Рейчел выключила компьютер.

— С помощью нашей системы виртуальная реальность превратится из экзотического дорогостоящего устройства в предмет повседневной необходимости, обзавестись которым для работы и дома захочет каждый нормальный человек.

— Вот это да! — даже присвистнул я от избытка чувств. — И мы действительно можем это сделать?

— Необходимой технологией мы уже располагаем, — ответила Рейчел. — Безусловно, потребуется усовершенствовать средства телекоммуникации, но как только оптоволоконные кабели попадут в большинство офисов и жилых домов, как тут же туда по ним войдет и виртуальная реальность.

— И кто разрабатывал все эти приложения?

— О, целый ряд компаний по производству программного обеспечения. Все они пользовались нашими программами и графическими чипами.

— Впечатление, конечно, просто потрясающее. Но, по-моему, многое из всего этого можно делать и на стандартном компьютере.

— Ну, не скажите. Произвести вычисления вы, несомненно, можете. Но ведь важнее всего форма, в какой воплощаются результаты. И если вы привыкли к виртуальной реальности, плоское изображение на экране будет бесить вас своей примитивностью.

— Значит, все эти штуки мы делаем вместе с Дженсоном.

— Да. В них применяются наши графические процессоры, наш симулятор и очки. Дженсон наладил их серийное производство. Цена системы составляет две тысячи долларов за один экземпляр.

— Две тысячи долларов?

— Ага.

Я задумался. Оставалась самая главная проблема.

— Но у нас пока нет массового рынка. Что мы можем предпринять в этом направлении?

— А для этого мы и работаем над проектом «Платформа», — ответила Рейчел. — Вот, взгляните сюда.

Она нажала несколько клавиш, и на мониторе ее компьютера появилась заставка «Уиндоуз». «Уиндоуз» — это операционная система, которой пользуются восемьдесят процентов владельцев персональных компьютеров.

— Ну и что? — удивился я.

— А вы приглядитесь. Вон там, в правом нижнем углу.

Я пригляделся. Там была маленькая картинка, или, как ее называют, «иконка», изображающая человечка в наших очках для системы виртуальной реальности.

— Хотите сказать, что наша система будет работать под «Уиндоуз»?

— Да. — Рейчел торжествующе улыбнулась. — Проект «Платформа» — это кодовое название соглашения между нами, Дженсоном и компанией «Майкрософт». Наша система будет встроена в каждую проданную копию «Уиндоуз». И тому, кто захочет работать с этим приложением к «Уиндоуз», придется пользоваться симуляторами «Фэрсистемс» и графической системой «Фэррендер».

— И сколько же мы за это будем брать?

— Недорого. Но даже пара долларов с каждого экземпляра при объеме продаж компьютеров в десятки миллионов штук — это уже куча денег. К тому же мы получаем огромное преимущество в производстве принципиально нового программного обеспечения.

— А Дженсон зарабатывает на продаже компьютеров.

— Именно. Выпуская персональные компьютеры, оснащенные системой виртуальной реальности, он получает огромную фору перед конкурентами. Более того, любому, кто захочет собирать такие же компьютеры, придется покупать наши графические процессоры, которые производит опять же Дженсон.

— Значит, денежки потекут нам всем. А как насчет «Майкрософт»? Они-то что будут с этого иметь?

— Ну, они получают самую передовую в мире систему виртуальной реальности для персональных компьютеров и открывают абсолютно новый рынок.

— Ого! — обрадовался я. — И тогда на одних только отчислениях мы будем зарабатывать миллионы.

— Учтите вот еще что. Это будет революция в компьютерной технологии, которая по своему значению сравнима с тем прорывом, когда Ай-би-эм в 1981 году выпустила первый персональный компьютер.

— Ага, а мы входим в Ай-би-эм. — Мне сразу вспомнилось, сколько миллионов долларов получила эта компания в восьмидесятые годы.

Вскоре, правда, такие фирмы, как «Компак» и «Дженсон», тоже научились воспроизводить созданные ею персональные компьютеры. Тем не менее Ай-би-эм на протяжении десяти лет делала очень неплохие деньги.

— Нет, — терпеливо поправила меня Рейчел. — В Ай-би-эм входит компания «Дженсон компьютер».

