Все эти предчувствия 1950 и 1951 гг. полностью оправдались за последующие пять лет, в течение которых «эмиссарам» из Израиля удалось с помощью успешной «кампании» привить еврейским массам в Америке «националистическую теорию», образчики которой были приведены выше. И если в 1950 году г. Вильям Цукерман был лишь встревожен создавшимся положением, то в 1955 г. он уже был в полной панике. В газете «Джуиш Ньюслеттер» от ноября 1955 г. он писал следующее, что было перепечатано журналом «Тайм» (Нью-Йорк) от 28 ноября:
«Не может быть ни малейших сомнений в том, что среди американских евреев в настоящее время преобладают те же настроения, что и в Израиле. Повсюду царит фанатическая уверенность в том, что на свете существует только одна истина и что Израиль является её единственным хранителем. Не делается никаких различий межу евреями всего мира и Израилем, ни даже между Израилем и его правительством. Израильские правители и их политика считаются непогрешимыми и стоящими выше всякой критики. Налицо потрясающая нетерпимость к любому мнению, отличающемуся от взглядов большинства, полное пренебрежение доводами разума и подчинение страстям охваченного паникой стада животных. Между израильскими и американскими евреями есть только одна существенная разница. В Израиле, насколько об этом можно судить из заграницы, взрыв эмоциональности имеет под собой реальное основание. Его питают скрытые источники разочарования у народа, которому обещали безопасность и мир и который вдруг оказался в военной ловушке. Американско-еврейский сорт истерии абсолютно лишён всяких корней в реальной жизни американских евреев. Это совершенно искусственный товар, сфабрикованный сионистским руководством и навязанный народу, не имеющему никаких поводов к истерии, с помощью целой армии платных пропагандистов, как средство открытого политического давления и выжимания денежных средств. Никогда ещё пропагандная кампания в пользу иностранного государства не готовилась и не проводилась более нагло и цинично, в полном свете и под рёв рекламы, чем нынешняя волна истерии, раздуваемой среди американских евреев».
Эти две выдержки показывают, как прогрессировало за пять лет вырождение еврейской души под опекой талмудистского сионизма. Они подводят также наше повествование о трёх войнах к кануну третьей, если только «канун» можно счесть подходящим словом. Фактически, третья война началась сразу же после того, как закончились сражения второй, непрестанно с тех пор распространяясь вширь, то тут, то там во всём мире. Надо лишь немного поддуть с какой-либо стороны, чтобы она разгорелась в новую всеобщую войну. Этот процесс мог бы ещё возможно быть остановлен двумя ответственными государственными людьми по обе стороны Атлантического океана, если бы они смогли взаимно договориться между собой, поскольку по сути дела речь идёт лишь о чудовищном историческом блефе. Похоже однако, что простым смертным спасти нас не удастся и автор этих строк не преувеличит, считая, что один только Господь Бог, которому удавались ещё много большие дела, сможет отвратить третью мировую войну. Если этого не произойдёт, то заключительные десятилетия этого века станут свидетелями либо полного фиаско, либо преходящего триумфа талмудистского шовинизма. В обоих случаях, как при его провале, так и при его успехе, сопровождающая их «катастрофа» будет прежде всего таковой для нееврейского человечества, а возможные еврейские бедствия будут, как всегда лишь ничтожной её частью. А когда пройдёт наконец и это, то, поскольку человечество явно никогда не согласится принять Талмуда, евреям придётся, наконец, принять человечество таким, как оно есть.
