— Не вздумайте в него палить — это вышак голимый. Если что, свяжем и сваливаем. Здорово, старшина, в чем дело?

— Ваши документы?

— Ты че так официально? — с кармашка автосалона вытащил водительское удостоверение Олег и подал гаишнику.

— Служба такая. Куда путь держим?

— На Байкал, отдыхать.

— Машина принадлежит не вам, Иконников.

— Хозяин рядышком, вот он.

Проверив и его ксиву, мент поднял шлагбаум и, пожелав преступникам счастливого пути, на дорожку козырнул.

Пытаясь к ночи добраться до места назначения, Святой притопил газульку, но у самой Слюдянки тачку настиг ливень, и пришлось, как он и врал легавому, заночевать на Байкале. Однажды, очень давно, Олег видел это большое, похожее на море, озеро, но в решку «столыпинского» вагона, когда его вывели конвойные в туалет. И вот теперь, под заканчивающимся дождем, он разулся, засучил до колен трико и забрел в холодную, прозрачную его воду.

— Шпана, костер разводите, жируем. Леха, до Иркутска сколько километров?

— Около восьмидесяти.

— В пять утра заведемся и в семь в городе будем, племяша твоего еще тепленьким прихватим у жены под боком. Эдька, пока мы палатку натягиваем, сгоняй с Вовкой в деревню. Консервов хоть что ли каких-нибудь набери, рыбу, фрикадельки.

Иркутск встретил банду обогнавшим их вчера дождем. Как Святой и предполагал, Славка, только продравший глаза, чистил в ванной зубы и заслышав трель звонка, в трусах и с зубной щеткой во рту, возник на пороге тещиной квартиры.

— Здорово! — образовался он дядьке.

— На кухню проходите. Все заходите, не бойтесь. Маришкина мать на дачу на все лето укатила, а сама она в больнице лежит, вернее в роддоме.

— Рожать, что ли собралась?

— Нет, что ты? По-женски. Я домоюсь, а вы пока кофе варите, заварки нет.

— Славка, мы где жить будем?

Тот, убавив в кранах воду, которая мешала разговаривать, громко ответил.

— У дружка моего армейского. Хата двухкомнатная, на четвертом этаже, в центре города.

— А сам он где?

— Женился намедни и как я, у тещи на хлебах.

— Когда ты нас туда устроишь?

— Сейчас прямо. Кофе пейте и поехали.

— На работу не опоздаешь?

— Какая сегодня к черту работа, с вами буду.

Этот день тоже решили отдохнуть. Ветерок с племяшом на центральном рынке накупили овощей, фруктов, колбасы, сыра и даже трехлитровую банку деревенской сметаны. Спиртное Олег брать запретил.

— Утром на работу, не обижайтесь.

Проснулись в девять. По переплету рамы и оконным стеклам сбегали тонкие слезы небес.

— Погодка в масть. Все по домам сидят, свидетелей меньше будет.

— Одевайтесь живее, завтракайте — и на взлет, — Святой взял полотенце и пошел на кухню: дверь ванны была заколочена на гвозди.

Пятиэтажное, из крупных панелей здание, занимало студенческое общежитие, с торца находился вход в коммерческий магазин «Краб». Работать, судя по вывеске, он начинал в десять, и до открытия оставалось еще десять минут. Не вылезая с машины, приятели тянули легкими озон через опущенные боковушки, и наблюдали за странными действиями двух, лет по тридцать пять, мужчин. Тот, что повыше, шмонал с головы до пяток то ли задержанного, то ли приятеля, не понять.

— Васька, нет его, все швы прощупал.

Капитан Читинского управления службы безопасности Ушатов потерял удостоверение личности и, обыскав себя сам, попросил это сделать своего начальника, майора Грознова.

— Что делать будем, Сергей Николаич?

Удостоверение, в котором лежало командировочное предписание, они найдут через час, в коридоре гостиницы, где квартировали, а моментом забывший странных мужиков Олег, встретится с ними вновь только осенью будущего года, но при других уже обстоятельствах.

— У-у, наверное, это самый богатый комок в Иркутске, — вернулся с разведки Кот. Я присмотрел в нем и даже примерил турецкую кожанку. Вся в молниях, чур — моя.

