– Ты не должен был убивать ее, – взвыл он. – Боже... ты не должен был...

– Я не убивал ее!

– Не пизди! – Слова горячей огня.

– Я, честное слово, не убивал ее.

– Ты убил ее! Ты убил Бадди!

– Кого?

Долгая пауза.

В исковерканном, содрогающемся мире Париса тоже наступило затишье.

– Бадди. Ты убил...

Джей уставился на Париса пустыми глазами.

– Ты не?.. Но если ты не... – Страх перепрыгнул на заднее сиденье, уступив рассудку место за рулем:

Парис попытался кое-что прояснить.

– Это какая-то страшная ошибка...

– Я ее не убивал...

– Чудовищная ошибка.

– Я ее не трогал.

– Да... да, не трогал. Тут что-то еще, кто-то другой...

Джей тоже задумался. У него появилась идея:

– Тут кто-то еще...

– Ну да?

– Это же очевидно.

– Поч...

– Если это не я ее убил...

– Ну...

– Если это не я ее убил...

– Ну, ну...

– Значит, это ты, чертов психопат!

Джей вскинул револьвер.

Парис закричал: "Нет!" – и выставил вперед руки, будто они могли остановить пулю. Вот-вот револьвер моргнет черным глазом и отправит Париса на тот свет.

– Слышь, дуралей!

Джей обернулся на незнакомый голос. Блондинка. Разбитая физиономия, в руке пистолет тридцать восьмого калибра.

– Это не он твоего дружка завалил. – Она улыбнулась разорванным ртом. – Это я.

Обработка данных затянулась. Джей выхватил свой "З-з". Брайс выбила револьвер у него из рук.

Короткие взрывы. Три, четыре. Свинец, рвущий плоть, тяжелый хруст костей, вздрагивающее от каждого удара тело Джея. Фонтаны крови. Брызги, летящие на стены, на пол, на потолок. Забрызганные стены, пол, потолок. Запах свежего пороха, перебивший запах подгорелого мяса Нены.

Жуткий стук: почти мертвое тело Джея грохнулось головой об пол, и грохнулось очень сильно.

Наступила тишина. Половина людей, находившихся в комнате, были мертвы и не могли уже издавать звуки. Один пребывал в глубоком шоке. Четвертый находился при исполнении служебных обязанностей.

Брайс подошла к мертвому Джею, подняла "Зиг-зауэр", рассмотрела его – рассмотрела звукопонижающий пламегаситель, накладку на рукоять, удлиненный рычаг затворной задержки и магазин повышенной емкости.

– И как это, черт возьми, понимать? – спросила она у чуть ли не дымящегося тела, прежде чем положить в карман "З-з".

Парис пересилил дрожь, начал подниматься.

– Спасибо. Ты с-спасла мне...

Перед ним мелькнуло что-то металлическое. Брайс заехала револьвером Парису по лицу. Он тут же почувствовал, что его рот набит обломками зубов. И полон бурлящей крови. Парис занял свое законное место на полу.

Брайс, не теряя времени:

– Где они?

– Что...

"Тимберленд" Брайс – живот Париса. "Тимберленд" Брайс – голова Париса. Еще выбитые зубы, еще кровь.

– Надоела мне эта тягомотина. – Следующим ударом она прояснила свою мысль. – Скажи, где они, и все.

– Я-я-я-я... Я не...

Бац, бац, бац – по ребрам. Подошвой по черепу.

Брайс:

– Мне не так важно найти товар Дэймонда. – Бац-бац. Хлоп-хлоп. – Мне главное – отправить тебя на тот свет. Это моя задача.

Она пнула Париса ботинком под ребро.

Потом она пнула его ботинком в глаз, глаз ослеп. Лицо Париса треснуло, налилось кровью. Избиение продолжалась. Парис инстинктивно метнулся к кровати. Он уронил голову набок и уцелевшим глазом смотрел на Нену.

– Давай попрощайся со своей подружкой, – съязвила Брайс, готовясь к убийству. – Она была классная.

У Париса бурлило в голове. Нена... Надо было вернуться ради нее, вернуться ради Нены. Он сумел бы ее уберечь. Он сумел бы сохранить ее целой, нетронутой и невредимой. Сумел бы... Должен был...

Он резко протянул к тумбочке мокрую от крови и пота руку.

Он сбил лампу. Свет запрыгал по комнате причудливыми, острыми зигзагами.

– Она была клевая, мальчик, это я тебе говорю. Знаешь, какое последнее слово сорвалось с ее губ? "Парис, ты дерьмо! Парис!" – сказала она.

