Спасительная мысль, наконец, пришла ей в голову. Точнее это было еще не спасение, это был шанс на спасение. Если Круз не успел с утра прослушать автоответчик, то она может без особого напряжения сделать так, что виноватым в предстоящем разбирательстве окажется Круз. Сантана сможет обвинить его в элементарной невнимательности и, таким образом инцидент будет исчерпан.

Но это возможно только в одном случае — если Круз не прослушал запись на кассете. Иначе ее действительно ожидают крупные неприятности. После того, что произошло сегодняшней ночью между ней и Кейтом Тиммонсом, она не смогла бы скрывать больше это. Ее выдали бы ее собственные нервы.

В общем иного выхода у нее сейчас не оставалось. Надо использовать этот минимальный шанс на все сто процентов. Сантана подняла трубку телефона, стоявшего в кабинете Круза и набрала их домашний номер. Когда включился автоответчик она, стараясь быть как можно более естественной, сказала: «Круз, это я, Сантана…»

В то же время на другом конце города, в баре отеля «Кэпвелл» Джина накручивала диск черного старомодного эбонитового телефона, набирая номер дома Кэпвеллов. К телефону подошла Роза Андрейд, которая только что поговорила с дочерью.

— Алло, я слушаю…

Услышав голос служанки, с которой Джина была в крайне натянутых отношениях, бывшая жена СиСи Кэпвелла поморщилась:

— Э… простите, а Иден дома? — сбивчиво спросила она.

— Нет, она уехала. Может быть вам нужен кто-то еще.

— Нет, — торопливо произнесла Джина. — Я рассчитывала застать ее дома в этот час.

— К сожалению, но миссис Кэпвелл совсем недавно уехала.

— Хорошо, я позвоню позже.

Джина положила трубку. Она едва успела закончить разговор по телефону, как рядом с ней раздался знакомый голос:

— «Кровавую Мери», пожалуйста.

Это был окружной прокурор Кейт Тиммонс. Пока официант готовил заказанный им коктейль, Тиммонс деловито осведомился:

— Ты что-то слишком хорошо выглядишь сегодня Джина? Не провела ли ты веселую ночь?

Она смерила его весьма выразительным взглядом:

— Я-то, можно сказать, не скучала. Но все это ерунда по сравнению с некоторыми.

Он потянулся рукой к стоявшим на стойке бара солененьким орешкам и насыпал себе горсть. Хрустя орехами, он спросил:

— Ты про что это, Джина?

Она торжествующе улыбнулась:

— Насколько мне известно, некоторым вчера очень сильно повезло. Кажется, кто-то сорвал вчера крупный куш — джек-пот.

Тиммонс снисходительно посмотрел на нее:

— У тебя снова разыгралась фантазия?

Она внимательно осмотрела его с ног до головы:

— Да нет, Кейт. Моя фантазия блекнет по сравнению с действительностью, — она взяла его за полы пиджака. — Кстати говоря, на тебе тот же самый костюм, что был вчера. Что, не успел переодеться?

Он держался по-прежнему высокомерно, еще не подозревая, какие аргументы против него имеются в руках у Джины.

— Да, в наблюдательности тебе не откажешь, — не прожевав как следует, произнес он.

Джина загадочно улыбнулась:

— Значит, я была права — Сантана сдалась на милость победителя.

Тиммонс недовольно поморщился:

— Я сейчас не в настроении, чтобы делиться с тобой своими личными впечатлениями. Да думаю, тебе это и не нужно.

С ангельской улыбкой на лице Джина придвинулась поближе к окружному прокурору:

— Да, в общем, это не существенно. Потомки в любом случае узнают все подробности этой бурной, великолепной ночи. — Она стала театрально кривляться, изображая, стонущую в объятиях Тиммонса, Сантану Кастильо. — Сделай мне еще раз так… Кейт… О боже…

Тиммонс побледнел от злобы. Не обращая внимания на то что делает, он крепко сжал Джину за подбородок, словно пытаясь заткнуть ей рот.

— Ты подслушивала, мерзавка, — с ненавистью прошипел он. — Что, под дверью топталась?

Джина резко оттолкнула его руку и не снимая с лица улыбки, ядовито сказала:

— Я наслаждалась диалогом.

Тиммонс готов был разорвать ее на куски. В другой обстановке Джине пришлось бы плохо — кулаки у него так и чесались. Он схватил ее за запястье, крепко сжав руку Джины пальцами.

— Ты зашла слишком далеко, — злобно сказал он. — Я предупреждаю тебя, что это может плохо закончиться.

Она издевательски усмехнулась:

— Ты что, выдвигаешь мне обвинение?

Он яростно сверкнул глазами:

— Я окружной прокурор и знаю о чем говорю. То, чем ты занималась, противозаконно. За это вполне можно загреметь в тюрьму.

Она резко и отрывисто бросила:

— Не надо угроз, герой-любовник. А теперь убери-ка ручки.

Чтобы не привлекать внимания окружающих, Тиммонс вынужден был отпустить руку.

— Что ты задумала, — прошипел он. Она брезгливо посмотрела на него:

— Огромное количество людей в Санта-Барбаре скучают без скандалов и сенсаций. Они целыми днями мечтают о громких разоблачениях и пикантных историях. Ты влип, мистер окружной прокурор! Обещаю тебе сладкую жизнь.

Она презрительно усмехнулась и покинула бар.

Тиммонс остался у стойки наедине с «Кровавой Мери», лихорадочно пытаясь сообразить, что его ожидает.

Если Джина раздобыла какие-либо доказательства о его любовной связи с Сантаной Кастильо, то ему действительно придется несладко. Вся его будущая карьера оказывается под угрозой из-за этой гнусной интриганки. Ситуация осложнялась еще и тем, что Тиммонс не знал, какие доказательства есть в руках у Джины. Возможно, она просто блефует. Хотя… Нет, ее тон был слишком уверенным, чтобы это смахивало на простую аферу. Наверняка она что-то пронюхала. Может быть в номере стоят какие-то подслушивающие устройства. А может быть Джина действительно топталась под дверью всю ночь. Судя по всему, ей и вправду что-то известно.

В таком случае нельзя оставлять ее угрозу без внимания. Ему необходимо что-то срочно предпринять. Но что?

Чувствуя свое полное бессилие, он резко опрокинул стакан водки с томатным соком, именуемый в народе «Кровавой Мери». Это не слишком помогло…

ГЛАВА 9

Сантане не откажешь в изобретательности. В семье Кастильо воцаряется непрочный мир. Доктор Роулингс пожинает плоды политики, известной со времен Александра Македонского. Иден переходит в атаку. Тиммонс неприятно удивлен.

Услышав звук поворачивающегося в дверном замке ключа, Сантана метнулась к двери. Сейчас ей необходимо было быть вежливой и предупредительной как никогда. К приходу Круза она привела себя в порядок. Сейчас в ее внешности не осталось почти никаких следов бессонной ночи, проведенной в бурных любовных ласках. Она переоделась, аккуратно уложила волосы, сделала хороший макияж, скрыв под толстым слоем грима, малейшие следы бурных любовных утех.

Круз был не слишком приятно удивлен, когда дверь перед ним внезапно распахнулась и Сантана с радостной улыбкой приветствовала его:

— Здравствуй, дорогой, а я уже заждалась тебя.