Тут до меня наконец дошло.

— А мы, значит, в «Майкрософт»?

Рейчел кивнула.

У меня перед глазами всплыла фотография худосочного Билла Гейтса на обложке книги, которую Ричард оставил на софе у себя в гостиной. «Майкрософт», фирме Билла Гейтса, принадлежали ДОС и «Уиндоуз», операционные системы, в которых работают миллионы персональных компьютеров во всем мире. Менее чем за пятнадцать лет «Майкрософт», начав с нуля, могуществом превзошла саму Ай-би-эм. И причина этого в том, что ее операционная система стала стандартом.

Расширяя производство своих персональных компьютеров, Ай-би-эм обеспечила стремительный рост «Майкрософт», и точно так же «Майкрософт», наращивая выпуск «Уиндоуз», будет способствовать взлету «Фэрсистемс».

Ибо на новом массовом рынке виртуальной реальности «Фэрсистемс» будет монопольно владеть стандартным программным обеспечением.

«Майкрософт», пришло мне на память, стоит более тридцати миллиардов долларов. А я собираюсь продать «Фэрсистемс» за какие-то десять миллионов, а может, и еще дешевле... Неудивительно, что Рейчел так противится этому. Теперь понятно, почему Ричард стремился любой ценой не допустить продажи компании.

Ричард был прав с самого начала. Он вплотную подошел к тому, чтобы превратить «Фэрсистемс» в компанию, которая изменит весь мир. И она могла добиться колоссального успеха, определяемого весьма близкими моему пониманию терминами: оборот, прибыли, рыночная капитализация.

Сидящий во мне финансист начал шевелить мозгами. Если мне удастся провернуть такую операцию, это будет сделка века. Шансов, конечно, у нас не много. «Фэрсистемс» может обанкротиться уже до того, как проект «Платформа» принесет нам долгожданные плоды. Однако если мне удастся удержать компанию на плаву еще четыре месяца...

— Ну нет, — сделав глубокий вдох, решительно тряхнул я головой. — Продавать компанию не станем. Дотянем как-нибудь до сентября.

— Победа! — Рейчел буквально выпрыгнула из кресла, склонилась к моему лицу и торжествующе поцеловала прямо в губы.

— А теперь успокоимся и подумаем, как нам выйти из положения, — изумленный ее неожиданным поступком, который, не скрою, заставил меня таять от удовольствия, сказал я.

Мы перебрали все возможные варианты. Их было не так уж много, однако духом мы не пали. Хотя лежащего на поверхности решения проблемы и не было, я почему-то был уверен, что смогу ее уладить.

— Кстати, в свете того, что вы мне рассказали, отказ Дженсона от сотрудничества с нами кажется полным безумием, — заметил я. — Это же самоубийство.

— Конечно. Я просто теряюсь в догадках.

— Интересно, а что в «Майкрософт» думают по этому поводу? Вы, часом, не знаете?

— Нет. Все переговоры с ними вел Дженсон. У «Майкрософт» он крупнейший покупатель, там у него хорошие связи. Из «Фэрсистемс» с ее представителями встречался, по-моему, только Ричард. Ну и мне как-то довелось потолковать о наших общих делах с парой их программистов. А почему это вас так интересует? Хотите с ними повидаться?

— Нет, ни в коем случае, боюсь спугнуть. Будем работать как ни в чем не бывало. Уверен, Дженсон блефует. Вот только не знаю, почему и зачем.

— Я могла бы слетать в Калифорнию поговорить с ним. До последнего времени мы с Карлом неплохо ладили. Мне ведь все равно туда надо, чтобы разобраться с несчастным случаем. Возможно, удастся что-нибудь разузнать у моих знакомых в «Дженсон компьютер».

— Хорошая мысль. Давайте попробуем. — Я задумался. — Однако полагаться на платежи от Дженсона нам нельзя. Надо где-то добывать наличность, и быстро.

Чтобы позвонить Скотту Вагнеру, мне пришлось ждать двух часов. В Сан-Франциско в это время было шесть утра, но он уже находился у себя в офисе. Видите ли, если хотите работать на финансовых рынках, не покидая Калифорнии, необходимо приучиться вставать спозаранку.