В пятнадцатилетнем возрасте Джули выиграла первый крупный приз: конкурс для девочек-подростков на звание «Персик Южной Каролины». Она стала получать разовые приглашения поработать моделью на показах мод, снялась в нескольких рекламных роликах на местном телевидении, завоевала еще несколько титулов, к которым прилагались денежные вознаграждения, и даже смогла поступить в колледж. Бекки, с которой она делилась своими выигрышами, предпочла учебе работу в пункте проката автомобилей. Дикси познакомилась с Хайрэмом Клеем. Потом Бекки познакомилась с Кении. Дикси вышла замуж за Хайрэма, а Джули получила титул «Мисс Южная Каролина» и встретила Сида. Все это произошло в один год.
И вот теперь, восемь лет спустя, каждая из них по-своему наслаждалась тем, что в сказках именуется «и жили они долго и счастливо». Каждая получила то, о чем мечтала, и у всех воплощение мечты оказалось с изъяном. Муж Дикси через четыре года после свадьбы попал в аварию и стал инвалидом. Бекки лихорадочно и натужно цеплялась за взятую на себя роль Идеальной Домохозяйки из Пригорода (Джули подозревала, что так сказались на ней последствия их бурного детства). Ну а сама Джули обнаружила, что все, о чем она в жизни мечтала – дети, постоянный дом и любящий муж, – не более чем фикция, как и сказки про «долго и счастливо». Она убедилась, что в реальной жизни никакого «долго и счастливо» не существует.
– Я думаю, дело не в том, что Бекки стыдится, – сказала Джули, – но сейчас не может быть повторения того, что было тогда, мама. Я прекрасно понимаю, почему ей не хочется записывать Кейси на конкурсы красоты. Прежде всего это может ранить чувства Эрин.
– Джули, – протянула Дикси с горькой укоризной, давая понять, что младшая дочь ранит ее чувства. – Уж не хочешь ли ты сказать, что Бекки обижалась, когда ты побеждала в конкурсах красоты?
Джули подавила вздох:
– Не знаю, мама. Но…
Эрин и Кейси бегом вернулись в кухню в сопровождении двух своих подруг, и продолжать разговор стало невозможно. Детский праздник вступил в свои права.
Когда он закончился, Джули едва хватило времени заехать в химчистку и вернуться домой раньше Сида. Она принимала душ, когда он поднялся наверх, чтобы забрать одежду из своей половины огромной гардеробной, примыкающей к спальне, поэтому они разминулись. К тому времени, как Джули спустилась вниз одетая и готовая к выходу, Сид уже ждал ее в гостиной.
Ему очень шел классический черный смокинг. Темные волосы, зачесанные назад, чтобы прикрыть лысеющую макушку, и очки в металлической оправе, прочно сидящие на длинном тонком носу, придавали ему элегантный и в то же время представительный вид. Глядя на него с порога, Джули вспомнила, почему она вообще вышла за него замуж, и у нее заныло сердце.
Как он мог так поступать с ней? Вопрос так и просился у нее с языка, она еле удержалась, чтобы не задать его напрямую, но вовремя вспомнила предупреждение Макса и промолчала. Сид будет все отрицать, так какой смысл спрашивать?
– Ты же не собираешься идти в этом? – спросил Сид, щелчком отключив сотовый телефон, по которому он только что разговаривал, и окидывая ее критическим взглядом.
Джули сразу почувствовала себя виноватой и с беспокойством оглядела свое короткое шелковое платье цвета фуксии с кокетливой оборочкой по подолу. До этого момента она думала, что платье выглядит великолепно. Черт, она думала, что сама выглядит великолепно. Горло у нее свело судорогой.
– А в чем дело?
– Оно тебя полнит. Весь вес, что ты набрала за последние годы, отложился у тебя на заду. Неужели ты не замечала? Ладно, теперь уже ничего не поделаешь: мы опоздаем, если начнешь переодеваться.
Он еще раз окинул ее взглядом, полным легкого презрения – Сид был на это мастер, – потом взял под руку и чуть не силой выволок за дверь Минуту спустя Джули, плотно сжав губы, уже сидела на переднем сиденье «Мерседеса» До загородного клуба супруги добрались в полном молчании.
На людях она нацепила на лицо искусственную улыбку и примирилась с перспективой провести вечер, пряча ото всех свой раздавшийся зад и делая вид, что счастлива в браке, пока перед ее мысленным взором плавали образы прибавлявших ей веса шоколадок «Херши» и мороженого.
