С любой другой, однако, она имеет необычайное значение, ибо неопровержимый опыт (последующего времени) показывает, что книга эта — подлинный документ мирового заговора впервые обнаруженного в материалах Вейсхаупта. Много других документальных доказательств того же характера последовали за этим первым откровением, как было показано в данном труде, но она превосходит их. Другие свидетельства были отрывочными, сообщая отдельные эпизоды и наблюдения; эта — рисует полную картину заговора, его мотивы, методы и цели. Она добавляет мало нового к тому, что было уже известно частично (кроме недоказуемого авторства еврейских старейшин), но она ставит все части на нужное место и показывает всё целое. Книга точно описывает, что произошло в течение полувека после её публикации и всё что произойдёт в следующие 50 лет (которые теперь уже подходят к концу, и в которые была осуществлена значительная часть того, о чём говорится в «Протоколах» — прим. перев.), если только заговор не вызовет соответствующего его силе противодействия..

В книге содержится богатейшее знание (в особенности, слабостей человеческой природы), источником которого может быть только опыт и изучение, накопленные в продолжение столетий и даже целых эпох. Она написана в тоне надменного превосходства, как бы существами, восседающими на олимпийских вершинах древней мудрости и полными неисчерпаемого презрения к копошащейся далеко внизу человеческой массе («чернь»… «перепившиеся скоты»… «животные»… «кровожадное зверьё»), тщетно пытающейся вырваться из зажавших её клешнёй. Эти клешни — «власть золота», грубая сила разъярённой толпы, натравленной на своих единственных защитников, высшие классы христианской Европы, уничтожая которых она губит и себя самое. Разрушительная идея преподнесена в виде научной теории, почти точной науки, смакуемой с немалым красноречием. Перечитывая «Протоколы» автор этих строк постоянно вспоминал то, что особенно поразило его в словах Дизраэли, уже цитированного выше.

Дизраэли, тщательно выбирая выражения, говорил о «принциперазрушения» (не об идее, схеме, понятии, плане, заговоре и т. п.), и «Протоколы» именно и возводят теорию разрушения в степень «фундаментальной истины, первичного или основного закона, основных правил поведения» (как в словарях определяется понятие «принципа»). Во многих местах «Протоколы», как это кажется на первый взгляд, преподносят разрушение как нечто положительное само по себе, оправдывая, таким образом, и все служащие ему методы (подкуп, шантаж, развращение, диверсию, раздор, подстрекательство толпы, террор и насилие), как бы приобретающие также положительный характер. Однако, внимательное ознакомление с текстом показывает, что это не так. В действительности, аргументация начинается с конечной цели — мирового господства, а затем возвращается назад к тем методам, которые рекомендуются как наилучшие для её достижения. Эта цель идентична с той, которая была впервые раскрыта в материалах Вейсхаупта, и не подлежит сомнению, что и то, и другое восходит к гораздо более древнему источнику, хотя сами «Протоколы» относятся к материалам Вейсхаупта, как внук к деду. Конечной целью и тех, и других является уничтожение всех религий и всех наций, и установление сверхгосударства, управляющего миром с помощью безжалостного террора.

Не успели «Протоколы» появиться в английском переводе, как началась яростная атака с еврейской стороны против этого документа, причём совершенно маловажный вопрос с том, кто именно мог быть его автором, был представлен как самое важное. Свидетельство о еврейском возглавлении революционного заговора было, вообще говоря, совершенно не новым; как уже видел читатель, оно было давно высказано Дизраэли, Бакуниным и многими другими. В данном конкретном случае указание на заседание еврейских руководителей заговора не было подтверждено доказательствами и вполне могло бы остаться без внимания. Например, в 1913 году было опубликовано аналогичное обвинение иезуитов в замышлении мирового заговора, напоминавшее одновременно и «Протоколы», и материалы Вейсхаупта (явно с целью дезинформации и отвлечения внимания); со стороны ордена иезуитов последовало спокойное разъяснение, что обвинение ни на чём не основано, и дело немедленно заглохло.

Реакция официального еврейства в 1920 г. и во все последующие годы была совершенно иной. Последовали яростные отрицания всего содержания «Протоколов»: отрицание не только еврейского заговора, но всякого заговора вообще, что было явной неправдой. Существование заговора против христианско-европейского порядка и общества было давно установлено и подтверждено многочисленными и неоспоримыми авторитетами, от Эдмунда Бёрка, Джорджа Вашингтона и Александра Гамильтона до Дизраэли, Бакунина и многих других. Более того, к тому времени, когда появился английский перевод «Протоколов», события в России неопровержимо доказали наличие этого заговора. Еврейство пересолило в своих протестах и тем самым лишь укрепило подозрения общественности.

