В другом конце зала собралась вторая шайка, состоящая из людей и представителей других рас. Впереди стоял злобный с виду ногри – явно их главарь. У всех у них отсутствовал правый рукав робы, демонстрируя одинаковые татуировки, тянущиеся по рукам от запястий до плеч. На первый взгляд они казались случайным сборищем разного сброда, что придавало им вид более примитивной и более опасной шайки. Они переводили взгляды с Мола на другую шайку, затем снова на Мола.

– Что насчет них? – спросил Мол.

– Те две банды? «Короли костей» и «Сила тяжести». У «королей» верховодит Вас Нейлхед. – Чадра-фан кивнул на огромного, заросшего густой бородой человека с острыми резцами во рту. – А у «Силы» главарь вон тот, Страбон. – Койл перевел взгляд на безволосого серокожего ногри, рядом с которым отирался приятель-нелваанец.

– Что до меня, я бы не стал связываться ни с кем из них, брат. Ничего-то они не знают, кроме убийств, не так ли? И по отношению к большинству из них даже это можно утверждать с натяжкой, правда?

– А тви’лек? – поинтересовался Мол. – Его как зовут?

– Тви’лек? – заморгал Койл. – У него нет имени, не так ли? Не слышал, чтоб у него было имя. Мы зовем его просто Зеро, правда?

– Зеро?

– Заключенный номер ноль, потому что он здесь с самого начала.

– Почему его защищают?

Койл пожал плечами.

– Зеро – тот, кто может обеспечить всем.

– Чем – всем?

– Тремя вещами.

– Что это за три вещи? – нахмурился Мол.

– Предметы. Влияние. Информация. – Чадра-фан снова пожал плечами и продолжил перебирать свою коллекцию косточек. – Так ведь было всегда, не так ли? Хотя бы покуда я здесь.

Мол обратил взор туда, где в момент взрыва стоял тви’лек. Тот уже исчез, будто растворившись в толпе.

– Если я захочу его найти, где мне искать?

– Кого, Зеро? – переспросил чадра-фан. – О, насколько я знаю, он бывает в вентиляционном туннеле номер 11-AZR. Кажется, это единственное место, насколько я знаю, где он время от времени принимает гостей. Конечно, это только слухи, не так ли? Ничего определенного, правда?

– Туннель 11-AZR, – повторил Мол.

– Это верно, но…

Ситх уже повернулся к нему спиной, намереваясь уходить.

– Это он, – прошептал Эоган. – Это же он, верно?

Человеку, привалившемуся рядом к стене, сунув руки в карманы, не было нужды поднимать взгляд, чтобы понять, о ком говорит сын. Даже если бы мальчишка не болтал о новом чемпионе все утро, забыв даже про завтрак, а после этого без тени смущения не слонялся бы по холлу в надежде хоть мельком увидеть краснокожего новичка, это было бы очевидно.

После некоторых размышлений к Артагану Труаксу пришла поразительная мысль: с того момента, как они попали в «Улей-7», все существо его шестнадцатилетнего сына сосредоточилось на действующем чемпионе; он либо страшился дня, когда ему придется драться с ним, либо боготворил его издалека. Или, возможно, и то и другое вместе.

– Да, это он, – произнес Артаган, по-прежнему не поднимая взгляда, когда новоприбывший заключенный прошел метрах в двадцати от них. – Ты и сам прекрасно знаешь.

– Я слышал, его зовут Джаганнат, – тараторил Эоган. – Наемник и убийца, который в розыске в десятке звездных систем. Говорят, это означает…

– «Зуб», – кивнул отец, ошеломленный энтузиазмом парнишки. – Да, об этом я тоже слыхал.

– Как ты думаешь… – Эоган поубавил пылу, стараясь задать вопрос как можно более спокойным тоном. – Я хочу сказать, просто если предположить, что мне придется… если так получится, что я выйду против него на поединок, если я буду продолжать тренировки… как ты думаешь, я когда-нибудь смогу?..

