Отныне Александр должен прятаться от дочери, чтобы иметь возможность утешать «прекрасную кондитершу». Дело в том, что Мари ненавидит всех любовниц Александра вместе взятых и в особенности Изабеллу Констан. Напрасно уверяет ее Александр, что любит ее больше всех: «Я люблю тебя больше всего на свете, даже больше любви». Напрасно пытается сделать из нее свою сообщницу и позабавить: «Я вернусь с госпожой Гиди. Если портрет Изабеллы все еще висит в моей спальне, сними его». Мари желает быть единственной парой своему отцу. Достойная наследница Мари-Луизы, она на все реагирует, как обманутая женщина, устраивает сцены ревности, упрямо дуется и намеренно совершает бестактности. Отсюда рыдания мощной госпожи Гиди и молчаливое отчаяние хрупкой Изабеллы. Александр устраивает ей скандалы, прощает, умоляет: «Я так люблю тебя, дорогое мое дитя, что одно лицо твое может вселить в меня радость или печаль. Имей же мужество не огорчать меня в эти три-четыре дня, когда она [Изабелла] будет здесь». Все происходит как раз наоборот, и Александр снова в ярости: «Узнаю во всех твоих колкостях гибельные требования мадемуазель Анны в отношении девушки, которая имела несчастье быть моложе и красивее ее». Что это за мадемуазель Анна? Это не Анна Бауэр, которая была замужней дамой, но кто-то другой, возможно даже, какая-нибудь актриса, откуда и идет «мадемуазель». Порою чувствуешь себя совершенно беспомощным, когда пытаешься распутать клубок бесконечных сексуальных связей Александра!
Гораздо проще следить за его творчеством, «в счастливом, ярком дне». Сразу по прибытии в Брюссель он сел за «Графиню де Шарни», продолжение «Анж Питу», но для этого ему совершенно необходима «История французской революции». «Дело в том, что Мишле — это мой человек, мой историк. Никто до сих пор не подумал приписать мне его соавторство; ну так вот, если мне его не дают в качестве такового, заявляю во всеуслышание, что я его беру». Поскольку труда Мишле не оказалось ни в одной книжной лавке Брюсселя, Александр пишет в Париж, чтобы ему его прислали. В ожидании книжки он занимается своими «Мемуарами» и подумывает о том, чтобы использовать воспоминания о собственном детстве, например, в сельских романах, вступив тем самым в соперничестве со своим достаточно недавним, но тем не менее великим другом Жорж Санд. Первый случай представился ему, благодаря прочитанной новелле Хендрика Консьянса «Новобранец», переведенной с фламандского. Он просит у автора разрешения частично воспользоваться его сюжетом. Получив согласие вместе «с небольшой книжкой в сотню страниц», Александр пишет пять томов под названием «Консьянс простодушный», отдавая дань уважения фламандскому писателю (Консьянс — в переводе совесть, сознание. — Примеч. пер.), хотя звучит это название по крайней мере двусмысленно. Это история молодого крестьянина, уроженца Арамона, расположенного неподалеку от Виллер-Котре, взятого в армию помимо его воли и ставшего героем по недоумию, что напоминает роман Гриммельсхаузена «Симплициссимус». Консьянс замечен Наполеоном, потом слепнет и спасен от слепоты совместными усилиями его невесты Мариет и искусного врача. Он возвращается в деревню, но ферма его разгромлена казаками и вот-вот ее отберут за долги. К счастью, Наполеон, возвращаясь из Ватерлоо через Виллер-Котре, в романе оказывается гораздо менее черствым, чем в «Мемуарах», что позволило ему узнать Консьянса и дать ему необходимую для уплаты долгов сумму плюс орден Почетного легиона. Небезынтересно отметить, что друг Гюго и ссыльных республиканцев испытывает потребность представить дядюшку нового в скором времени императора как своего рода «Бога из машины», так он его называет. Кстати, как раз в это же время, в начале 1852-го, он дает согласие на возобновление своей пьесы «Наполеон Бонапарт» 1831 года, и если дело и срывается, то лишь из-за того, что театр Амбигю-Комик отказывается выплатить ему гонорар в тысячу франков. Только ли потребность в деньгах заставляет его дополнить наполеоновские Жития? Возвращаясь к литературе, надо сказать, что «Консьянсом простодушным» Александр хотел потягаться с «Чертовой лужей» Жорж Санд. И это ему удалось: оба романа милы и имеют большой успех. Что толку, если Мари Дюма опять недовольна: «Дорогой отец, у тебя слишком мало таких книг, как «Консьянс». За исключением тех моментов, когда он ей навязывает своих любовниц, Александр ни в чем не может отказать «своему дорогому дитяти с голубыми глазами»[113]. И в следующем же году дарит ей «Екатерину Блюм», оглушительный успех и за тринадцать лет до «Дела Леруж» Габорио первый детектив на французском языке.
