— Нет, Кэти, нет, я совсем не жалею об этом. Я…
Грохот разорвавшегося ядра не дал Джону договорить.
— Черт, сейчас нет времени об этом говорить! Петершэм, уведи ее отсюда.
Джон торопливо покрыл ее лицо страстными поцелуями и, решительно отвернувшись, вышел из дома Он быстро пропал из виду, и тогда Петершэм помог Кэти вылезти из окна, и они вместе помчались через сад к южному мысу.
Отдаленные раскаты орудий сопровождали их на всем пути через небольшой остров. Клубы дыма заволокли небо. Воздух наполнился кисловатым запахом пороха.
Орудийная канонада составляла зловещий контраст с безмятежной красотой тропической природы, которая окружала беглецов. На пальмах без умолку трещали попугаи, разноцветные колибри порхали с куста на куст, лакомясь сочными ягодами. Малиновые цветы бугенвиллей, переплетаясь с розовыми и белыми гортензиями, ослепляли глаза своей фантастической палитрой. Прошагав двадцать минут, Кэти и Петершэм вышли на берег моря, которое расстилалось перед ними как бесконечный лазурный ковер.
— Он не хочет ребенка, Петершэм, — сказала девушка, когда они опустились на песок в тени высокой кокосовой пальмы. Старик ободряюще сжал ее холодную ручку.
— Мисс Кэти, мастер Джон был взволнован. Когда вся эта суматоха уляжется, он совсем по-другому заговорит, вот увидите
Кэти уставилась на него слепыми от слез глазами.
— Когда эта суматоха уляжется… он, может быть, уже погибнет.
Набегающие на берег волны постепенно убаюкали ее, и она смежила заплаканные глаза. Одна мысль, тревожно пульсируя в ее голове, мешала ей окончательно забыться. Она вымаливала спасение Джону. Если он выйдет из этой битвы целым и невредимым, она больше не станет просить Господа ни о чем. Вдруг голос Пе-тершэма вывел ее из сомнамбулического состояния.
— Мисс Кэти, кто-то идет. Нам надо спрятаться.
Кэти моментально вскочила на ноги, словно кошка, почуявшая опасность. Они бегом кинулись к вросшему в песок валуну и укрылись за его выщербленным выступом. Хотя отсюда они не могли видеть того, кто к ним приближался, но зато сами стали недоступны посторонним взорам. В их нынешнем положении никакие меры предосторожности не были лишними.
— Кэти, Кэти! — раздался мужской голос неподалеку от них. Кэти и Петершэм переглянулись, а затем осторожно выбрались
из укрытия.
— Гарри?! — не веря своим глазам, воскликнула она. И действительно, перед ней стоял Гарри. Она почувствовала, как ей в сердце впиваются ледяные иголки страха. Джон говорил, что он придет сам… если сможет. Почему же он не пришел? С ним что-то случилось… или, узнав о ребенке, он больше не хотел с ней оставаться.
Петершэм придвинулся к ней поближе и вызывающе спросил
Гарри:
— Что ты здесь делаешь?
Только теперь Кэти вспомнила о размолвке между Гарри и Джоном. Петершэм прав, проявляя такую настороженность. Джон никогда не послал бы Гарри переправлять их на «Маргариту»… если только в нем внезапно не угасла ревность.
Гарри остановился прямо напротив Кэти. Его лицо и руки были закопчены порохом.
— Меня послал Джон, — коротко ответил он. В душе Кэти погас последний лучик надежды. Если его действительно послал Джон, значит, ему стала безразлична ее судьба, когда он узнал, что она беременна.
— Что-то мне не верится. — Петершэм воинственно шагнул вперед, заслонив собой Кэти.
Гарри нетерпеливо поморщился.
— Бог с тобой, Петершэм, что ты думаешь, я собираюсь изнасиловать беременную женщину? Между мною и Кэти больше ничего не может быть, и Джон это знал, когда все рассказал мне.
— Джон тебе все сказал? — спросила она, медленно произнося слова. — Что с ним? Он жив?
— Он был жив, когда я его видел в последний раз, — сказал Гарри, внезапно посуровев. — А теперь… не знаю, может быть, он уже погиб. Его и еще нескольких человек окружили в одной из хижин. Мне удалось оттуда ускользнуть только благодаря моему мундиру. Солдаты уже готовились ее поджечь.
Кэти непонимающе посмотрела на прожженный и изорванный во многих местах мундир офицера британского флота, который носил Гарри. Этот мундир был на нем и тогда, когда Кэти впервые увидела его на борту «Анны Грир». Но какая связь?..
