Последняя неделя, если честно, вообще выдалась совершенно сумасшедшей. Помимо забот со сбежавшими магами и убийства отправленной на поиски группы, назревали кое-какие проблемы и в семье Халлрон, которую Алисандр уже небезосновательно считал практически своей. Кай спутался с некромантом, причём, кажется, абсолютно добровольно. Дома он времени практически не проводил, постоянно уходя куда-то, и появлялся потом с каким-то странным, непонятным чувством во взгляде, с совершенно разбитым энергетическим полем и отметинами по всему телу. Вопросов Кай избегал, объяснения давать отказывался, а в особо сложные моменты, что было уж совершенно немыслимо, кричал на отца и брата. Кричал! И это тот самый спокойный уравновешенный предсказатель, которым Алисандр его всегда знал! Они с Нэем десятки раз проверяли его на наличие посторонней энергии в поле, на следы магического влияния – и не находили совершенно ничего.

Алисандр видел этого Деамайна. Высокий широкоплечий мужчина средних лет, по своему привлекательный какой-то тяжёлой, абсолютно потусторонней чёрнотой, выражавшейся и во внешности, и в энергии. От таких всегда лучше держаться подальше… и тем более невероятным было то, что именно его выбрал для отношений Кай, светлый и чистый. Ситуация была просто бредовой. Но иногда, задумываясь о ней, Алисандр допускал тот вариант, что такое возможно. Ведь, если подумать, предсказатель всегда видел в людях и знал о них что-то такое, что недоступно было никому другому. И кто знает, что именно скрывается за маской Деамайна? В конце концов, однажды он спас Каю жизнь, так ничего и не попросив взамен…

Но это были мысли Алисандра, вечного мечтателя, а вот остальные члены семьи были совершенно иного мнения, что не могло не повлиять на отношения самой знаменитой магической пары. Нэй стал раздражительным и резким, срывался по каждому поводу, и, что уж скрывать, секс стал довольно редким и каким-то холодным. Всё меньше и меньше Алисандр чувствовал себя единым целым со своим любимым, всё меньше волшебства было между ними, и всё больше ему казалось, что входя в его тело Нэй или выполняет какую-то одному ему понятную обязанность, или пытается хоть как-то, хоть ненадолго забыться. Конечно же, никакого особого удовольствия Алисандр от этого не получал, в последний раз даже не кончил, что, вполне предсказуемо, охладило отношения ещё сильнее.

Кай, прекрасно видя всё и понимая, что происходит, попробовал поговорить с ними обоими. Алисандр помнил его тонкую фигуру, сидящую на краю их с Нэем кровати, закутанную в длинный, практически волочащийся по полу серый шёлковый халат. Со своими золотыми волосами и глазами цвета дождя, Кай был невероятно, ошеломительно прекрасен. Ломкое желто-красное освещение комнаты росчерками ложилось на изгибы его тела, а голос звучал тихо, но от этого лишь более проникновенно и убедительно. Кай говорил о том, что Деамайн не делает ему ничего плохого, что всё, что происходит между ними, происходит по взаимному согласию. Он говорил о том, что мужчина готов стать его официальным партнёром, и пусть такие свадьбы в королевстве Эрисхайн не признаются, можно поехать в Лируэлл, на восток, и там… в общем, он говорил всё то, что было совершенно неприемлемым. При словах о свадьбе Нэй вообще взбесился, едва не устроил магическую дуэль и в итоге попросту вышвырнул брата из комнаты, накричав попутно и на Алисандра, который, не выдержав всего этого, хлопнул дверью и ушёл в гостиную, спать на диване. Он, с одной стороны, понимал ярость Нэя, но, с другой, не считал что должен терпеть его бесконечные срывы и вымещение гнева. Это был путь в тупик…

Алисандр вышел в придворцовый сад, вдохнув воздух полной грудью и позволив мрачным мыслям унестись прочь. Здесь было так хорошо, по сравнению с пустыми коридорами замка! Здесь пахло розами, здесь журчали фонтаны и пели птицы, и здесь всё ничего не знало о беглых некромантах и убийствах. Практически рай… Вспоминалось, как на свой выпускной, с Нэем, они, помирившись после глупой ссоры, поспешно срывали друг с друга одежду в темноте, задыхаясь от недозволенности и горячей как огонь любви, и считал тогда, что это и есть высшая степень риска – быть пойманными директором или почти бывшими одноклассниками. Какими же они были детьми!

