— А чешский учитель где?

— Учитель здесь, товарищ майор. Это такой учитель, товарищ майор, хоть прямо к звезде Героя представляй…

— Учителя надо отпустить, товарищ Грунтовой, незачем подвергать опасности такого хорошего старика.

Данила усмехнулся:

— Если он послушается, товарищ майор…

Положение было нелегким. Часы решали судьбу отряда, вокруг которого все туже стягивался круг немецких войск.

Была теплая звездная ночь, снег сошел, и на склонах гор пробивалась трава. Целые сутки ни на минуту не затихал орудийный гул. Если немцы закрепятся, если не уйдут до утра, отряд, окруженный со всех сторон превосходящими силами противника, вынужден будет вступить в открытый бой и погибнет…

Долго в эту ночь стоял Александр Пантелеймонович на склоне горы, скрытый деревьями, и смотрел на шоссейную дорогу, проходившую ниже, метрах в двухстах.

— Если немцы начнут проческу, — сказал он не то Пражме, стоявшему рядом, не то самому себе, — придется отойти в скалы и занять круговую оборону.

— Сутки как-нибудь продержимся, — согласился Пражма.

— Если не соединимся с наступающими, — заключил Бахнер.

— Разумеется… Кажется, Грунтовой идет, — заметил Александр Пантелеймонович, вглядываясь в продирающуюся сквозь кусты фигуру. — Он и есть.

— Товарищ майор, — крикнул Данила, — немцы отступают от Грона!

Да, немцы отступали. И все почувствовали облегчение: что ни говори, обидно погибать, когда так ощутимо близка победа.

Забрезжил рассвет, но никто не спал. И вдруг Нестор Степовой закричал:

— Товарищи, советские танки!

Весь лагерь, от командира отряда до партизанских кашеваров, лавиной скатился но склону к шоссейной дороге.

По дороге двигались танки, а за ними — солдаты. Усталые, с серыми лицами. Они шли и шли, казалось, им не будет конца. Иные удивленно смотрели на разношерстную толпу люден, стоявшую вдоль дороги, спрашивали:

— Откуда вы взялись? Вы русские или словаки?

— Мы партизаны.

— Хлопцы, советские партизаны! — закричал какой-то молодой боец в каске и с автоматом на груди.

Солдатские ряды оживились. Кто-то громко спросил:

— Ребята, еще далеко до Праги?

А откуда-то из середины солдатских рядов донесся молодой и звонкий голос:

— Эй, партизаны, до встречи в Берлине!

…Наступил рассвет. Тот рассвет, которого ждали

Алоиз Ковач — лесоруб с Нитранских гор и Вануш Сукасьян из армянского селения, обувщик Любомир Павлинда и ленинградская комсомолка Таня Каширина. Пришло утро свободы, о котором писал в свой смертный час коммунист Ян Колена.

«Увы, их нет с нами, — грустно думал Александр Пантелеймонович, глядя, как идут и идут войска. — Но кто скажет, что своей смертью они не утвердили жизнь в Нитранских горах и далеком армянском селе, в словацком Скицове и в большом городе на берегах Невы. Смерть и жизнь идут рядом, но, как ни темна ночь, всегда наступает утро и побеждает жизнь, когда есть на свете такие люди…»

Пятнадцать лет спустя после описанных событий, в конце августа 1959 года, Зорич получил из Чехословакии письмо, адресованное ему общим собранием жителей Скицова, где долгое время стояли партизаны. Письмо гласило:

«Дорогой наш Александр Пантелеймонович!

Прежде всего примите сердечное товарищеское поздравление, которое мы посылаем Вам от совместного собрания членов Коммунистической партии, Национального комитета, Союза молодежи и других организаций Национального фронта Скицова в связи с 15-летием Словацкого народного восстания.

Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Вы были среди нас. Не раз за это время мы собирались вместе по вечерам и с душевным волнением вспоминали прошедшие дни. И при этом всегда с чувством глубокой признательности говорили о партизанском отряде майора Зорича. И всякий раз мы спрашивали друг друга:

— А помнят ли они нас?

— Конечно, помнят! — отвечали мы и думаем, что не ошиблись.

Разве можно забыть военную зиму 1945 года, когда мы сердечно принимали Вас у себя? Как мы тогда радовались Вашему приходу! "Надеемся, что и Вы не забыли, как жители Скицова, млад и стар, вышли за ворота своих домов, чтобы сказать своим защитникам:

— Заходите к нам, дорогие друзья, разделите с нами кров и скромный кусок хлеба.

Мы очень хорошо понимали, кто к нам пришел. Мы были уверены, что в партизанском Скицове немецкие оккупанты не отважатся появиться. Но как только они убедились, что Вы ушли в другой район для выполнения боевого задания, то ворвались к нам на танках, бронемашинах, увели за собой всех стариков, женщин и детей, которые не могли уйти с партизанами, а Скицов сожгли.

Однако недолго Скицов лежал в пепелище. Как только советские войска изгнали немецких захватчиков, Коммунистическая партия, правительство Словакии помогли нам поднять Скицов из руин, и вырос новый Скицов, еще более красивый.

Если бы Вы поднялись на Белый холм, где стояли в дни войны Ваши партизанские дозоры, то увидели бы просторное красное поле, будто засеянное маками. Это черепичные крыши так светятся на новых домах. А при выходе из Скицова в лес возведены новый Дом культуры и рядом — здания новой школы и Национального комитета.

Не только в селении, но и в домах наших Вы найдете много радостных новшеств: электричество, водопровод, радио, стиральные машины и телевизоры.

Вы бы порадовались тому, как зажиточно живут сейчас скицовцы. И еще хотим кое-чем похвастаться: в начале года мы создали единый сельскохозяйственный кооператив. С этим, правда, мы немного затянули и, поверьте, иногда краснеем. Особенно перед Вами. Мы ведь помним, с каким увлечением Вы рассказывали нам о жизни советских людей, сердечно советовали следовать примеру верных друзей, и мы восхищались идеалами советских людей.

А что случилось после освобождения? Не будем греха таить и откровенно скажем: старые собственнические чувства долго еще держали нас в плену. Но мы скоро поняли, что должны идти иным, новым путем. И поверьте, не раз вспоминали рассказы советских друзей-партизан, когда создавали единый сельскохозяйственный кооператив. И с волнением мы думали, как бы Вы порадовались этому нашему шагу.

Дорогой Александр Пантелеймонович! Мы счастливы сообщить, что оправдались и Ваши слова о счастливом будущем наших детей.

Наши дети, которые не раз сиживали на Ваших коленях, выросли хорошими, работящими людьми. Все они получили возможность учиться, и многие из них стали инженерами, агрономами, специалистами своего дела.

Учителя в школе часто с благодарностью рассказывают детям, как пятнадцать лет назад русские соколы били ненавистного врага. И нет у наших малышей более увлекательной игры, чем игра в партизан. Каждый мальчишка хочет представлять майора Зорича, о котором они наслышаны и от учителей своих и от отцов и матерей.

Немало Ваших бойцов, отдавших жизнь свою за счастье наших детей, покоятся вечным сном на словацкой земле. Заверяем Вас, что память о них мы храним всегда в наших сердцах. Алые цветы, которые мы возлагаем на их священные для нас могилы, служат символом вечной и нерушимой дружбы, связывающей наши народы, напоминают о жертвах, понесенных советскими людьми в борьбе за нашу свободу.

Дорогой судруг Зорич! В то время, когда Вы были еще среди нас (а в нашем сознании Вы всегда с нами), Вы и Ваши боевые судруги возлагали на нас большие надежды. Сейчас, по случаю славной годовщины Словацкого восстания, мы заверяем Вас, что не обманули Ваших надежд.