Здесь возможны возражения некоторых специалистов в детективном жанре: ведь первым детективом было «Темное дело» Бальзака в 1841 году. Разумеется, если принять, что политический заговор и похищение важной персоны являются детективным сюжетом, но и в этом случае, опускаясь в глубины истории литературы, можно поставить рядом с Бальзаком опять-таки Александра, написавшего в том же 1841-м «Шевалье д’Арманталь» на подобную же тему. Но если считать главным разрешение некой загадки в центре сюжета, то Александр, бесспорно, снова первый. Уже в 1844-м, когда «Украденное письмо» По еще не переведено, он в «Графе Монте-Кристо» выводит камерного детектива аббата Фариа[114], который, занимаясь психоанализом с Эдмоном Дантесом, открывает ему все пружины заговора, жертвой которого он пал. В «Екатерине Блюм» он выводит детектива-следователя. Декорация та же, что и в «Консьянсе простодушном»: Виллер-Котре и окрестные леса, та же смесь персонажей реальных и вымышленных, папаша Кнут-Девиолен и его лесники, аббат Грегуар и его сестра. За Екатериной Блюм ухаживает Луи Шолле, богатый лесоторговец, и Александра, должно быть, немало позабавило вывести в этой роли друга своей юности, опередившего его самого в благосклонности Луизы Брезет. Однако Екатерина Шолле предпочитает Бернара Ватрена, сына главного лесника. Соперничество двух молодых людей, ревность Бернара, который под влиянием коварного Матьё и в состоянии опьянения решается убить Шолле. Он выслеживает его в лесу, но, увидев, отказывается от своих намерений и бежит, бросив на месте свое ружье. Шолле находят умирающим. Оружие и побудительные причины — все указывает на Бернара. К счастью, лесник Франсуа по следам на земле и по коре деревьев умеет определить возраст и вес прошедшего здесь кабана. Он начинает свое собственное расследование на месте преступления, не пользуясь даже лупой, в отличие от какого-нибудь Шерлока Холмса. Обнаруженные им следы вкупе с психологической западней, поставленной предполагаемому убийце, позволяют заподозрить Матьё, польстившегося на золото Шолле. Бернар и Екатерина женятся, а Шолле, которому Александр дал возможность выжить, присутствует у них на свадьбе.
Возвращение в материнский лес посредством этих двух романов и «Мемуаров» вызывает у Александра некие библейские и мифологические воспоминания, которыми так сильно было отмечено его детство. Он, множество раз определявший себя самого как «Вечного жида литературы», чувствует готовность перевоплотиться в этого персонажа, чтобы написать роман-эпопею «Исаак Лакедем», «труд всей [своей] жизни», идею которого он продал двадцать два года назад книготорговцу Шарпантье и выкупил ее у него обратно два года спустя, «не в силах бороться против подобного сюжета». Вначале он наивно полагал, что обойдется восьмью томами, но теперь предусматривает уже восемнадцать, ибо речь идет о «религиозной, социальной, философской драме, прежде всего развлекающей, как и все, что я делаю, но и христианской, евангелической [sic]. От Байрона без его сомнений до обязательного утешения. Вмешивающиеся в человеческую жизнь ангелы. Главные герои: Христос, Мария-Магдалина, Пилат, Тиберий, Агасфер, Клеопатра, Прометей, Октавия, Карл Великий, Витекинд, Велледа, Мерлин, фея Мелузина, Рено, три феи, Тор, Один, Валькирии, волк Флёрис, Смерть, папа Грегорий VII, Карл IX, кардинал Лотарингский, Екатерина Медичи; среди них вымышленные персонажи, а также Наполеон, Талейран, двенадцать маршалов, все современные короли, Мари-Луиза, Гадсон Лоу, тень римского короля, будущее, мир, каким он будет через тысячу лет — Силое, второй сын Бога — последний день Земли, первый день планеты, которая должна прийти ей на смену.
