Подозреваю, что история его становления актуальна для большинства суперзвезд футбола. «Богатые не похожи на нас», – как-то сказал Скотт Фитцджеральд Эрнесту Хемингуэю. «Да», – ответил тот. – У них больше денег». Великие футболисты также не похожи на нас – у них больше таланта. Пугающая правда заключается в том, что больше различий между нами нет.

Тем не менее о них стоит читать. Во-первых, это герои нашего времени, мы подражаем им, пытаемся их понять. Во-вторых, на формирование каждого отложило отпечаток его прошлое. Центральный полузащитник Хави играет не так, как центральный полузащитник Джеррард. Главным образом потому, что они родились и выросли в разных местах.

Как любой биограф, я попытался проследить происхождение футболистов. А вот в случае с Дэвидом Бекхэмом и Эриком Кантона меня больше интересовало восприятие их публикой.

Я встречаюсь со спортсменом или наблюдаю за его игрой, читаю отзывы о нем или собираю их в разговоре с другими людьми, но могу позволить себе делать любые выводы и писать то что хочу. Футболисты крайне редко меня читают. Хопкрафт упоминает о проблеме репортеров, вынужденных на протяжении года следить за одним клубом. Конечно, им легче получить доступ к игрокам. Но они меньше других способны писать честно. «Уже лишь то, что журналисту требуется поддерживать социальные связи с игроками клуба и его руководством, означает, что он вряд ли позволит себе бескомпромиссную критику», – пишет Хопкрафт.

Я могу позволить себе «бескомпромиссную критику»! Я приезжаю, беру интервью, уезжаю навсегда, а потом публикую статью в Financial Times или каком-нибудь небольшом голландском журнале.

«По большей части меня интересуют люди, а не техника», – пишет Хопкрафт. Меня интересует техника. Что отличает Уэйна Руни или Рио Фердинанда от других британских спортсменов? Почему Фрэнк Лэмпард и Стивен Джеррард так хорошо играют за свои клубы и так плохо за сборную Англии?

Но почти во всех очерках я пытаюсь рассказывать о футболистах как об обычных людях. Как бы вы относились к Майклу Эссьену, Эдвину Ван дер Сару или Жозе Моуриньо, если бы они были вашими соседями или коллегами? В этой книге нет полубогов – только обычные люди. Успешные профессионалы, развивающие карьеру.

Хопкрафт умер в 2004 году в возрасте семидесяти одного года. Надеюсь, он остался бы доволен этой книгой.

Почти все статьи были опубликованы в Financial Times, Observer, The Times, голландском журнале Hard Gras и других изданиях. Я благодарен за разрешение использовать материалы в данной книге. Я поправил некоторые неуклюжие фразы, исправил ошибки, но не пытался показаться более проницательным, чем в то время, когда работал над первоисточниками.

Несколько очерков, прежде всего посвященных английским игрокам, написаны специально для этой книги.

Пару дней назад Германия победила Великобританию в чемпионате Европы-96. Немецкая команда живет в 300 метрах от моего дома, в отеле «Лэндмарк». Я иду мимо паба «Олсоп Армз», бродяг в потрепанных бейсболках и шарфах с символикой английской сборной, сворачиваю на Марилебон-роуд и захожу в гостиницу. Здесь у меня назначена встреча.

Я познакомился с Хельмутом Клопфлейшем, когда жил в Германии. По профессии он электрик. Родился в Берлине в 1948 году. С раннего детства болел за местную «Герту». 13 августа 1961 года штаб-квартира любимой команды оказалась по другую сторону Берлинской стеной. Единственное, что оставалось подростку, – встречи по субботам с другими фанатами клуба. Стоя у заграждения, они старались уловить звуки, доносившиеся со стадиона, расположенного в нескольких сотнях метров, и пытались понять, что происходит на поле. Но скоро охранники положили конец и этому нехитрому развлечению.

