Иного мнения о Пабло был другой голландец, Том Схилперорт, и когда он получил приличное наследство, то пригласил Пикассо — естественно, на свои средства — провести несколько недель у него на родине в Шоорле на берегу моря. Он вернется оттуда с рисунками, акварелями и гуашами. Наиболее известна его Прекрасная голландка, девушка с восхитительными формами в стиле Рубенса, единственным предметом одежды которой был типично голландский кружевной чепчик. Она буквально во всем контрастирует с его обнаженными «голубого» периода. Без сомнения, она предвещает картину Две обнаженные женщины 1906 года (в настоящее время находится в Музее современного искусства в Нью-Йорке). Работы поражают массивностью — художник мог эволюционировать не иначе как путем шокирующего контраста, будто бросаясь из одной крайности в другую.
Познакомившись с Пикассо, Стайны стали часто приглашать его к себе на улицу Флерюс. Поначалу Пабло чувствовал себя несколько неловко. Однажды за столом Гертруда нечаянно дотронулась до его куска хлеба, и он тут же резко бросил: «Это мой хлеб», зло взглянув на нее. Сначала оторопев, Гертруда затем расхохоталась, а Пабло вслед за ней. Лед отчуждения был сломан. А когда Лео с очень серьезным видом стал показывать Пабло свою коллекцию японских эстампов, Пабло изобразил заинтересованность, но тут же шепнул хозяйке: «Я не переношу подобных вещей». С этой минуты между ними возникает молчаливый сговор. Кроме того, художник, стыдившийся своего отвратительного французского, чувствует себя намного комфортней с американкой, которая, следует признать, тоже не блистала французским. В любом случае, Пабло очарован Гертрудой, естественно, не в сексуальном плане — ценит ее ясный ум, властный характер и целеустремленность. Кроме того, ее сильное тело, лишенное женственности, заинтересовало художника: у него возникает желание нарисовать ее, столь далекую от классической красоты. Естественно, он не решается попросить ее позировать обнаженной, предлагая Гертруде написать ее портрет почти в полный рост, и она соглашается. Не для того ли Пикассо делает это, чтобы завоевать расположение и симпатию этой богатой и влиятельной покупательницы? Возможно. Более того, он пишет также портрет Лео и его племянника Аллана. Подобные мотивации, более или менее осознанные, конечно, сыграли свою роль. Но в то же время между Гертрудой и Пабло возникает своего рода взаимное восхищение и дружеское расположение, что оправдывает его действия.
С декабря 1905 года Гертруда несколько раз в неделю поднимается по склонам Монмартра в Бато-Лавуар, чтобы позировать Пикассо с невероятным терпением, так как художнику понадобится около восьмидесяти сеансов. Однако, закончив рисовать голову модели, Пабло столкнулся с неожиданной проблемой: «Я больше не вижу вас, когда смотрю на это!» — вдруг раздраженно воскликнул он, приходя в ярость. Ему кажется — все, что он нарисовал, плохо, никуда не годится. Он лихорадочно ищет чего-то еще и не находит. По его мнению, это полный провал. А между тем Гертруда, не понимая, что не нравится художнику в портрете, считает его успешно выполненным, завершенным. И они с братом, как всегда, с наступлением весны готовятся к отъезду во Флоренцию.
А Пабло, окончательно решившего остаться в Париже, порой охватывает ностальгия по Испании! Вот уже два года, как он покинул родину. И вновь возникает потребность хоть ненадолго вернуться к своим истокам.
Он принимает решение мгновенно. Тем более что затраты на поездку не являются больше проблемой. Стайны регулярно покупают его работы. Более того, в январе 1906 года Аполлинер приводит в мастерскую Амбруаза Воллара, который забирает почти все работы: двадцать полотен и гуаши, в основном те, что относятся к «розовому» периоду, — за 2 тысячи франков[68]. Воллар так загрузил такси картинами, что ему пришлось сесть рядом с водителем (что противоречит правилам пользования такси во Франции). Потрясенный увиденным, Макс Жакоб лишился дара речи и только схватил за руку Андре Сальмона, который сам растрогался до слез.
