И тогда он заявляет Рамье, что, если они предоставят ему в помощники гончара, он с удовольствием станет работать с ними… На основе созданных им моделей мастерская «Мадура» смогла бы изготавливать копии и продавать их, подобно тиражам офортов и литографий. Он покидает без сожаления замок Гримальди, который практически стал музеем. А Пабло не намерен жить в музее.
Каждый день он появляется в Валлорисе, выходит из «испано-сюиса» в шортах, сандалиях и тельняшке и направляется в мастерскую. Невысокий, коренастый, очень живой, загорелый, с горящим взором, он выглядит намного моложе своих шестидесяти шести лет. Его главным преимуществом является, как это ни парадоксально, его полное неведение в технике, которой он занялся.
— Ученика, который работал бы, как вы, я немедленно бы выставил за дверь, — признался ему, смеясь, Жорж Рамье.
В самом деле, он не скован никакими предубеждениями, никакими навыками.
— Но так никто никогда не делал, — порой возражают ему.
— Ну и отлично, попытаемся все-таки сделать так, — отвечал он. — Посмотрим, что получится…
И после неизбежных ошибок он становится замечательным мастером. Наблюдать за тем, как его маленькие, почти женские руки разминают и формируют глину с поразительной уверенностью и быстротой, доставляло истинное наслаждение. За восемнадцать месяцев он создал более двух тысяч изделий. А какое разнообразие сюжетов и форм! Он успешно моделировал головы и фигуры женщин, а также сов, рыб и голубей.
— Ты видишь, — говорил он гончару, продолжая работать с глиной с удивительной ловкостью, — чтобы сделать голубя, нужно сначала свернуть ему шею.
Гончар пытается повторить, но, увы, безуспешно — это очень деликатная операция. Впрочем, Пабло, по-видимому, единственный в мастерской, кто способен уменьшить толщину стенок изделия до такой степени, когда у других неизбежно происходит разрыв. То, что ему доставляет удовольствие в этой работе, так это огромная пластическая свобода, его опьяняет возможность новых открытий. Кроме того, он разрисовывает вазы, горшки, блюда и тарелки, которые готовят по его заказу. Излюбленные сюжеты — фавны, рыбы Средиземноморья, быки и коррида. Пабло посвящает керамике массу времени и только в 1955 году окончательно расстанется с Валлорисом.
А пока (1947) притягательная сила этого нового увлечения и очарование Лазурного Берега были настолько велики, что Пабло не мог оставаться в Париже более двух месяцев и снова отправлялся в Валлорис. В октябре в Доме французской мысли компартия организовала выставку его керамики. В результате известность Пикассо еще более возросла. Но одновременно, увы, в Валлорис устремились толпы туристов, которые не только способствовали процветанию маленького городка, но и вызвали появление в его бутиках большого количества низкопробной продукции. Валлорис превратился в «артистическую деревню»…
В феврале 1948 года Пикассо с семьей вернулся снова в Гольф-Жуан. К несчастью, туда же прибыла Ольга. Еще прошлым летом, узнав, где отдыхает Пабло, она последовала за ним и поселилась в соседнем отеле. Как только он появлялся на пляже, она располагалась там же, на расстоянии трех-четырех метров от него. Она обращалась к нему несколько визгливым голосом. Он притворялся, что не слышит ее. Тогда она обращалась к Пауло, который тоже делал вид, что не слышит. И все это происходило на глазах других отдыхающих… Чаще всего она требовала, чтобы он оплатил ее счет в отеле. Пабло оказался в пикантной ситуации. Мало того что она изводила его своим приставанием, так он еще должен был оплачивать это… Ольга всюду преследовала Франсуазу и Пабло, старалась схватить его за руку. Однажды он не выдержал и дал ей пощечину…
Теперь Ольга решила атаковать Франсуазу. Позже Франсуаза вспоминала: «Пока я искала ключи, чтобы открыть дверь, держа Клода на руках, Ольга начала меня царапать, щипать, дергать и кончила тем, что пыталась прорваться передо мной в дом, выкрикивая: „Это мой дом, здесь живет мой муж!“ И она пыталась помешать мне войти в дом».
