- Зря мы всю немчуру перебили! – Занервничал Гаврош. – Языка нужно было оставить!

- Это, конечно, верно. Но откуда ты знаешь, что он рассказал бы хоть что-то. Они фанатики еще те!

- Делать нечего, Командир, нужно опять все прочесать. Где-то мы что-то пропустили.

В это время Вакула заглянул внутрь пирамиды.

- Саня, глянь-ка!

Гаврош тоже зашел внутрь сооружения. Его друг стоял у какого-то агрегата, чем-то напоминающего большой пульт управления, на котором было множество кнопок и рычажков.

- Что это за агрегатина?

- А черт его знает! Но вдруг что-то полезное для нас? Только что с ним делать, как оно работает?

- Есть только один способ проверить.

- Какой?

- А вот какой!

Гаврош стал тыкать пальцем наугад во все кнопки и двигать рычажки.

- Ты что делаешь? Прекра... – Вакула схватил друга за руки, но в этот момент раздался короткий мелодичный звук, и над агрегатом, прямо в воздухе, зажегся прямоугольник, расчерченный линиями разного цвета. Одновременно с этим снаружи раздался дружный возглас удивления.

- Ты что сделал, чего нажал?

- Я что, помню, что ли?! – Друзья, как завороженные уставились на прямоугольник, который, по всей видимости, был голографическим экраном. – Ничего не взорвалось – и то ладно!

- А что там снаружи?

Сталкеры выскочили из пирамиды. Казаки, с таким же удивлением, смотрели поверх сооружения, над которым завис какой-то, неопределенной формы, светящийся объект больших размеров. Он тоже состоял из разного цвета линий, плоскостей, которые пронизывали его насквозь.

- А я ведь знаю, что это такое. – Проговорил Гаврош.

- Карта!

- Да! А точнее – план! План этого здания! Объемный план, и самый подробный! А внутри пирамидки – плоская, или – двухмерная схема. Она, как видоискатель у мощного телескопа, для его нацеливания на нужный участок неба.

Друзья вернулись внутрь строения, и через минут десять, с помощью кнопок и рычажков, научились управлять трехмерной картой.Одним из полезных ее свойств оказалась возможность не только прослеживать пути прохода к тому или иному участку или помещению, но и открывать любые двери, даже если они потайные.Но самое главное достоинство трехмерной голографической схемы было раскрыто случайно, когда Вакула обнаружил внутри ее какие-то светящиеся красным точки. С помощью рычажков на пульте удалось увеличить этот участок.

- Иван, будь добр, пробежись вон к той колонне!

Хорунжий, как и все казаки с удивлением наблюдавший за действиями сталкеров, пожал плечами и потрусил в указанном направлении. Одна из красных точек на голограмме сдвинулась с места.

- Это мы! – Радостно закричал Вакула. – Красные точки – это мы!

- Как это – мы? – Подскочил Залесов.

- Понимаешь, Вань, это карта, интерактивная. Ну, то есть – показывает не только подробную схему всего этого здания, но и все, что в ней происходит, и всех, кто в ней находится.

- А как это....?

- Ну, наверное, тут кругом датчики – инфракрасные, объемные.... Ладно, Вань, потом объясню, а то у тебя такое выражение лица, как у попуаса, которому читают сонеты Шекспира.

Хорунжий опять пожал плечами и продолжил наблюдать за действиями сталкеров.

Вакула и Гаврош еще несколько минут крутили – вертели, увеличивали – уменьшали, сжимали – растягивали изображение над пирамидой, пока не просмотрели в подробностях всю карту. Красные точки обнаружили еще в двух местах, а в самом низу ярким фиолетовым цветом светился шар, занимавший около четверти всей схемы. Еще несколько минут ушло на прокладку пути, после чего сталкеры с казаками снова побежали по каменным коридорам и переходам.

Штурмбаннфюрера Хермана, вместе с остатками его батальона, нашли после получасовой беготни по подземелью. Они встретили маленький отряд шквальным огнем, и только предусмотрительность сталкеров, с помощью голографического плана определивших местонахождение фашистов, помогла избежать жертв. Немцы укрепились в конце большого и длинного зала, используя для укрытия очередное сооружение древних строителей, и напоминающее огромный алтарь.

Сталкеры и казаки спрятались у самого входа в зал, за мощными колоннами.

