С того дня, как Плешивый Аббас услышал от господина Раджаба Имамверди этот злой анекдот, всегда, когда в чайхане, на базаре или на перекрёстке заходит речь о каких-либо перемещениях, этот плут и мошенник многозначительно качает своей плешивой головой и говорит: «Этот пусть поедет, а тот пусть вернётся. Мохбер-од — Доуле».
В эту пятницу воздух в Тегеране был особенно свеж. Три дня назад, когда отмечали последний день Ноуруза, впервые за много дней прошёл небольшой дождик, и с тех пор каждый вечер он снова освежает душный воздух. Аббас проснулся ещё до восхода солнца и пошёл к арыку, чтобы совершить омовение перед молитвой. На траве, словно алмазики, сверкала роса.
Аббас жил в доме, примыкающем стеной к дому Шейха Мохебали Талегани, самого счастливого домовладельца в переулке, так как у него в саду полным цветом распустились несколько вишнёвых, персиковых и яблоневых деревьев. Аббас присел у арыка и, прежде чем коснуться руками воды, несколько раз жадно вдохнул свежий опьянящий воздух раннего утра.
Затем Аббас прочитал молитву, свернул коврик, надел на ноги свои старые гиве[49], служившие ему много лет, и вернулся домой, чтобы прожить ещё один день.
Весной торговля Аббаса была особенно оживлённой. Зима ещё не совсем кончилась, а лето не начиналось, и Аббас мог торговать и мороженым, и рисовым киселём. Те, что не сбросили с себя зимней одежды, приходили поесть киселя, а встречавшие лето требовали мороженого.
Мороженое Аббаса славилось по всему Сарчашме. Каждый день Аббас надевал свою старую красную феску, от долголетней службы почти потерявшую первоначальный цвет, садился на скамеечку возле пузатой деревянной бочки и, как заводная кукла, поворачивал свою плешивую голову то в одну, то в другую сторону. На его плече висела старая выцветшая тряпка. Широкие тёмно-синие шаровары купались в пыли. Тихо напевая, он крепко обхватывал своими сильными ногами бочку и, взяв толстыми, короткими, волосатыми пальцами лопаточку, начинал старательно перемешивать молоко и сахар. Время от времени Аббас вынимал лопаточку; масса становилась всё гуще и гуще.
Проходившие мимо школьники с завистью посматривали на белую лопаточку, облепленную мороженым, и утешали себя надеждой когда-нибудь хоть на один кран[50] вкусить этой живительной массы.
Постукивание лопатки о металлические стенки и дно сосуда и грохот перекатывающихся в деревянной бочке кусков льда стали привычными для жителей квартала. Они слышали этот однообразный звук изо дня в день, и даже дети не обращали на него внимания. Вот уже пять лёг стучала лопаточка и перекатывался лёд, вызывая в душе Хавы Солтан самые светлые чувства.
Если господин Ахмад Бехин, воспитанник и подопечный доктора Тейэби, известного столпа иранского конституционализма, и был судьёй, то только по тем признакам, что в конце каждого месяца он получал жалованье по шестому разряду, несколько раз в году на казённый счёт ездил к жене в Йезд якобы по делам службы, чтобы таким образом, когда нужно, избавить господина Тейэби от лишнего свидетеля, и там спокойно устраивал личные дела. Само собой разумеется, один раз в два года, перед новыми выборами, его поездка имеет иную, деловую цель.
Ясно и то, что господина, которому покровительствует известный политический лидер, никто не заставлял вовремя приходить на работу. Достигалось это очень просто. Первое условие, которое ставил господин доктор Тейэби новому министру юстиции, — не требовать от господина Ахмада Бехина, самого прилежного и примерного работника юстиции Ирана, регистрации в книге прихода и ухода. Уже по одному этому можно судить о той роли, которую играл в правительстве Ирана господин Бехин.