Возвращение в Испанию было не только инстинктивной потребностью Пабло вернуться к своим корням. После всего того, что произошло в Париже, у него возникло желание переосмыслить все это в спокойной обстановке, в одиночестве и избрать для себя направление, в каком следует двигаться дальше. Он решил побыть несколько дней в Барселоне, а затем отправиться в горы. Пабло покинул Париж 20 мая 1906 года.
С ним, разумеется, едет Фернанда. Она красива, элегантна, он гордится ею и хочет показать семье и друзьям, как одно из доказательств собственного успеха. Его родители, не зная, что она уже замужем, принимают ее как невесту сына. Пабло рад встрече с сестрой Лолой, братьями де Сото и Ревентосом, Каналсом, Мигелем Утрилло, Энрике Казановой. Он увидит всех, кроме Сабартеса, который отправился в Гватемалу, где надеялся заняться коммерцией. А на самом деле он преуспеет на журналистском поприще в Уругвае, а с Пикассо они увидятся только годы спустя.
После короткого пребывания в Барселоне Пабло покидает город и отправляется в Госоль, небольшую деревню в каталонских Пиренеях, изолированную от всего мира. Она находится на высоте 1500 метров, а воздух там настолько чист, что доктор Ревентос рекомендует его своим больным. Единственная сложность: пробраться в деревню можно только верхом на муле по узкой, извилистой тропинке над обрывом. Фернанда, под которой расслабились крепления седла, чуть было не сорвалась в пропасть, если бы ее не подхватил погонщик мулов. После восьмичасового утомительного путешествия они наконец добрались до места — огромные, причудливые скалы, соседствующие с каменными домами или руинами. Преобладание серого цвета и охры в этом почти лунном пейзаже делало его фантастическим. Картину оживляли лишь несколько овец и коз да доносившиеся крики орла, парящего в небе.
Здесь, вдали от цивилизации, Пикассо чувствует себя очень уютно, наслаждается жизнью, у него хорошее настроение. «В Испании, — вспоминала Фернанда, — я видела его совершенно иным, чем в Париже, — веселым, общительным, живым, остроумным, интересующимся всем окружающим и к тому же очень спокойным. Он буквально излучал какое-то счастливое сияние, так контрастирующее с его обычным состоянием и манерой поведения»[69]. Они остановились в единственной деревенской гостинице «Каль Тампанада», в комнате на втором этаже, расположенной над общим залом, где подавали еду на массивном деревянном столе, окруженном грубыми скамьями.
Фернанде здесь тоже очень нравилось, но, забыв, что это не Монмартр, она имела неосторожность появляться по утрам одетой по-домашнему и с сигаретой. Ревнивый Пабло не мог удержаться, чтобы не прикрикнуть на прохожих, которые останавливались перед гостиницей, внимательно разглядывая его спутницу.
Пабло проводил время с крестьянами, ходил с ними на охоту, с интересом слушал увлекательные рассказы бесстрашных погонщиков мулов.
Поначалу Пабло очень много рисовал обнаженную Фернанду, словно его толкала на это вольная жизнь вдвоем, вдали от городской суеты. Он изображал также местные традиционные предметы быта и обитателей деревни — молодых девушек, крестьян и особенно хозяина гостиницы, девяностолетнего старика, бывшего контрабандиста, который особенно заинтересовал художника своей «странной и дикой красотой». Кроме того, «Каталонский блокнот» Пикассо полон интересных эскизов (был опубликован в 1959 году Дугласом Купером (1915–1985), английским историком искусства и коллекционером).
Важно отметить, что Госоль сыграла роль своего рода испытательного стенда в творчестве Пикассо.
Проблема, которая стала его волновать с некоторых пор, одновременно проста и сложна: как преодолеть устаревший академизм, продолжавший властвовать в большей части картин, выставляемых в салонах?
И именно в Госоли, наряду с чисто классическими картинами, Пикассо делает [карандашный] набросок деревни, предвосхищающий кубизм, изображая дома в форме геометрических блоков. В предварительных этюдах к картине, которая превратится в Париже в полотно, названное Крестьяне, он отбрасывает законы перспективы и простую связь форм, а лица отдельных персонажей превращает в застывшие маски. Эта эволюция завершится несколько позже в знаменитой картине Авиньонские девицы (Музей современного искусства, Нью-Йорк).
