Нет, нет! скажи, что я род казней всех прошел,
Пока чрез столько лет смерть варвару нашел.
Я изверга щадил, чтоб растерзать лютее,
Ты вострепещешь, казнь узнав всех казней злее...
Тебе известен яд мук сердца моего,
Проникни ж лучше в мрак глубоких тайн его.
Я с сердцем тайны все раскрыть тебе намерен,-
Хоть я их крыл досель, но знаю, что ты верен.
Ты помнишь, Еврисфен, день страшный, роковой,
Сопрягщий жребий мой с Эропиной судьбой.
Ах, сколько сей союз венчал надежд бесценных!
Но брак едва свершен у олтарей священных,
Как вдруг я был лишен драгой супруги сей...
Кем? братнею рукой, у тех же олтарей!
Ты зрел, какой душа свирепостью терзалась,
Едва ль любовь моя с тем бешенством равнялась.
Мицена знает то; развалины ея
Потомству возвестят, как мстить умею я!
Нет! никогда супруг, обманутый так сильно,
Невинных кровь не лил столь зверски, столь обильно.
Таким-то наконец путем одних смертей
Эропу в власть свою опять привел Атрей!
Хотя же новый брак, а боле мщенье то же,
Велели мне с иной делить супрежне ложе,
Но вид Эропиной небесной красоты
Супруги новой сей затмил во мне черты.
Душа моя одной Эропой вновь сгорала,
Но, злобна... не меня, Фиеста обожала!
И знаешь ли ты плод, венчавший их союз?
Нет? Знай же, что Плисфен есть плод сих гнусных уз.