Артаган ответил не сразу. Он никогда не любил скрывать от сына правду и еще до того, как они очутились здесь, поклялся всегда быть с ним абсолютно честным, ведь он столь многим обязан этому мальчику. После того как он протащил за собой Эогана из одного конца Галактики в другой, заставляя стоять в толпе и наблюдать, как отец ночь за ночью принимает удар за ударом в бесконечной веренице боев, правда осталась единственным, что он мог ему предложить.

Тем не менее сейчас он обнаружил, что не в силах говорить откровенно.

«Мы снова и снова подводим себя, – подумал он. – Каждый день».

– Ты почти готов, – сказал он и, протянув руку, взъерошил светлые рыжевато-каштановые волосы паренька. – Еще месяц или два тренировок – заметь, серьезных тренировок, где нельзя отступать, когда становится тяжело, – должны сделать свое дело.

С сияющим лицом Эоган повернулся к отцу, в его светло-зеленых глазах светилась надежда:

– В самом деле?

– Ничуть в этом не сомневаюсь. – Артаган постарался насколько возможно изобразить обнадеживающую улыбку. Не найдя в себе сил продолжать притворяться, он перевел внимание на окружавшую их толпу заключенных. – Спускайся вниз и жди меня в мастерской. Сегодня будешь охотиться на крыс.

– Так точно, сэр, – улыбнулся Эоган. – Встречаемся на месте.

Он повернулся и пошел прочь, продираясь сквозь толпу.

Артаган смотрел ему вслед, улыбка исчезала с его лица.

«Ничуть в этом не сомневаюсь», – сказал он.

Однако он сомневался.

Причем сомневался во всем.

Отца и сына этапировали сюда почти год назад – арестовали вместе с кучкой налетчиков и фальшивомонетчиков и бесцеремонно сунули в котел «Улья-7», состоящий из психопатов, бандитов и убийц. Однако, что бы там ни воображал себе мальчишка, это не было случайностью.

Таковы были условия сделки, которую Артаган Труакс заключил с тем, кто управляет в Галактике темными делами.

С момента прибытия он участвовал в поединках в общей сложности пять раз. Первые три он с блеском выиграл, быстро и сноровисто расправившись со своими противниками. По-прежнему сильный и ловкий, с рефлексами, отточенными более чем тридцатью годами боев, он быстро отправил своих оппонентов в мир иной; ему даже понравилось на краткий миг стать звездой среди местных.

Четвертый поединок – против калиша с острыми, словно скальпели, клыками – развернулся иначе. Эти самые клыки вонзились ему в грудь и проткнули легкое. Артаган сумел сломать один и использовать против бывшего владельца. К счастью, ему удалось нанести противнику смертельный удар. Он снова одержал победу – хотя на этот раз и не без потерь.

А вот пятый поединок…

Пятый поединок чуть не убил его.

Его выставили против клатуинца, и он сразу же понял, что дело плохо. Минуты через две после начала боя это существо так врезало Артагану в висок, что он чуть не потерял сознание. Подобной боли он не испытывал никогда, и на ее фоне манящее обещание забытья оказалось настолько соблазнительным, что Артаган уже собирался нырнуть в него, хотя бы на краткий миг, для передышки. Лишь мысль о том, что Эоган останется один, беззащитный, в стае хищников, удержала его на краю сознания. Собравшись с силами, он сумел в последний момент провести обманный прием, выхватить из рук противника клатуинскую боевую секиру и вонзить ее лезвие тому в череп.

Больше поединков не было.

Однако до конца он так и не оправился. Клатуинский удар послужил причиной закрытой черепно-мозговой травмы – сотрясения мозга, и с тех пор Артаган страдал от постоянных головных болей, тошноты и повышенной потливости. Зрение, одна из самых сильных его сторон, настолько четкое и ясное, что позволяло различить западню, отраженную в зрачке противника, ухудшилось, стало туманиться по краям. Иногда он просыпался от ослепительного сияния опалесцирующего света – эту ауру он научился связывать с приступами мучительной боли. Руки стали постоянно слегка дрожать, а однажды, два месяца назад, у него случился припадок – к счастью, уже после того, как Эоган уснул. Когда мальчик перевернулся на другой бок и сквозь сон позвал отца, Артаган заверил сына, что тому все приснилось. После этого он украл из столовой ложку и, ложась спать, брал ее в зубы, чтобы в случае чего не откусить себе язык.