— Нет, нет, что ты, у меня есть родные!

— А ты давно попал сюда? — спросил Перл. Мур подошел к Перлу и уселся на краешек его кровати.

— Я здесь уже полтора года, — заикаясь, произнес он. Перл присвистнул.

— Ого! Не маленький срок!

Мур покачал головой.

— Но это еще не все. До этого были и другие больницы, но из них меня иногда выпускали и я мог встречаться с родными.

Перл посмотрел на собеседника таким пристальным взглядом, что тот испуганно опустил глаза.

— Я знаю, почему тебя выпускали, — уверенно произнес Перл.

— Почему? — дрожащим голосом спросил Мур.

— Потому что ты боишься девушек…

Мур наморщил лоб.

— Да, наверное… Просто я их не знаю. Я мало что о себе знаю, — жалобно закончил он.

Перл ободряюще улыбнулся.

— Ну, разумеется, что ты можешь о себе знать, если от тебя это тщательно скрывают за завесой слов? Я прекрасно представляю, что они тебе говорили. Они даже, наверное, не рекомендовали тебе что-то, а давали советы, называясь не врачами, а искренними друзьями.

Мур оживленно кивал головой.

— Да, да. Именно так и было. Они все говорили, что они мои друзья.

Перл мрачно улыбнулся.

— Вот, вот, они всегда так говорят. Потом они еще начинают утверждать, что у тебя легчайшая форма заболевания, что ты и вовсе не болен, но что твой случай отличается от аналогичных более обширным участком поражения.

Мур снова подтвердил.

— Да, именно так и было. Они говорили мне, что я совсем не болен и, что опасность была совсем минимальной… —

… но болезнь охватила значительную площадь… — закончил за него Перл. — Процесс распада клеток еще в самой начальной стадии, а может быть даже и не начался… Но имеет тенденцию к распространению на обширные участки организма… Да, именно так они говорили?

— Да, да. Именно так. Именно поэтому, они сказали, мне нужно остаться в больнице и что они будут применять ко мне более современную и эффективную терапию.

— Но на самом деле, все оказалось не так. У них всегда особая точка зрения на каждый отдельно взятый случай. А потом, в результате, ты становишься по-настоящему больным. Они никуда не выпускают тебя, не дают ни с кем встречаться и ничего о тебе не говорят. Но… — он поднял вверх указательный палец. — Я мог бы помочь тебе узнать побольше о твоей болезни, но только с твоей помощью.

Мур испуганно посмотрел на Перла.

— Как это?

Перл возбужденно вскочил с кровати и стал расхаживать по палате.

— Я мог бы проникнуть в кабинет доктора Роулингса и найти там твое дело.

Мур боязливо огляделся по сторонам, словно боялся, что их подслушивают.

— А как ты намереваешься это сделать?

Перл улыбнулся.

— Это совсем не сложно. Я уже однажды бывал у него в гостях.

Мур озадаченно задумался.

— Это правда? Ты мне поможешь?

— Да, — уверенно заявил Перл. — Никаких проблем, ведь мы же друзья.

Мур с благодарностью посмотрел на соседа по палате.

— Спасибо, но может быть тебе не стоит нарываться на неприятности? Леонард, от доктора Роулингса можно ожидать всего, чего угодно.

Перл пожал плечами.

— Ладно, свистнешь, когда передумаешь.

Перл подошел к собеседнику и дружески потрепал его по плечу.

— Слушай, Оуэн, ты когда-нибудь раньше бывал в Бостоне?

Мур удивленно приподнял брови.

— Нет, а что?

Перл с сожалением посмотрел на него.

— Ничего, просто очень хороший город. Особенно мне нравились тамошние девушки. Мы с Брайаном, Брайан — это мой брат, отлично проводили там время. Брайан придумал «полярного ежика».

Мур недоуменно посмотрел на собеседника.

— А что такое «полярный ежик»? — заикаясь» спросил он.

Перл рассмеялся.

— Записывай. Водка, джин, виски, немного ананасового сока… Все это смешать, выпить залпом и закусить маслинкой.

Мур вдруг испуганно закрыл уши.

— Нет, нет! Ни слова больше!.. — воскликнул он. Перл пожал плечами.

— А чего ты испугался?

Мур стал отчаянно трясти головой.

— В этой больнице нет ни маслин, ни «полярных ежиков»… Будь лучше президентом, Леонард. Оставайся им. — Он стал метаться по комнате, вызвав искреннее удивление Перла.

— Что с тобой, Оуэн? Почему ты так разволновался? Но тот лишь отмахнулся.

— Прошу тебя, Леонард. Не надо больше об этом!.. Не говори о том, как хорошо на свободе, а то я целыми ночами не буду спать, мечтая о «полярном ежике»… Ты не представляешь себе, как это тяжело! А когда ты выступаешь от имени президента, сразу становится легче на душе. У тебя это так хорошо получается и у всех больных сразу же поднимается настроение, когда они слышат твои торжественные речи. Поверь нам это очень приятно!

Перл стал озадаченно грызть ноготь.

— Ну что ж, если ты так считаешь, то, может быть, мне действительно стоит пока оставаться президентом. Честно говоря, мне и самому это нравится. Правда, я не знал, как к этому относятся другие. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление, что санитарам и медсестрам я уже надоел. Особенно меня раздражает эта толстуха, миссис Ролсон. По-моему, она постоянно шпионит за всеми и доносит об этом доктору Роулингсу. Оуэн, а ты не заметил, что за тобой шпионят?

Муру повезло, что в этот момент Перл не смотрел на него. Иначе от него не укрылось бы, что руки его соседа по палате стали ходить ходуном, а лицо побледнело и покрылось мелкими бисеринками пота…

Келли стояла посреди комнаты, низко опустив голову. Когда доктор Роулингс вышел из своего кабинета, Иден тут же обратилась к сестре с вопросом:

— Келли, объясни мне, что случилось? Что с тобой? Ты позвонила мне утром и по твоему голосу я поняла, что ты была напугана. Ты хотела что-то сказать об опасности, которая угрожает тебе. Или может быть ты имела в виду что-то другое?

Келли с тоской посмотрела на Иден:

— Я припоминаю что-то, но очень смутно. Затем она как-то неуверенно улыбнулась и, повернувшись к Иден, тихо сказала:

— Но теперь я чувствую себя лучше. Я не хотела тебя напугать, Иден. Но я очень благодарна тебе. Как хорошо, что ты навестила меня и тебе, Круз, спасибо за то, что ты приехал.

Он серьезно посмотрел на нее:

— Келли, значит с тобой ничего не произошло? Она все так же нерешительно улыбалась:

— Нет, ничего. Вы рассержены, да? Я оторвала вас от важных дел?

Она с такой тоской смотрела на Круза, что он не нашел в себе сил возражать.