- Так, казачки! – Обратился Вакула к отряду. – Не высовываться! У них не менее двух пулеметов и сплошь одни автоматы! Подстрелят враз!

- А что делать будем? Как их выкурить?

- А так, Ваня. Кто у тебя самый меткий?

- Так все хорошо стреляют!

- Нет, мне нужны самые лучшие!

- А, ну – Охрип и Микола. Они белку в глаз со ста....

- Вот и хорошо! Мужички, действуем, значит – так: по моей команде, не высовываясь из-за колонн, делаем залп в сторону немцев. В это время наши снайпера хорошо прицеливаются и, как только фашисты высунутся – стреляют. Тебя это тоже касается, Сань.

Такая тактика, вскоре, стала давать положительные результаты. Казаки – снайперы Охрип и Микола стреляли из своих кремниевых охотничьих карабинов действительно отменно. Да и Гаврош из ВСК с оптикой успевал делать по несколько удачных выстрелов каждый раз.

Понеся потери, немцы огрызались уже не так жестко. Со временем огонь с их стороны вообще прекратился.

- Что-то я не понял, Вов. Мы их что – перебили?

- Размечтался! Их там больше двух десятков было. Хорошо еще то, что они не знают, сколько нас тут, а то неизвестно еще кто за кем охотился бы сейчас! Думаю, что немчура просекла нашу тактику и не высовывается поэтому, пока.

- У тебя гранат для подствольника сколько осталось?

- Аж одна!

- Да, не густо. – Вздохнул Гаврош. – Братишка, – обратился он к казаку в черкеске, – дай на секундочку свою шапку.

Подцепив головной убор шашкой, Гаврош высунул его из-за колонны. Через секунду защелкали выстрелы.

- Твоя правда, Вов, затихарились они, суки! – Еще тяжелее вздохнул сталкер, возвратив пробитую в нескольких шапку ее хозяину.- Как выкуривать будем, командир, есть мысли?

Вакула ничего ответить не успел, потому что в следующий момент произошло нечто невероятное: немцы разом вышли из своих укрытий и, уверенным шагом, направились в стронусталкеров и казаков.

- Не стрелять! – Скомандовал Вакула, когда увидел, что у фашистов в руках только штык-ножи. – Похоже, они нас на рукопашную вызывают.

Немцы, которых было двенадцать человек, остановились посреди зала и построились полукругом, в центр которого вышел высокий и плечистый эсесовец. Он снял куртку, оставшись в одной майке, красноречиво поиграл горой мышц и изобразил несколько выпадов ножом. После этого застыл на месте, широко расставив ноги и поедая взглядом противника.

Сталкеры и казаки без всяких слов стали снимать с себя лишнее снаряжение, оставляя только ножи и кинжалы.

- Сашка, ты в этом не учавствуешь. – Тихо сказал Вакула.

- То есть – как это, Володь, – опешил Гаврош, – ты что.... Я что, особенный какой-то? Вы на ножи, а я любоваться со стороны буду?!

- Ты будешь прикрывать, своей снайперкой. Особенно не высовыв....

- Да ты охренел, капитан!!! Ты за кого меня держишь?! За суку?! Я никогда не отсиживался за чужими спинами, сам знаешь! И сейчас не стану!!!

- Прекрати истерику, твою мать, Гаврош!!! – Вакула рявкнул так, что вздрогнули даже, замершие в ожидании, немцы. Потом опять перешел на шепот. – Ты ж пойми, дурья твоя башка, что там, – Вакула указал в ту сторону, откуда пришли немцы, – они запросто могли оставить стрелков, а весь этот цирк только для того, что бы выманить нас. Вот и посечешь в оптику, прикроешь нас, в случае чего. Лучше тебя это никто не сделает. Понял? Выполняйте приказ, капитан Субботин!!! – закончил Вакула опять на повышенных тонах.

Проворчав что-то себе под нос, Гаврош подхватил ВСК, разгрузку, и скрылся от глаз за колоннами.

А в это время казаки образовали свой полукруг, напротив немецкого, давая понять, что вызов принят. В центр полукруга направился, было, Андрей, но его остановил Вакула.

- Погоди, брат, это мое дело.

Вакула был ростом пониже немца, и не такой широкий в плечах. Даже армейский нож его был короче эсесовского штыка. Поэтому на физиономии фашиста проявилось что-то вроде легкой снисходительной усмешки. С подобным выражением на лицах переглядывались и немцы.