Иногда я думаю о том, что Сантана и я испытывали по отношению друг к другу нормальные чувства. Одному из нас следовало бы быть невидимкой. Лучше, конечно, мне.

— А тебе не кажется, что всему виной твои давние и прочные отношения с Иден Кэпвелл? Мне кажется, что, скорее всего, Сантана просто ревнует и мучается от невозможности искоренить в тебе эти чувства. Может быть, ты сам не хочешь от них избавляться?

Круз промолчал.

— А ты не ставил перед собой вопрос — стоит ли тебе вообще продолжать эту семейную жизнь? Может быть, вам с Сантаной просто нужно развестись и жениться на той, кого любишь? Тогда все в твоей жизни образуется и пойдет естественным, нормальным порядком. Конечно, тебе потом придется некоторое время привыкать к чему-то новому и отказываться от устоявшихся привычек, но ведь это только в первое время. Я что-то не припоминаю, чтобы люди умирали от того, что разводятся.

Круз некоторое время молчал, а затем слегка смущенным тоном стал говорить:

— В связи с этим я хочу рассказать тебе один случай из жизни моего знакомого. Он касается вопроса — разводиться или нет. Так вот, у этого моего хорошего знакомого есть приятельница. Она очень хорошая его приятельница вот уже лет шесть, добрых долгих лет. Она сама была замужем и он женат. И, представляешь себе — никогда ни один из них не заговаривал о том, что им надо развестись и жить как муж и жена. Он постоянно повторяет мне это: какой смысл разводиться и жить вместе, если нам и так хорошо. Он уверен в том, что, если ты женишься, тебе приходится говорить с женой о повседневных заботах, будничных делах и проблемах, ты каждый день видишь перед собой уставшее лицо — я утром, и днем, и вечером. А они с ней встречались раз в две недели, иногда чаще, иногда реже, но им всегда было хорошо вместе. Так вот и продолжалось до тех пор, пока она не развелась. И что же получилось в результате — она вышла замуж за другого, и пара уехала куда-то далеко отсюда на север…

Уитни недоверчиво хмыкнул.

— Значит, они с ней снимали пенки с повседневной жизни? Сортировали дни и самые лучшие приберегали для себя?

Круз вынужден был согласиться.

— Пожалуй, да.

— Мне кажется, что этот твой приятель просто-напросто эгоист. Главный интерес его жизни — его собственная персона, а женщин он просто использовал, как зеркало, в котором отражалось только его любимое мужское тело. Может быть, он использовал их только для того, чтобы снова и снова убедиться, что он мужественный, сексуальный и сильный, и еще в состоянии… Знаешь, как это называется?

— Как?

— Это уже с давних пор носит название системы стакана воды.

— То есть?

— То есть, для некоторых мужчин, женщина не больше, чем пакет из-под молока: он его просто выбрасывает и потом ему все равно, куда потом этот несчастный использованный пакет упадет. Его не интересует, сломается он или разорвется, лопнет, будет унесен ветром или по нему проедет асфальтовый каток. Может оказаться, что одну из этих женщин найдут стоящей над трупом с ножом в руке…

— Ты хочешь сказать, что?..

Пол махнул рукой.

— Я ничего не хочу сказать, я всегда имею в виду только то, что говорю. Ты знаешь, таких мужчин интересует только собственная персона. Через несколько лет им просто придется умолять своих женщин убедить его в том, что он еще сексуально привлекателен. В результате все это заканчивается очень печально.

— Как же?

— Такие мужчины теряют контроль над собой. Получив очередной отказ, они полнеют, становятся вечно брюзжащими, вечно недовольными жизнью и окружающими людьми. Причем в большинстве случаев это происходит так быстро, что иногда не успеваешь заметить — еще пару недель назад перед тобой был цветущий, довольный жизнью и собою человек — а потом ты встречаешь его, и оказывается, что это уже не настоящий мужчина, а просто развалина, уверенная в полной своей никчемности и идиотизме окружающих. Я еще не слишком долго пожил на свете, но подобных типов уже встречал, и не один раз. Поверь мне, Круз…

— Но ведь я не могу сказать, что именно так отношусь к женщинам — тем, которые любят меня, и тем, в которых влюблен я. Просто…

— Просто, — закончил за него Уитни, — ты сейчас находишься на распутье, но, если этот период твоей жизни затянется слишком надолго, то, в конце концов, окажется, что рядом с тобой не будет никого.