Так вот, когда намечалась смена правительства и господин доктор Тейэби рано открывал свою лавочку, начиная приём депутатов и кандидатов в министры, и поздно закрывал её, успешно закончив свою бурную деятельность, господин Бехин, убедившись, что в доме всё спокойно и благополучно, отправлялся в судебную палату, чтобы почитать газету, выкурить несколько сигарет и повидаться с очень уважаемыми и менее уважаемыми судьями, а Хава Солтан брала свою старую корзину и под предлогохм, что ей хочется освежиться мороженым, шла к лавке Плешивого Аббаса. Мороженое уже было готово, и мошеннические руки торговца ложкой доставали из металлического сосуда аппетитные белые шарики, соблазняющие прохожих.
Подойдя к лавке, старуха ставила корзину на землю, усаживалась на корточках у прилавка, поправляла платок, пряча под него седые волосы и делая вид, что достаёт деньги, широко расстёгивала ворот, обнажая старую, изрезанную морщинами грудь, а затем, как всегда, начинала изливать перед Аббасом душу, получая от этого огромное наслаждение.
Удивительная связь существует в мире чувств и ощущений. Словно в человеке скрыты весы, и как только одна чаша их облегчается, другая становится тяжелее. Стоит ослабнуть одному чувству, как тут же возникает и утверждается другое. У слепых необычайно развито чувство осязания. Быстро пробежав пальцами по лицу и рукам человека, они могут определить его возраст и даже представить себе его внешний вид. Это внутреннее равновесие, свойственное человеку, особенно помогает ему в конце жизни, У старух, например, когда их тело приходит в полную ветхость и не может доставить им наслаждения, вся сила их страсти переходит в язык, и они становятся чрезмерно болтливыми. То же самое произошло и с Хавой Солтан. Когда к старости ома лишилась возможности более ощутимо удовлетворять свою страсть, единственным её наслаждением стала болтовня.
Любая женщина всегда стремится рекламировать себя. День и ночь она старается обратить на себя внимание окружающих и чего только не сделает ради этого, подчас даже совершенно не считаясь с мужем. Словно торговец на базаре, который не беспокоится за своих постоянных покупателей — в них он уверен, они придут — и всю свою энергию затрачивает на то, чтобы зазвать в лавку новых, она старается привлечь к себе внимание других мужчин. Многие девочки, ещё совсем крошки, любят ходить по улице, взяв в руки куклу и набросив на голову чадру. Уже в таком возрасте они отлично знают, как нужно кокетничать с мужчинами. Чтобы выделиться, на, фоне других, женщина готова идти на жертвы, терпеть физическую боль. Она может часами простаивать перед зеркалом и выщипывать волосы из бровей, со лба и щёк. Каждый выдернутый волос вызывает у неё слёзы, но она стоически переносит эту боль. Кто не видел такой женщины!
Стремление к славе и карьеризм в равной степени присущи и мужчине и женщине. Но мужчины гонятся за титулами, чинами и бесполезными орденами, галунами, шпорами, погонами, ради чего лезут в политику, хотя это доставляет нм немало хлопот и неприятностей, у женщин же стремление к славе связано только с внешним эффектом, со стремлением произвести впечатление на посторонних людей. Поэтому вы можете встретить женщину, разодетую в шелка и парчу, но с грязным бельём на теле.
В задней комнате этих шикарных красавиц всегда беспорядок и грязь, потому что посторонний этого не видит в гостиной же — цветы, зеркала, гобелены, портреты в позолоченных рамах, атласные гардины. Часто такие женщины кормят детей и мужа хлебом и похлёбкой с потрохами, но стоит появиться двум гостям, как на стол ставится столько всевозможных яств, что ими можно накормить пятнадцать человек. Избалованные женщины любят прикидываться больными, вызывая этим сочувствие к себе со стороны мужчин. Таким женщинам обычно нравятся крупные, сильные мужчины, которые ведут себя дерзко, грубо. Этим можно объяснить и любовь женщин к военным. Есть категория женщин, которые любят показываться обнажёнными перед посторонними мужчинами. В Европе этих «нюдисток», как они сами себя называют, было особенно много в Англии, в скандинавских странах и догитлеровской Германии. Есть они и сейчас во Франции и Америке. «Нюдистки» считают, что для нравственного очищения, уничтожения вожделений и для здоровья человеку необходимо ходить голым. И к этому быстрее привыкают женщины, особенно молодые.