Глава 46
Апогей и кризис
Настоящая книга писалась между 1949 и 1952 гг. была заново пересмотрена в годы 1953…56, а её заключительная глава написана в октябре и ноябре 1956 г. Это было весьма подходящее время, чтобы подытожить влияние талмудистского сионизма на ход истории человечества, ибо к тому времени прошли как-раз полвека, половина нашего «еврейского столетия» с того момента, как он выплыл на поверхность политической жизни после 1800 лет более или менее подводного существования. В те же годы, а именно в 1952 году произошло аналогичное событие в биологии, когда на поверхность Индийского океана неожиданно выплыла кишечно-полостная рыба породы, которую считали вымершей много миллионов лет тому назад. Появление этого экземпляра сильно подорвало эволюционную теорию Дарвина, ещё более пострадавшую, когда некоторое время спустя выяснилось также, что и знаменитый Пильтдаунский череп был подделкой. Когда в начале нашего века левитский сионизм столь же неожиданно всплыл на поверхность политической жизни 20-го столетия, это было чем-то вроде аналогичного сюрприза из глубины времён. Английское предложение Уганды в 1903 году было первым, ставшим известным общественности указанием на то, что западные политики сугубо частным порядком давно уже торговались с «еврейской силой», как единым целым. Приём Бальфуром в 1906 году в номере гостиницы, Хаима Вейцмана, после отклонения евреями Уганды, можно рассматривать как второй шаг в этой цепи событий, и как первый шаг на роковом пути полного ввязывания Запада в дело палестинского сионизма. В том же 1956 г. мировая революция, талмудистское происхождение которой автор этих строк считает неопровержимо доказанным, также праздновала своё 50-летие (если считать её от русской «генеральной репетиции» 1905 года, разыгранной в нужный момент русского поражения в войне с Японией, натравленной на Россию теми же подводными» силами и поддержанной американскими деньгами и английским вооружением — прим. перев.) как постоянного фактора нашей политической жизни. Само собой разумеется, что «под водой корни этой революции простирались назад во времени через революционные потрясения в Европе в 1848 г. до французской революции и Вейсхаупта, и ещё дальше до революции в Англии и её Кромвеля. И наконец, тот же 1956 год был снова годом очередного балагана американских президентских выборов, которые на этот раз, ещё явственнее, чем когда-либо прежде, разыгрывались в обстановке парализующего давления со стороны сионизма. Другими словами, если бы автор мог планировать появление этой книги заранее, когда он начал писать её в 1949 г. — о чём, разумеется, не могло быть и речи — ему трудно было бы выбрать более подходящий момент, чем осень 1956 г. для подытоживания описанных процессов, как и их последствий вплоть до этой даты, а также и для указания на близящуюся развязку: апогей и кульминационный пункт описанного развития событий и конечный кризис, к которому они неизбежно стремились.
В период написания этой книги у автора не было особенных иллюзий относительно возможностей опубликовать её, по причинам ясным для каждого, кто её прочтёт: на данной стадии «еврейского столетия» надеяться на это было бы смешным. Однако, даже если она и не появится сейчас, то она не потеряет актуальности и через пять, десять или ещё большее число лет; автор ожидает, что она сможет увидеть свет в тот момент, когда рухнет наконец система подпольной цензуры, которая на протяжении последних трёх десятилетий преследовала, как ересь, всякое открытое обсуждение «еврейского вопроса». Когда-то и на эту тему снова станет возможно открыто спорить, и кое-что из написанного в настоящей книге, возможно, окажется небезинтересным (первое английское издание «Спора о Сионе» было опубликовано, после смерти автора, его друзьями в 1978 году, т. е. через 22 года по её написании; настоящий русский перевод является первым переводом этого единственного в своём роде труда на иностранный язык. Излишне подчёркивать, что он не только не потерял своей актуальности в наши дни, но, наоборот, всё написанное в книге Дугласа Рида находит своё блестящее подтверждение в современной политической действительности, полное понимание которой становится впервые возможным по прочтении «Спора о Сионе» — прим. перев.). Что бы ни ожидало нас в будущем, во всяком случае автор заканчивает эту книгу теперь, в октябре-ноябре 1956 года, и, оглядываясь вокруг, он видит, что всё разыгрывается, как по нотам, совершенно так, как можно было предвидеть на основании изложенных в ней фактов. 1956 год снова был полон слухов о близкой войне, и они на этот раз были громче и настойчивее, чем когда-либо со времени окончания Второй мировой войны в 1945 г., исходя именно из тех двух направлений, из которых они неизбежно должны были появиться в результате того, что было натворено ведущими политиканами Запада в 1945 году. Крик о войне исходит из Палестины, где Запад насильно водворил местечковых сионистов из России, и из восточной Европы, где тот же Запад, при помощи если не силы, то своих денег, насадил талмудистскую революцию. Автор снова считает нелишним напомнить, что оба этих движения — революционный коммунизм и революционный сионизм — развивались, как об этом свидетельствует д-р Хаим Вейцман в одной и той же местечковой России в конце 19-го столетия, часто мирно уживаясь друг с другом в одной и той же еврейской семье.
