— Перл, ты слышишь о чем я говорю?

— А, что? Да, да, конечно… — он кивнул головой. — Ты что-то сказала про Бостон.

Кортни удивленно обернулась. Увидев у двери застывшую в нерешительности Келли, она поняла причину этой рассеянности ее возлюбленного.

— Я говорила, что заказала для нас билеты на самолет, который летит в Бостон завтра вечером, в восемь часов.

— Как, уже завтра? — изумленно воскликнул Перл.

— Да, — подтвердила Кортни. — Я думаю, что это именно то, что нам нужно.

Перл на мгновение задумался.

— Что? Я что-то не так сделала? — обеспокоен но спросила его Кортни. — Ты не хочешь улетать?

— Да, — неохотно произнес Перл. — Я думаю, что завтра — немного рановато. Видишь ли, мне нужно еще загрузить этих ребят назад в санаторий, а Келли…

— Что Келли? — забеспокоилась Кортни.

— Ну… Она еще не готова предстать перед Роулингсом, она все еще находится в его власти, она все еще его жертва.

— Перл, но это невозможно!.. — потрясенно прошептала Кортни. — Неужели ты говоришь все эти вещи совершенно серьезно?

— А что? — он недоуменно пожал плечами. — Я не прав? Ты посмотри на этих ребят!

Кортни обернулась.

По комнате с веселыми воплями друг за другом бегали Джимми Бейкер, Оуэн Мур и Элис. Они колотили друг друга по плечам поролоновыми конфетами и пенопластовыми вилками. Однако Келли не принимала участия их бурном веселье. Она с окаменевшим лицом молча стояла у дальней стенки, возле выхода на квартиры. В глазах ее блестели слезы. Она будто не замечала ничего происходящего вокруг себя, глубоко погрузившись в какие то мрачные мысли.

— Перл, но ты не можешь вернуться! — ошеломленно сказала Кортни, поворачиваясь к нему. — Ведь тебе пригрозили, что ты оттуда никогда не выйдешь! Ты что забыл, что тебе говорили?

— И что же произойдет, если я вернусь? — насмешливо спросил Перл.

— Если ты вернешься, — в ужасе воскликнула она, — это будет…

— …безумие? — договорил он за нее.

Некоторое время Кортни потрясенно молчала.

— Ты не можешь вернуться, — упрямо повторила она.

— Ну почему, почему?

— Я просто не пущу тебя! — в отчаянии выкрикнула она.

— Ах, вот оно что? Но послушай меня, Кортни, в любом случае я должен отвести их обратно.

– Но разве это так обязательно? — чуть не плача проговорила она. — Ты можешь просто позвонить в больницу и сказать где они находятся. И на этом твоя миссия будет выполнена. А мы с тобой, — в голосе ее появилась надежда, — поедем в мотель, проведем там время вместе…

Перл с сожалением помотал головой.

— Нет, ты кажется не расслышала то, что я сказал. Я должен еще раз повторить тебе…

— Нет, я слышала, — насупившись промолвила она. — Но все это бессмысленно.

Перл нахмурился.

— Нет, это вовсе не бессмысленно. Я им нужен, понимаешь? Я должен позаботиться о них, я сейчас просто не могу оставить их одних, не могу их бросить.

В этот момент он увидел как Келли подняла голову и посмотрела на него. В ее взгляде было столько надежды и ожидания, что Перл почувствовал что собственная правота стала совершенно очевидна. Да, он не имеет никакого морального права бросить сейчас в беде этих бродяг. Они положились на него, они доверились ему и он, к тому же… Ему показалось, что Келли как-то по-особенному смотрит на него, не так как все остальные. Для нее он явно не был президентом Соединенных Штатов Америки, он даже не был для нее дворецким семьи Кепвеллов. И Перл прекрасно это понимал.

Но сейчас ему не хотелось думать обо всем этом.

Джулия испуганно осмотрелась по сторонам.

— Если сегодня наступил день Страшного Суда, то где же в таком случае судья?

Мейсон откинулся на спинку широкого кожаного судейского кресла, на котором обычно восседал седовласый мистер Корби.

— Судья перед тобой, — усталым голосом сказал он.

— Ты? — изумилась она. — Но это все мало похоже на настоящий суд. Ты не находишь? Где прокурор, адвокат, присяжные заседатели? Кто будет отправлять закон?

Мейсон мрачно усмехнулся.

— Я, в одном лице и судья, и присяжные заседатели. Я постараюсь не затягивать процедуру и перейти к делу. Думаю, что это не займет много времени. Во всяком случае я не намерен оставаться здесь до глубокой ночи. У меня еще есть несколько важных дел. И ты, Джулия, одно из них.

Она стояла на том месте, где обычно свидетели клянутся в том, что будут говорить правду и только правду, положив руку на Библию.

— В твоей записке говорилось о том, что мы должны встретиться здесь. Я подумала, что здесь будет настоящий судья. И, вообще, какие обвинения мне предъявлены? Я не понимаю, в чем я виновата и что совершила. Если ты считаешь себя судьей, то объясни.

Мейсон подался чуть вперед и положил руки на стол.

— Джулия, я бы предоставил тебе обвинительное заключение, но все это находится здесь, — он указал рукой себе на голову. — Так что я изложу все обвинения против тебя по-памяти. Надеюсь ты не возражаешь?

Джулия промолчала.

Мейсон встал с кресла, медленно обогнул стол и вышел в зал заседаний. Остановившись рядом с Джулией, он пристально посмотрел ей в глаза.

Не выдержав его тяжелого взгляда, она опустила голову.

— Пункт первый, — глухо сказал он. — Это твое необъяснимое решение защищать Марка Маккормика в деле об изнасилования Мэри. Второй пункт — это причастность к гибели Мэри…

Услышав эти слова, Джулия вскинула голову я сверкнула глазами.

— Это какое-то безумие, Мейсон. Ты сошел с ума, подумай о чем ты говоришь! Я не намерена здесь больше оставаться.

Она попыталась повернуться, но Мейсон рявкнул:

— Стой там, где стоишь, Джулия!

Его голос был столь страшен, в нем слышалась столь явная угроза, что Джулия застыла па месте.

— Ты признаешь себя виновной или нет? — выкрикнул Мейсон.

Джулия резко развернулась и возмущенно сказала:

— Виновна? О какой вине ты говоришь? Разве я совершила что-нибудь такое, в чем меня можно обвинить перед Богом и людьми?

Мейсон не собирался выслушивать ее оправдательную речь, в глазах его полыхнула ярость и он закричал;

— Виновна или нет?

— Нет! — так же вспыльчиво прокричала она. — Я не признаю себя виновной и никогда не признаю, хотя бы потому, что ты не имеешь права определять степень вины и степень наказания. Ты — не Господь Бог, и не можешь взять на себя то, что тебе не под силу.

— Ах вот как? Значит я — никто? А в таком случае, кто ты? Может быть тоже никто?

Джулия упрямо мотнула головой

— Мейсон, ты не в своем уме!

— Это я уже сегодня слышал, — спокойно сказал он. — Я пришел сюда, чтобы рассуждать не о себе.

Она умолкла больше не в силах говорить. Мейсон спокойно ждал, не сводя с нее взгляда. Наконец, Джулия обессиленным голосом сказала:

— Ведь я тебе уже все объяснила. Я переживала за Мэри. Я все знала. Знала, что она чувствовала, что пережила, что ей довелось перенести. Поэтому я и решилась помогать ей. Я решила прийти ей на помощь, потому что была уверена, что Марк должен быть наказан.