Эти протесты были повторением тех, которые в своё время заглушили голоса Робисона, Баррюэля и Морса, требовавших публичного расследования деятельности тайных обществ, но теперь они последовали с еврейской стороны. Эти трое авторов вообще не упоминали о еврейском руководстве заговором, и их оклеветали и опорочили только потому, что они обратили внимание общественности на его непрерывный характер и на то, что французская революция была несомненно лишь первым его «взрывом». Нападки на «Протоколы» в 20-х годах доказали прежде всего справедливость их утверждений, показав, что существующий аппарат подавления всякой общественной дискуссии на тему о заговоре подвергся за истёкшие 120 лет значительному усовершенствованию. Никогда ещё в истории не было потрачено столько денег и энергии на подавление одного единственного документа.

Английскую общественность познакомил с «Протоколами» один из двух ведущих британских корреспондентов в России, Виктор Марсден из газеты «Морнинг Пост» (история второго также весьма поучительна и будет рассказана в последующих главах). Марсден пользовался известностью, как знаток России; большевистский террор произвёл на него потрясающее впечатление. Вне всякого сомнения, он также стал жертвой заговора, скончавшись очень скоро после завершения того, что он считал своим долгом сделать — перевода на английский язык «Протоколов» из Британского Музея.

Их английское издание вызвало живейший интерес во всём мире. Именно в эти годы (1920 и последующие) настал конец эпохе, когда еврейский вопрос мог ещё беспристрастно и открыто обсуждаться. Вначале споры были страстными, но свободными, однако вскоре еврейской стороне удалось навязать этому опросу характер «оскорбления величества», т. ч. в наши дни ни один общественный деятель или печатный орган не рискнёт даже упоминать о «Протоколах», разве только как о «позорной фальшивке» (что и было в равной степени предсказано в самих «Протоколах»).

Первоначальная реакция общественности была вполне естественной. «Протоколы» были восприняты как важнейшее доказательство существования международного заговора против религии, наций, законных правительств и собственности. Все были согласны в том, что приписывание их авторства евреям не доказано, но что содержание их столь серьёзно и настолько убедительно подтверждено историческими событиями после появления их первого (русского) издания, что полное и обстоятельное расследование вопроса представлялось совершенно необходимым. Как уже говорилось, требование такого «расследования» выдвигалось многими именитыми общественными деятелями ещё за 120 лет до того. Теперь главным объектом нападения стало именно требование расследования, а отнюдь не одно только указание на деятельность «сионских мудрецов».

В большой статье лондонской газеты «Таймс» от 8 мая 1920 года говорилось: «Беспристрастное расследование этих т. н. документов и их происхождения в высшей степени желательно… можем ли мы оставить эту историю без тщательного расследования, не заботясь о влиянии, которое оказывает эта книга?» «Морнинг Пост» (самая старая и, в то время, наиболее трезвая из английских газет) опубликовала 23 статьи по этому вопросу, также требуя его расследования. Лорд Сайденхэм (Sydenham), крупный политический авторитет своего времени, в статье, появившейся 27 августа 1921 года в газете «Спектейтор» также настаивал на расследовании. «Самым важным было бы, разумеется, узнать источник, из которого Нилус получил „Протоколы“. Большевики не могли истребить всех, кто знал Нилуса и его труды. Его книга… не была переведена целиком, хотя это могло бы сообщить о нём кое-какие данные… Что сильнее всего поражает читателя в „Протоколах“? Ответ гласит — редкое знание особого рода, охватывающее самые широкие области. Для разгадки этой тайны, если она действительно является таковой, нужно выяснить, откуда пришло это таинственное знание, лежащее в основе пророчеств, которые исполняются теперь буквально». Генри Форд, не только знаменитый американский автоконструктор и предприниматель, но и влиятельный публицист, писал: «Эти „Протоколы“ полностью совпадают с тем, что происходило в мире до настоящего времени; они совпадают и с тем, что происходит сейчас». В своей газете «Dearborn Independent» он опубликовал серию статей, отдельное издание которых разошлось в количестве полутора миллионов экземпляров.