— Солдаты? — Петершэм оказался догадливее.
— Да, я же говорю, солдаты, — невесело улыбнулся Гарри. — На кораблях полно солдат — британских солдат. Думаю, что они явились по вашу душу, леди Кэтрин. Вы мне, помнится, говорили, что ваш отец — очень богатый человек.
— Боже, они его повесят! — в ужасе воскликнула Кэти. Перед ее глазами уже вставал мрачный силуэт виселицы. Она знала, что британские солдаты действуют хладнокровно и решительно. — Я должна идти к Джону!
Гарри взглянул на нее с невольно проявившимся на его лице уважением.
— Я думаю, ты права, Кэти, — сказал он. — Ты его единственный шанс на спасение. Но идти в деревню опасно. Солдаты пьяны от крови, и они могут, даже не удосужившись выяснить твое имя, повесить и тебя как возлюбленную пирата.
— Я знаю, как вести себя с британскими солдатами, Гарри, — ответила Кэти, и ее плечи сами собой надменно расправились. На обоих мужчин ее царственный вид произвел заметное впечатление.
— Наверное, ты с ними справишься, — признал Гарри.
— Мы не можем терять время на разговоры, — сказала Кэти и решительно двинулась в глубь острова. Гарри и Петершэм обменялись между собой быстрыми взглядами и направились вслед за ней. Она удивленно оглянулась.
— Что вы делаете? Вам нельзя туда идти. Они вас повесят!
— Как мы сможем смотреть в лицо Джону, если отпустим тебя одну, — проворчал Гарри. — Лучше пойдем побыстрее, чтобы успеть вовремя.
Напоминать ей об этом было излишне. Кэти почти бежала, продираясь сквозь густые тропические заросли. Вдруг чья-то рука легла на ее плечо.
— Не забывайте о ребенке, мисс Кэти, — предупредил ее Петершэм.
— Я не фарфоровая, — пробормотала она сквозь зубы. — Мы опоздаем, если не будем торопиться!
До деревни было недалеко, но Кэти казалось, что это расстояние исчислялось многими милями. Она прошла мимо развалин бывшего дома Джона, лишь мельком взглянув на его обугленный остов. По-видимому, пушечное ядро, прошив насквозь крышу, разорвалось внутри, вызвав пожар. Но дом не имел никакого значения по сравнению с Джоном. Она представляла, как его тело извивается на конце длинной веревки, как побагровело лицо и как высовывается распухший язык. Она даже не вспоминала о том, что когда-то со злорадством пророчила ему именно такую смерть. Теперь Кэти любила его и знала, что если он погибнет, она этого не вынесет.
Над кучкой некогда крепких хижин, которые стояли неподалеку от гавани, висела плотная пелена черного дыма. Не уцелел ни один из домов. Всюду высились груды развалин, как будто чья-то гигантская рука ухватилась за этот край острова, с силой потрясла его, а потом снова уложила на место. Трупы людей — пиратов и туземцев — лежали там, где их застигли пули британских солдат. На одном из военных фрегатов, бросившем якорь в бухте, Кэти увидела свисавшие с реи веревки, на которых болтались тела с нелепо растопыренными в воздухе руками. О Боже, они уже начали вешать!
Гарри и Петершэм подошли к ней с обеих сторон и взяли за руки, обеспокоенно глядя на ее бледное под густым загаром лицо. Умолкший шум выстрелов говорил им о многом. , — Сражение кончилось, Кэти, — тихо произнес Гарри. — Тебе лучше уйти. Ты ведь не хочешь увидеть Джона мертвым? Сильный шок может повредить твоему ребенку.
— Нет! — яростно крикнула Кэти, вырывая у них свои руки. — Он жив! Я знаю, что он жив!
Подобрав юбки, она стремительно зашагала к бухте. Гарри и Петершэм, пыхтя, бросились вдогонку за ней, бормоча ругательства, проклиная ее упрямство. Они оба не верили, что Джона еще можно спасти, и в душе Кэти боялась, что они правы. Джон непременно бился бы до последнего, чтобы избежать плена, и Кэти с трепетом сознавала, что он легко мог оказаться среди тех, кто погиб в битве. Но даже если Джон был еще жив и ожидал своей очереди у подножия виселицы, где вешали уцелевших пиратов, сможет ли она поспеть туда вовремя, а затем остановить казнь? Вряд ли командир британского корабля захочет помиловать вожака пиратов только потому, что его попросит об этом какая-то девушка, хотя бы и графская дочь. «Неважно, — так подумала Кэти, — все равно я должна попытаться».