Вспомнив таксиста Волчка и анекдот про несуществующего еще жеребенка, которого уже делят, Святой одними глазами улыбнулся.

— Братан, сходи, посмотри, — отработать его или нет. Костя «Краба» этого по ходу из-за одной турки возьмет.

Добросовестно, чтобы потом на него не ворчал Олег, Эдик проверил какую магазин представляет ценность для ограбления и возвратившись, поддержал Кота в его намерении пахануть.

— Пойдете вчетвером, я на атасе останусь. Если пальбу услышите, выпуливаитесь через окна и на хода вставайте.

— На них решетки, вынул из сумки свой любимый нож Эдька и затолкал его под ремень.

— Значит, ломайте решетки. В первую очередь делайте отход. Запереться изнутри не на что, поэтому я вас снаружи на замок запру.

— Эдька, решки на замках навесных, — надевши перчатки, Костя занимался с обрезом. Замки хилые, сорвем.

Святой вылез из-за руля и обойдя тачку, открыл багажник. Вытащив холщовый мешок с готовой к бою пятизарядной, отошел к низенькому, из труб заборчику и в густой траве притырил ее. Чтобы не мозолить никому шары, подельники выходить не стали и все четверо погнали жигу за квартал от объекта. Время было ранее или моросил дождь, но в комок никто не входил и появившимся быстро вышагивающим кентам Олег маякнул, что можно нырять с ходу. Они не останавливаясь, поднялись на крылечко и скрылись в тамбуре. Шустро натянули маски и переглянувшись, ломанулись в торговый зал. Совсем некстати для себя из-за серого угла выбежала симпатичная девчушка с раскрытым зонтом над моднячей прической в длинном голубом кожаном плаще. Заметив в руке Святого замок, она заторопилась.

— Извините, а директор где?

— Срочно нужен?

— Вера Романовна к десяти мне назначила.

— Тогда другое дело, заходи, он подтолкнул ее в коридорчик и притворив металлическую створку двери, попытался в проушины замка протолкнуть дужку привезенной с Читы «собаки». Размеры не совпадали.

— Открываете? — окликнули его со спины.

— Наоборот, замкнуть не могу, — Олег, матерясь на свою непредусмотрительность, распахнул дверь и в тамбуре поймал летевшую на него красавицу в плаще.

— Ты куда, радость?

— Бандиты там, в масках, грабят!

На сумасшедшей скорости выбежал Эдька.

— Вот овца, чуть не слиняла. Ты что тут делаешь?

— Наш замок не подходит, волоки родной.

Уцепив заткнувшуюся девушку за каштановые волосы, братан поволок ее назад, а Святой вышел на мокрое крыльцо и первым делом посмотрел в сторону, где пряталась пятизарядка. Все было в норме.

По Лехиной теории продавцы и покупатели, завидя его перед собой, в маске и с обрезом в руках, должны были падать в обморок и не шевелиться, но средних лет парень, продавец этой торговой точки, бандита, почему-то не испугался и, подняв над кудрявой головой табурет, на котором сидел за прилавком, попятился в угол.

— Не подходи, убью!

Не ожидавший такого оборота Ветерок опешил, но помог Эдик. Швырнув телку в объятия не знавшего, что предпринять Кота, он перепрыгнул прилавок и угнувшись от рассекающего воздух табурета, тремя тычками в печень и подбородок перевернул смелого продавца кверху тормашками. Затем прихватил его за уши и не зло, но садко шмякнул лбом об крашенные доски пола.

— Замок от входных дверей где?

— Какой еще замок?

— Соображай живей, а то нож под ребра суну.

— У директорши.

— Свяжите его покрепче.

Вера Романовна воспринимала все, как дурной сон: и кляп во рту, мешавший нормально дышать, и человека в черной шапочке, накручивающего на ее стройные ноги бельевую веревку, а когда в кабинет ястребом ворвался еще один, высокий с ножом, она просто потеряла сознание. Замок и торчавшие из него ключи лежал на столе. Молча схватив его, Эдька поспешил к брату.

— Молодец, — отметил его проворность Олег, — у вас там все путем?

— Ништяк! Костя до сих пор прижимал к себе шатенку.

— Тебе плащ ее понравился или она сама? — подставил под ее попку стул Эдик — сади ее, че вылупился и помогай ему паковаться, кивнул он на Леху.