— Ты так думаешь?

— Да, твоя возлюбленная за то время, пока ты колеблешься, уйдет к другому, твоя жена разочаруется в тебе и будет искать счастья, пусть даже воображаемого, призрачного и недолгого в чужих объятиях, где-то на стороне. Поверь мне, Круз. Я встречал многих в подобном тяжелом положении, и, поверь мне, мало кому помогали в таких случаях постоянные колебания, нерешительность и неверие в собственные силы. Нужно раз и навсегда определиться для себя — с кем ты и что тебе больше необходимо, а уж потом можно поступать в соответствии с внутренней убежденностью.

— А если ее нет, этой убежденности? — горько произнес Круз. — Если ситуация настолько сложна, что невозможно разобраться за один день, даже за один месяц? Как сделать так, чтобы всем было лучше? Хорошо рассуждать, когда так молод, как ты, когда у тебя нет огромного количества обязанностей по отношению к другим!

Уитни кивнул.

— Да, пожалуй, ты прав. В таком положении, в котором нахожусь, например, я, вообще нельзя советовать что-либо тем, кто находится в таком положении, как ты. Я, в общем, могу только посочувствовать. Если бы на меня свалился такой груз невероятной, просто невыносимой ответственности, то уж и не знаю, что бы я делал на твоем месте. Так что, в любом случае, тебе придется решать самому, как поступить и как жить дальше. Может быть, тебе стоит посоветоваться с кем-то еще, у кого больше опыта в подобных делах… А, может, и вовсе не стоит советоваться, потому что у каждого есть груз собственного опыта и бремя собственных ошибок. Ведь, в конечном итоге, человеку приходится со всей ответственностью отвечать за все свои поступки не столько перед окружающими, хотя и перед ними тоже, сколько перед самим собой. И большую часть времени проводить приходится именно с самим собой.

Круз молчал. На его лице было написано выражение такой неописуемой тоски, что, в конце концов, что он не выдержал и сказал:

— Ладно, может быть, я зря затеял этот разговор с тобой? Похоже, что мнение окружающих в этом деле не имеет для тебя в принципе никакого значения. Это такой тонкий и хрупкий предмет, что, взяв его в четыре руки, стоит опасаться, что он будет раздавлен, а тебе сейчас нужно поступать весьма деликатно и взвешенно.

— Да, — протянул Круз, — наш разговор мало что прояснил для меня. Мне придется обо всем думать и решать все самому! Не забывай, что в наше семейное дело также замешан и Брэндон. Он считает меня своим отцом и безгранично верит мне, а я пока не могу его подводить.

Может быть, будучи кем-то иным, я бы и не стал думать об этой стороне моей жизни, однако я — Круз Кастильо и мои обязательства — это только мои обязательства и я должен нести это бремя по жизни сам, не перекладывая ни на чьи другие плечи. Особенно на такие хрупкие плечи, как плечи Иден и Сантаны. Они-то в чем виноваты передо мной?

Если бы мне пришлось прожить свою жизнь еще раз, я бы, наверняка, никогда не стал бы делать многое из того, что совершил за эти прожитые годы. Но — что сделано, то сделано, и ничего назад не вернуть. Приходится жить в тех обстоятельствах, которые существуют вокруг тебя на данный момент, а не когда-то в абстрактном прошлом и воображаемом будущем.

Разумеется, обстоятельства можно попытаться изменить, но есть вещи, которые выше наших скромных человеческих возможностей. В общем, Пол, это очень сложный и трудный вопрос, и, как ни крути, мне ее увернуться от его решения. То, что я буду делать, я буду делать один, не полагаясь ни на чью помощь. Возможно я неправ, возможно, я совершаю ошибки, но это мои собственные ошибки и мне придется отвечать за них самому.