Литмир - Электронная Библиотека
A
A

А посмотрите, как ловко, хоть и с большим трудом, массирует она свою морщинистую, поблекшую кожу, покрытую коричневыми пятнами и узлами, вращая перед зеркалом двойным подбородком! Не один силач из зурхане[5], работающий большими коническими палицами, позавидовал бы её ловкости и выдержке.

Сейчас ханум Хераджсетан сидела в кресле на террасе, сбросив на колени лисью накидку и выпятив грудь. Она вертела на пальце перстень, стараясь собрать в большом изумруде лучи сорокаламповой пятидесятигранной люстры, чтобы игрой камня ослепить расположившихся в зале дам.

Подлая Махин Фаразджуй, для которой не было ничего святого, придвинула своё кресло к Мехри Борунпарвар и с ехидным видом начала что-то нашёптывать ей на ухо. Она со злорадством повторяла хвастливые басни госпожи Хераджсетан, которые та распространяла о себе по всему Тегерану. Обе дамы хихикали. Смеяться громко они не решались — ханум Хераджсетан стёрла бы их в порошок.

На сегодняшний вечер Нахид Доулатдуст пригласила двадцать четыре самые известные и знатные дамы Тегерана, с тем чтобы они, усевшись в круг и выставив напоказ свои драгоценности, дорогие платья и изящную обувь, между прочим подумали и о том, как помочь обездоленным. Эта встреча была организована при условии, что о ней будет сообщено в печати, и не в дешёвых ежедневных газетёнках, а в иллюстрированном еженедельнике, где на фотографиях можно было бы хорошо разглядеть не только самих дам, но и их туалеты и драгоценности.

Незадолго перед тем как Мехри, закончив свои дела в «проклятом благотворительном обществе», прибыла на вечер, среди гостей ханум Нахид Доулатдуст произошёл любопытный обмен любезностями по поводу выборов председателя, заместителя председателя, секретаря, директора-распорядителя, наконец, чёрта и дьявола нового общества. Дело в том, что те, кто сначала особенно настойчиво отказывался от этих почётных должностей, больше всех обиделись на то, что не выдвинули их кандидатуры. Поднялся спор. Собрание так и расстроилось бы, не возьми Нахид на себя роль старшей и не прояви она беспримерную ловкость…

— Если вы не будете благоразумны, — сказала она, — сию минуту сюда, как внезапная смерть, явится Мехри и нагло вырвет из наших рук председательское место, а тогда одному богу известно, что с нами будет.

В это время Махин, да-да, та самая Махин, которая с таким увлечением сейчас смеётся, увидев Мехри, недолго думая взяла слово и тоненьким, елейным голоском, лицемерным и подлым, произнесла пламенную речь в честь своей милой подруги.

Надо сказать, что Нахид пока ещё не получила от своего дорогого мужа никакого имущественного наследства, но зато она блестяще переняла его моральные качества. Выходя замуж за ловкого политикана, женщина пользуется не только большими материальными благами, получаемыми её мужем от лицензий на торговые сделки и игры на бирже; она извлекает из его многолетнего опыта на политическом базаре такие уроки, что мусульманину не дай бог видеть, а неверному слышать!

Все знают, как сорок шесть лет назад была создана конституция и из какого посольства она появилась. Принципы свободы и демократии, или, как их называют, «западная демократия», были так ловко применены в Иране, что, хвала всевышнему, в этом мы обогнали даже самих создателей этой системы. Наивные и неосведомлённые простаки и не подозревают, какие группировки с их преступными интересами руководят всеми событиями, о которых пишут в газетах, подготавливают речи, которые произносятся с высоких трибун, и предопределяют выборы. Они не знают, что даже при назначении на пост ректора университета, на этот высокий, важный в политической игре пост, никто не сможет добиться согласия этих людей, если он недостаточно лицемерен.

Иран — страна, где все стоящие у власти политические группировки возглавляют самые порочные, самые ничтожные и низкие люди. Недаром в прежние времена тегеранские жулики, возвращаясь домой пьяными, размахивая ножами, пропитыми голосами орали:

— Иран — страна, бросившая на ветер всё святое!

