— Если этого не будешь делать ты, то это сделает кто-нибудь другой вместо тебя.

Августа небрежно махнула рукой:

— Не бойся, я проверяла, у него никого нет. Я единственный кандидат в его жены в этом городе. И вообще, ничего страшного — так он лучше ко мне относится.

Джулия развела руками.

— Не понимаю. Ну и так ты только оставляешь для него шансы обратить внимание на кого-нибудь другого.

Но тут красноречие почему-то совершенно покинуло Августу. Она просто согласно кивнула:

— Да.

Джулия удивленно уставилась на сестру.

— Ничего не понимаю.

Августа загадочно улыбнулась, как это делают люди, у которых пытаются выведать их самые интимные тайны.

— Любовь, — тихо сказала она.

Джулия скептически посмотрела на Августу.

— А по-моему, это чувство, которое ты пытаешься назвать любовью, называется совсем наоборот. Я даже не могу придумать слово для этого.

Августа меланхолично махнула рукой:

— Не стоит.

Она вдруг стала отодвигать тарелки и чашки, стоявшие перед ней на столе.

— Что ты собираешься делать? — непонимающе спросила Джулия.

Августа снова загадочно улыбнулась.

— Я хочу показать тебе свое новое приобретение, — с этими словами она наклонилась и, пошарив рукой где-то под столом, поставила перед донельзя изумленной Джулией огромные горные ботинки с шипами на подошвах и шнуровкой едва ли не до колена.

Пока Августа любовалась произведенным ею эффектом Джулия решительно протянула руки и пощупала ботинки, словно приняла их поначалу за видение, а не за реальные вещи из толстой, хорошо выделанной кожи и рифлеными жесткими подошвами.

— Что это такое? — поморщилась она.

— Как, разве ты не поняла? Это же горные ботинки.

Джулия развела руками:

— И что ты собираешься с этим делать? Августа изумленно посмотрела на сестру.

— Как это — что? Неужели ты не понимаешь? Для Гималаев — это в самый раз, то, что надо. Без них никак нельзя будет там обойтись. Ради него я готова на все, — она мечтательно посмотрела куда-то в сторону.

Джулия в очередной раз убедилась в том, что Августа по-прежнему — а может быть, даже сильнее, чем прежде, когда они были вместе — влюблена в своего бывшего мужа, Лайонелла. Похоже, что именно это было главной побудительной причиной всех ее действий. Именно этому она посвящала свое свободное время, именно этим была озабочена в первую очередь.

К сожалению, сама Джулия сейчас не могла похвастаться тем, что у нее тоже есть избранник. После того, как Дэвид Лоран так жестоко обошелся с нею, она решила во что бы то ни стало выстоять, выдержать, не поддаться острому желанию мгновенно броситься в чьи-нибудь объятия.

Пока это удавалось ей. Окружающие говорили Джулии, что сейчас она выглядит даже лучше, чем прежде, во время своего любовного романа с Дэвидом. Слушая все это, Джулия лишь мысленно удивлялась: ей казалось, что все это дается ей с таким огромным трудом, что обязательно должно быть заметно окружающим. Однако, те не замечали никаких следов внутренней борьбы на ее лице, а также каких-либо иных последствий мучительных нервных переживаний. Она не полнела, не худела, не прикладывалась к рюмке со спиртным, как это делала Джина, не ударялась в истерики, не устраивала публичных скандалов.

Главной темой для нее сейчас был возможный судебный процесс против Мейсона Кэпвелла. Если он вздумает подать на нее гражданский иск, то ей придется туго. Несмотря на то, что свой последний судебный процесс Мейсон проиграл — и это был судебный процесс, который в качестве адвоката от защиты вела Джулия Уэйнрайт — то это совершенно не означает, что он был плохим юристом.

Мейсон блестяще разбирался в вопросах права, но не всегда мог умело применить свои знания на практике, т. е., говоря другими словами, он слишком часто поддавался эмоциям, а это в юридической практике — вещь наказуемая.

Но именно с этим были связаны все надежды Джулии, касавшиеся судебного процесса. Она могла сыграть на его чувствах, могла воспользоваться ошибками и промахами Мейсона, относящихся к категории непредсказуемого человеческого фактора. Как раз в этом Джулия была сильнее Мейсона. Она всегда находила эмоционально болевую точку и била в нее.

Раньше это не всегда давало нужный результат, однако в последнее время Джулия наконец-то полностью овладела этим методом. И первым ее триумфом, связанным с именно таким подходом к делам, стал процесс по делу Дэвида Лорана. Процесс получился шумным и громким. Все подробности судебных заседаний были расписаны во множестве газет, тысячу раз пересказаны в телевизионном и радиоэфире. Так что, каждый житель Санта-Барбары и ее окрестностей после суда над Дэвидом Лораном знал Джулию Уэйнрайт в лицо. Слишком уж часто оно мелькало на первых страницах газет и телевизионных репортажах. После окончания того процесса у Джулии открывались блестящие перспективы, которые однако рухнули после того, как буквально на следующий же день по его завершении, Дэвид Лоран внезапно покинул город, растворившись где-то в просторах Соединенных Штатов.

Джулия занялась делом Дэвида, еще не зная о том, что влюбится в него. Он был арестован по подозрению в убийстве собственной жены Мадлен Кэпвелл. Мадлен была дочерью Гранта Кэпвелла, брата СиСи. Они с Дэвидом жили в отдельном, весьма живописном бунгало и однажды, в один прекрасный день, Мадлен была обнаружена в своем бунгало, лежащей на полу в луже крови. Ее голова была разбита каким-то тупым предметом, который следствию обнаружить так и не удалось.

В качестве улики был использован валявшийся неподалеку молоток. Однако, как оказалось в результате экспертизы, он не был орудием преступления. Главную роль в этом деле сыграла небольшая металлическая гиря, которую обычно используют женщины для утренней гимнастики. Гиря принадлежала Шейле Карлайл, подруге и, как оказалось, бывшей любовнице Дэвида. Мадлен Кэпвелл, жена Дэвида, вела довольно беспорядочный образ жизни, заводя любовников налево и направо. Сам Дэвид тоже не отличался особой чистоплотностью. Правда, он объяснял Джулии, что делал это, в основном, для того, чтобы отомстить жене.

Но в тот день, когда случилось это несчастье с Мадлен, произошло их примирение с Дэвидом. Так, по крайней мере, утверждал он сам. Он говорил, что они решили больше не изменять друг другу и начать семейную жизнь сначала, с нуля, точнее — с взаимного уважения, которое вполне могло заменить им поначалу любовь. Дэвид говорил, что они надеялись возобновить отношения и покончить с отчужденностью и холодностью.

Однако именно в этот день Мадлен оказалась убита. Тогда же и арестовали Дэвида.

Джулия сразу же решила взяться за его защиту. Во-первых, ей это было необходимо для приобретения большего опыта в уголовных делах — до этого она такими вопросами не занималась. А во-вторых — она мгновенно почувствовала все нарастающую симпатию к этому, как ей казалось, невиновно попавшему за решетку человеку. Он нравился ей и как мужчина, что в дальнейшем, в ходе судебного процесса, переросло в явную любовную связь.

Дэвид не просто отвечал ей взаимностью, он уверял ее в том, что ничего подобного до сих пор с ним не случалось. Таких чувств он не испытывал ни к Мадлен, ни к Шейле, а относительно Шейлы — Дэвид заверял, что между ними все покончено. Несмотря на их довольно Долгие любовные отношения, он решил прекратить роман с Шейлой и вернуться к Мадлен. Однако, Мадлен погибла.