Далее ситуация еще более осложнилась. Оказалось, мадам Форт, жена хозяина дома, узнала Ольгу, которую она встречала прежде, когда та была женой Пикассо. Мадам Форт вскоре пригласила Ольгу на чай. И с этих пор она приходила каждый день и сидела на первом этаже у окна. И как только кто-либо спрашивал Пабло, она отвечала: «Моего мужа нет, его не будет до вечера. А я, как видите, живу снова с ним». Более того, каждый раз, встречая в коридоре Франсуазу, она давала ей пощечину…
Франсуаза была больше не в состоянии терпеть все это, она возненавидела Гольф-Жуан и хотела любой ценой уехать отсюда. Что же касается Пабло, то он страдал гораздо меньше, так как каждый день отправлялся в мастерскую «Мадура» в Валлорис. Не исключено, что две женщины готовы были сражаться из-за него, а он просто получал какое-то удовольствие от этого. В любом случае, он не желал менять свои привычки: это нарушало его рабочий ритм. Франсуаза, на его взгляд, избрала тактику повседневного давления на него, пытаясь взять измором. Это привело к тому, что у него сделалось хронически плохое настроение. Ее вид великомученицы, умоляющие глаза и вздохи были достойны талантливой трагической актрисы…
В конце концов, не выдержав больше, Пабло сдается. Его выручают супруги Рамье: они находят в Валлорисе дом на продажу. Это «Ла Галлуаз» — довольно неприглядный дом, который можно встретить на бедных окраинах, к тому же небольшой по размерам и очень некомфортабельный. Он находится примерно в километре от города, почти на вершине холма. Неважно, Пабло совершенно безразличен к эстетическим качествам жилища. Кроме того, он не хочет тратить время на поиски лучшего. Несмотря на недовольство Франсуазы, он покупает его на ее имя. Франсуаза огорчена: этот жест Пикассо напоминает ей Менерб.
Переезд осложняется тем, что Пабло отказывается помогать Франсуазе: «Я не вижу, почему я должен тратить время и силы на это. Если бы мне пришлось менять жилье каждый раз, когда женщины начинают драться из-за меня, то у меня не осталось бы времени на что-нибудь другое в моей жизни». Он предлагает, чтобы Франсуазе помогли Марсель и Пауло, но он дает им всего один день на то, чтобы все было закончено, иначе он рискует выбиться из колеи и не сможет спокойно работать. В конце концов это Франсуаза хотела переехать, а не он…
Вступление Пикассо в компартию повлекло за собой обязательства, которые не всегда были ему приятны. Он согласился поехать в Польшу, во Вроцлав, где проходил Конгресс интеллигенции в защиту мира, организованный по инициативе французов и поляков.
По правде говоря, этот конгресс один из эпизодов холодной войны. В этом контексте присутствие такого выдающегося художника, как Пикассо, было веским козырем для коммунистического лагеря. Но, пообещав свое участие, Пабло не появляется во Вроцлаве, и тогда посол Польши срочно направляет в Валлорис посыльного, который напоминает Пикассо о необходимости его присутствия на конгрессе. На Пабло также окажут давление и его друзья — Элюар и Илья Эренбург (советский журналист, с которым он познакомился в 1913 году на Монпарнасе). Кроме того, его сопровождают в Польшу Элюар и Марсель, так как Пабло боится летать.
Во Вроцлаве, куда он прибывает 25 августа 1949 года, Пикассо встречают с триумфом, ему предоставляют номер, который когда-то занимал Гитлер. Кроме Элюара в состав французской делегации входят Веркор, Пьер Дэкс, Ирен Жолио-Кюри, Фернан Леже, Доминик Десанта и др. На конгрессе художник выступает с короткой речью в защиту Пабло Неруды, поэта-коммуниста, арестованного в Чили. А затем после многочисленных утомительных выступлений он должен был выслушивать оскорбления Фадеева в адрес Сартра, которого тот назвал «пишущей гиеной» и «шакалом, вооруженным ручкой». Пабло и почти все иностранцы сняли с себя наушники… Художник тоже подвергался атакам того же Фадеева против упадочнического искусства Запада и выслушивал дифирамбы «социалистическому реализму», понятному народу. Пикассо рассматривался здесь как представитель «буржуазного декадентского искусства». За кулисами состоялся ожесточенный обмен мнениями между Фадеевым и Пикассо.