Когда эти закулисные политические дельцы во имя собственных интересов начали развращать народ, подрывая последние устои благочестия, они и женщин включили в орбиту своей общественной и политической деятельности. Что и говорить, великолепный получился букет!

С тех пор не прошло и трёх лет, а «дамы» и «барышни», как они сами изволят называть себя, так вошли во вкус политической игры и набрались в этом такого опыта, что многие из них перещеголяли самых искусных своих учителей. Дело дошло до того, что, глядя на них, уже начали говорить об иных мужчинах: какой это мужчина, если он хуже бабы!

Нахид, например, тоже вначале нуждалась в советах своего обожаемого супруга. Но в последнее время она открыто называет его дураком. «Вы, мужчины, — говорит она, — стареете, но ума у вас с годами не прибавляется».

Вот уже несколько дней ходят слухи, что летом в Тегеране будет устроен пышный праздник. Подобные увеселения, шумные и дорогостоящие, очень обременительные для народа, время от времени необходимы. Они увлекают простонародье, а кое-кому из сильных мира сего дают возможность нажиться, завязать отношения с прибывшими на торжество иностранцами, устроить свои делишки.

С помощью своего дорогого мужа Нахид решила добиться постановления правительства о предоставлении льгот на импорт за государственный счёт кое-каких предметов, якобы необходимых для благотворительных целей общества. Конечно, она прекрасно знала, что в случае удачи эта операция даст ей возможность положить в карман кругленькую сумму. С этими-то «благотворительными» целями она и созвала сегодняшнее собрание, на которое пригласила более двадцати выдающихся «дам» и «барышень» — жён министров, генералов и депутатов. Обычно благотворительное общество помощи обездоленным и сиротам создаётся так: избирается правление, вырабатывается устав, в вечерних газетах помещаются три-четыре статьи — и всё в порядке, дураков обвели вокруг пальца. Затем вдруг выясняется, например, что для благотворительных целей из Голландии выписывают партию цветочных луковиц и ваз. Освобождённые от таможенных пошлин и оплаты фрахта, они будут доставлены в Иран и распроданы на благотворительных вечерах, выручка же потечёт прямёхонько в карманы «благотворителей». И, пока раскроется истинная цель нового благотворительного общества и его позорная деятельность будет предана гласности, организаторы успеют положить на свой текущий счёт в американских банках не один миллион. Ну а если об этом узнает народ? Допустим, что руководители общества сделают глупость — не дадут взятку журналисту, ещё более подлому, чем они сами, и эта ядовитая змея напишет две-три статьи? Что же, придётся благотворительному обществу напечатать официальное опровержение, которое с невероятной наглостью и цинизмом сделает чёрное белым, а правду — ложью! Одним словом, эти ловкачи чисто обделают своё дельце. Они способны доказать всё что угодно.

Чтобы избежать неприятностей, в подобные общества, кроме жён министров, генералов и депутатов, привлекают жён нескольких издателей газет и видных журналистов. Именно поэтому и среди друзей Нахид появились обозреватели по политическим, литературным, научным, экономическим, техническим, спортивным и прочим вопросам.

Ярким украшением этой весьма своеобразной новой культурнической организации была также и ханум Роушан Сафидбахт, избранная на заседании, состоявшемся в доме Нахид Доулатдуст, секретарём общества. Машалла![6] Не сглазить бы! Эта ханум, несмотря на свою полноту, так ловка, что пролезет сквозь игольное ушко и сумеет просунуть нос в любую щель. Когда Роушан ещё была неопытной девочкой и ходила в школу, она уже и тогда любила хвастать своими занятиями музыкой и посматривать на мужчин. Не имея опыта и не зная мужчин, она навязала себя одному из молодых учителей и, выражаясь её же словами, «выскочила за него замуж, чтобы через него познакомиться с его товарищами и выбрать одного из них». Таким путём через несколько месяцев она приглядела себе нового жениха. Господин этот был их соседом и жил всего этажом выше, так что сладить дельце было нетрудно.

вернуться

5

Зурхане — закрытое помещение для спортивных соревнований.

вернуться

6

Машалла — восклицание, имеющее ряд значений: «Вот так так!», «Молодец!», «О!».

4
{"b":"232335","o":1}