Она сказала "Парис".

"Нена, помоги мне, – молился Парис мертвой Нене. Он молил о прощении и отпущении грехов. Он всем сердцем взывал о прощении прежних злодеяний, о защите и избавлении от текущих напастей. Он взывал о спасении. Это было его основным занятием в жизни. – Помоги мне, – кричал он. – Только один раз. Только в этот раз, в последний раз".

– Эй, шалун, сделай одолжение... – Щелкнул затвор.

Что-то на столике ударило светом Парису в глаз.

– Увидишь свою подружку – передавай привет.

Хвать, хрусть, бряк. Бешеный вопль. Слезы ярости.

Парис налетел на Брайс, притиснул ее к стене. Они дышали друг другу в лицо. От нее пахло... пахло хорошо. Она была мягкая на ощупь. Не твердая и не ледяная, как Парис мог бы подумать. Мягкая.

Брайс улыбнулась. Она наклонилась к Парису, как будто желая поцеловать его в губы.

Он отшатнулся.

Она опустила голову.

Она увидела дыру, проделанную в ее левом боку ножом – ножом Нены, который держал в руке Парис. Она увидела, как хлынула кровь. У Брайс закатились глаза, и она рухнула на пол – она не была мертва и не умирала, ее просто вспороли ножом.

Парис вытащил из ее руки револьвер. У нее не хватило сил ему помешать. Он плохо понимал, что делать с револьвером. Он просто держал его.

Брайс сказала: "А-а-а". Потом сказала: "Больно". Она сунула в дыру палец, и он вошел аж до третьего сустава.

– Насколько я понимаю, ты не хочешь отдавать мне украденное, да?

Парис ринулся к комоду. Рванул ящик, выхватил цифровой плеер.

– Хочешь? Бери! – Он бросил его на колени Брайс.

Плеер приземлился, и Брайс поморщилась. Плеер утонул в крови.

– БЕРИ! Зачем только это дерьмо попало ко мне в руки!

Брайс выудила плеер, осмотрела его.

– Что это за хреновина? – Плеер выпал из ее рук обратно на колени.

– Это запись. Это то, что осталось от Яна Джермана. Вот из-за чего ты за мной гонялась. Вот из-за чего ты убила столько людей, ты, паршивая...

– Ян Джерман? – Брайс была озадачена. – Это который в куче навоза утонул? И что мне с этим делать?

– Вот... кассета...

– Мне нужны наркотики Дэймонда.

– Наркотики?..

Двое людей жонглировали словами, пытаясь понять, о чем же, черт побери, толкует каждый из них.

Брайс быстро смерила взглядом лицо Париса. Его непонимание было искренним. Она сказала:

– Ты правда не знаешь...

– НЕТ НИКАКИХ НАРКОТИКОВ!

Брайс испустила какой-то чудной, лениво-полусонный вздох. Как будто улыбнулась.

– Эх, старина. Вот в такие минуты и хочется бросить эту работу.

– Тебе не нужна кассета?

– Ян Джерман? Кому нужен этот хлам? Если бы хоть "Линьярд Скиньярд"...

– Господи... Все это было... все это было впустую.

Парис посмотрел на Брайс, Брайс посмотрела на Париса, но говорить больше было не о чем.

Минуты бежали одна за другой.

В итоге Парис решил вот что: медленно наклониться и вытащить цифровой плеер из лужи крови на коленях Брайс. Он не мог ничего поправить, мертвых не воскресишь, пройдет время, много времени, прежде чем он забудет Нену и все, что произошло. Но шанс устроить свое будущее пока остается. Кассета – ее по-прежнему можно продать. Деньги – их по-прежнему можно потратить. Уиллия, Киз – и то и другое по-прежнему доступно. Жизнь, легкая, беззаботная жизнь в лучах солнца и рядом с красивой девушкой все еще возможна. К тому же – после всего, что он пережил за эти два дня, – разве он не заслуживает лучшего будущего?

И оно придет.

Оно поджидает его за дверью. Нужно только выйти из номера и...

– Куда... – выдавила Брайс, – куда ты собрался?

– Куда надо. Куда угодно. Туда, где можно обо всем забыть. С этим дерьмом покончено.

– Нет, не покончено.

Парис повернулся к женщине, его лицо выражало абсолютную уверенность.

– Ты не на того вышла. Нет у меня твоих наркотиков. Все кон...

– Не кончено. На того, не на того – гоняться за человеком по двум штатам, чтоб отпустить его просто так – это не в моих правилах...