– А вот и начальство пожаловало.
Сид буквально таял от улыбок, пока его отец, Джон Сидни Карлсон III, которого все звали Джоном, прокладывал себе дорогу в толпе, направляясь к ним. Он был тяжелее Сида, разумеется, на много лет старше, на голове у него совсем не осталось волос, если не считать седой бахромы над ушами, но с первого взгляда всем становилось ясно, что перед ними отец и сын. Они шумно обнялись, хлопая друг друга по спине. Джули тем временем улыбкой и воздушным поцелуем приветствовала нынешнюю подружку Джона. Памела Типтон была на пару лет моложе самой Джули (Джону исполнился семьдесят один год) и выглядела обворожительно. У нее были светлые волосы, уложенные в наимоднейшую игольчатую стрижку, огромные голубые глаза и стройное тело с маленькой крепкой попкой.
– А как поживает моя любимая невестка? – спросил Джон, поворачиваясь к Джули.
Ответив улыбкой на его старую шутку (она была его единственной невесткой), Джули подставила ему щеку для поцелуя и снова села. Пришлось делать вид, что ее интересует начавшийся разговор. Потягивая чай со льдом, она еле ковыряла вилкой салат и старалась выглядеть счастливой, хотя ей хотелось броситься под поезд.
Если бы речь шла только о ней одной, думала Джули, обмениваясь дружескими репликами с Мэри Бишоп, женой вице-губернатора штата (эта супружеская пара сидела с ними за одним столом вместе с партнером Сида Рэймондом Кэмпбеллом и его женой Лизой, а также окружным судьей Джимми Моррисом и его женой Патрицией), избавиться от Сида было бы совсем неплохо. Ее все больше одолевало искушение сказать Сиду: «Возьми это брачное свидетельство и засунь его туда, где никогда не светит солнце».
По дороге домой Джули внутренне поражалась тому, что Сид как будто не замечает ее настроения, хотя давно уже пора было привыкнуть к его толстокожести. С каждой минутой в ней росло желание швырнуть ему в лицо и свои подозрения, и новость о частном детективе, но она напомнила себе, что выдержка составляет основу доблести, и стоически молчала, пока Сид отпускал замечания о прошедшем вечере. К счастью, зазвонил его сотовый и прервал односторонний разговор, прежде чем Джули поддалась искушению перестать кивать, как китайский болванчик, и перейти к решительным действиям. Сид заговорил с кем-то о недопоставке кирпича. Джули перестала слушать и начала смотреть по сторонам.
Стояла дивная звездная ночь, как и вчера, но красота природы лишь напомнила ей о ее несчастье. Через несколько минут ей вдруг вспомнился Макс, и на душе сразу полегчало. С ним ей было весело, причем при самых невероятных обстоятельствах, она в жизни не встречала парня с такой потрясающей внешностью, у него была самая чудесная собачка на свете… и он был трансвеститом. Что ж, может, оно и к лучшему.
Пока «Мерседес» ехал по их улице, Джули с невинным видом огляделась по сторонам, но не увидела ни Макса, ни его «Блейзера». Конечно, он мог быть где угодно… или нигде. Нависающие ветви раскидистых дубов настолько затеняли улицу, что разглядеть что-либо было невозможно.
Войдя в дом, Сид сразу же устремился в кабинет, а Джули поднялась наверх и немедленно скинула платье. Она хорошо себя знала и прекрасно понимала, что никогда его больше не наденет. Она боялась полноты, как ребенок боится чудовища, прячущегося под кроватью. Сид, ясное дело, об этом знал. Он нарочно так сказал, чтобы испортить ей весь вечер. Он здорово навострился отпускать шпильки, надолго застревавшие у нее под кожей. Джули знала, что не надо обращать внимания, но ничего не могла с собой поделать.
Сид знал, на какие кнопки нажимать, и нажимал на них с садистской радостью.
Сбросив туфли, Джули стянула колготки и направилась в ванную в бюстгальтере и трусиках, чтобы наполнить ванну. Она примет горячую ванну, выберет самую скромную, самую непривлекательную ночную рубашку, какая только найдется, и ляжет спать. Не будет больше унизительных походов вниз, чтобы узнать, собирается ли он подняться в спальню. Она больше не станет мучительно гадать, что именно в ней ему не нравится. Не будет спрашивать себя, верен он ей или нет.