- Алисандр!..

Тонкий девичий голос заставил предсказателя вздрогнуть от неожиданности и обернуться. На широких мраморных ступенях, в пышном голубом платье, расшитом невесомой паутиной кружев и жемчуга по рукавам, стояла принцесса Сесиль. Небесного цвета глаза, обрамлённые длинными ресницами, смотрели испуганно и с надеждой, со страхом и целым каскадом иных эмоций, о которых Алисандр отлично знал, но предпочитал не думать.

- Да, Ваше Высочество? – вежливо поклонившись, откликнулся он.

- Ты должен пойти со мной! – теребя пальцами рукав, решительно сказала девушка.

Точнее, ей показалось, что решительно, поскольку слова её были гораздо смелее интонации. Напуганный ребёнок… ей ведь всего семнадцать, и, что самое главное, она не приспособлена к жизни вне дворца. Отец её любит, он трясётся над ней как над хрустальной, и, вероятно, именно поэтому до сих пор не выдал замуж, хотя по возрасту это можно было сделать ещё три года назад, да и внешняя политика требовала подобного шага. Но Сесиль оставалась здесь, нетронутой невинной розой с мечтами и видением мира, совершенно не соответствующим действительности. В каком-то смысле это было очаровательно…

- Слушаюсь, - улыбнувшись, Алисандр галантно подал девушке руку и позволил мягко сойти со ступеней на землю.

Странно они смотрелись вместе, идущие куда-то по саду: Сесиль, по традиции двора одетая точно также, как и её пра-прабабушки, и боевой маг, в светло-синих джинсах и серой кофте из тонкой шерсти, такой домашний и обыденный на фоне шёлково-жемчужного роскошества.

Если честно, то происходящее Алисандра немного напрягало, хотя бы потому что они, вообще-то, нарушали придворный этикет. Он – никто, у его семьи нет титулов, лишь древнее происхождение. Вот Нэй, кстати, имел право на внимание принцессы. Он, чего уж там скрывать, как сын старшего придворного мага, имел право даже на её руку и на престол в перспективе. Но выбор Сесиль пал, как водится у принцесс, на того, с кем ей точно никогда не позволили бы быть вместе…

Под ажурным куполом увитой крупными белыми розами беседки, в самом сердце лабиринта, куда Алисандр сам едва ли сумел бы дойти, они с Сесиль стояли друг напротив друга. Золотые волосы девушки сияли в лучах солнца, а огромные голубые глаза смотрели на Алисандра так, что тот в любую секунду готов был покраснеть. Но было в них что-то, что удерживало его от слов, от навязчивого желания сбежать прочь под благовидным предлогом, и именно поэтому он остался на месте, остался стоять даже тогда, когда девушка шагнула вперёд.

- Алисандр… - тихо произнесла она, взволнованно дыша, и розовые губы задрожали, выдавая волнение, - …я знаю, что не должна говорить тебе этого. Но ты… ты ведь честный, и ты добрый, ты меня поймёшь…

Девушка приблизилась ещё на шаг, на этот раз гораздо более длинный, так, что пышный подол платья колыхнулся, подобно морской волне.

- …ты никому не расскажешь, и ты не будешь смеяться надо мной. Я не могу больше так! Я должна сказать тебе это!

Сесиль бросилась вперёд, смыкая руки на его плечах, её светлые волосы рассыпались по груди Алисандра, и прежде, чем он успел отстраниться, чтобы напомнить девушке о её положении и о неприемлемости такого поведения, он почувствовал, как она дрожит, и как намокает кофта от слёз, льющихся непрерывным потоком. Он услышал тихие всхлипы, становившиеся каждую секунду всё громче, и он не знал, что делать. Они никогда не утешал женщин, особенно тех, что влюблены в него. Он даже не знал, что нужно говорить, как себя вести, и поэтому просто растерянно гладил Сесиль по мягким волосам, чувствуя их тонкий фиалковый аромат и лихорадочно размышляя, что же ему делать дальше.

- Это всё ужасно… - сквозь всхлипы раздался голос принцессы, немного невнятный от того, что она прижималась лицом к  груди Алисандра, - …отец говорит, что будет война…