Следующие двадцать восемь лет Клопфлейш следовал за западными футбольными командами по всей Восточной Европе. Так он попал в поле зрения «Штази» – Министерства государственной безопасности ГДР и неоднократно подвергался арестам. Например, в 1986 году его задержали за то, что он отправил телеграмму с пожеланиями успеха сборной Западной Германии перед чемпионатом мира в Мексике. А в 1989 году, за несколько месяцев до падения стены, выслали из ГДР. С тех пор он следует за немецкой сборной по всему миру. И даже стал ее неофициальным талисманом.

Нынешним вечером Клопфлейш сидит за столиком в холле отеля в компании трех человек: президента клуба «Вердер Бремен», бывшего президента мюнхенской «Баварии» Фрица Шерера, который, завидев меня, откланивается и уходит, и пожилого мужчины в клетчатых брюках – высокого и загорелого, с элегантно причесанными седыми волосами, в идеально выглаженной и застегнутой на все пуговицы рубашке. При первом взгляде на него понимаешь: он особенный.

Нас представляют друг другу, но мне не удается расслышать имени. Я думаю, что это – Фриц Вальтер, капитан сборной Германии, в 1954 году выигравшей чемпионат мира. Но через несколько минут понимаю: передо мной – Бернхард Траутманн, голкипер «Манчестер Сити», который пятнадцать минут играл со сломанной шеей в финале кубка Англии в 1956 году. Легенда футбола.

Траутманн произносит слова, как подобает суперзвезде: медленно и тяжеловесно. Знает: его будут слушать, что бы ни сказал. Часто так себя ведут уверенные в собственной красоте женщины.

Разговор заходит о Нельсоне Манделе. Бывший голкипер покашливает. Все умолкают. «Я заказал книгу Манделы, – произносит Траутманн и церемонно берет несколько орешков из стоящей на столе вазы. – Моя личная библиотека состоит из почти двух тысяч томов, и я знаком с содержанием практически всех. Когда вернусь домой в Испанию, – он оглядывает нашу небольшую компанию, – прочту и эту книгу».

Отрывочная беседа продолжается пару часов. Тем не менее мне интересно. Прежде всего Траутманн – действительно легенда, его слова не могут быть скучны. Кроме того, за столом царит спокойная и умиротворяющая атмосфера, которая свойственна лагерям команд, у которых все хорошо. Президент «Вердера» и Траутманн периодически заказывают всем пива. Никто не оглядывается по сторонам в надежде найти что-то или кого-то более привлекательного (скажем, тренера Юргена Клинсмана). И каждый может высказаться.

Но Клопфлейш почти все время молчит. По общему мнению, которое, думаю, он тоже разделяет, простой электрик должен быть счастлив уже потому, что находится рядом с великими.

Когда Траутманн умолкает, президент «Вердера», пользуясь отсутствием Фрица Шерера, объясняет, почему в немецком лагере так спокойно. Игроки «Баварии» ведут себя хорошо, не то, что раньше. «Ули Хенесс, все высокомерие “Баварии” в одном лице», – говорит президент «Вердера».

«Пауль Брайтнер», – произносит Траутманн. И руководитель бременского клуба содрогается, как будто проглотил отраву.

«Игроки “Вердера” – серьезные ребята, – говорит он. – Даже посещают религиозные дебаты, теологические вечера. В “Баварии” такого быть не может. Обе команды представляют две стороны немецкого характера».

– Северную и южную? – спрашиваю я.

– Не совсем так. «Вердер» – это коллектив. Никаких звезд. Все трудятся ради общей цели, как в 1950-х.

– А «Бавария»?

– Это современная Германия. Слишком богатая, испорченная, вечно недовольная. Ее никто не любит. Но обычно она выигрывает.

У меня тут же возникает вопрос: «Почему немцы всегда побеждают»?

Траутманн вновь берет из вазы немного орешков. Клопфлейш и президент «Вердера» смотрят на меня вежливо, но не понимают, что я имею в виду. Разве всегда? Например, Германия не выиграла последний чемпионат мира. Нет, в стране далеко не все в порядке. Молодежь не хочет работать, и… Я сдаюсь.

Нравится ли им в Англии?

О да. Они все англофилы. Тут есть порядок, которого нет в Германии.