– Ты не темни! За державу обидно тебе, выискался тут патриот! Кем тебе Васильич доводится? – Никита остановился перед мужичком и посмотрел на него в упор.

– Мы люди тёмные, электорат, как говорится. Но чтобы баба нами командовала? Не бывать тому!

– Утомил ты меня. Завтра встретимся! – Никита прибавил шагу. Алкаш не отставал, но шёл молча.

К счастью подъехал "Уазик" администрации и забрал "родственника" и.о. мэра.

– Здорово от губернатора досталось? – спросил Никита, войдя в комнату.

– Вовсе нет. Даже похвалил. Обещал дать денег из краевого бюджета.

– Значит, Лёня, тебе не страшны любые новости?

– Начинай с хороших!

– Вначале скажи, кто такой Васильич?

– Это Андрей Васильевич, местный мэр.

– Понятно! – Никита кивнул. – А где он сейчас, не знаешь случайно?

– Случайно не знаю. В какой-то командировке.

– Из которой трудно выбраться, – снова кивнул Никита.

– Тебе-то, извини, какое до того дело? – дружески улыбаясь, спросил Чугуев.

– Да так, узнал кое-что. – Никита вытянул руки вперёд ладонями. – Не все вопросы сразу! Лучше я сам расскажу!

Чугуев молчал.

– Помнишь фокусы со стенкой?

– С которой?

– Которая то появляется, то исчезает.

– Это связано с Васильичем?

– В самую точку! Он, оказывается в запое, всегда спасается в этом пансионате. Потому и других отдыхающих нет. Мы все опоздавшие, а то и нас бы сплавили по какому-нибудь маршруту. Мискина его жена. Она метит на кресло мэра. Вот такие новости.

– Какие из них хорошие, а какие плохие?

– Извини, хорошую приберёг на десерт. Завтра работы по очистке пляжа будут закончены.

– Это радует. Пошли! – Чугуев ладонями опёрся на колени и резко поднялся.

– Куда?

– К нашему общему другу!

– К Васильичу?

– Никита, тебе кто-нибудь говорил, что из тебя выйдет толк?

– Ты первый! – Никита приложил обе руки к груди, поклонился.

– Даже с твоими кривляньями! Пошли!

Чугуев осторожно постучал в номер алкаша.

– Кого ещё несёт среди ночи?

– Андрюха! Это я, Леонид Чугуев!

– Наслышан, – ключ в замке провернулся, – заходи!

Никита прошёл следом. В номере было чисто и уютно. Без хвалёной итальянской саморазваливающейся мебели! На стене висело табло два на три метра, как на стадионе. У стены напротив стоял диван с придвинутым журнальным столиком. Мягкий дневной свет не гудящих и не раздражающих ламп, окна, плотно прикрытые жалюзи с рисунком дельфина, выпрыгивающего из волны. Рядом с диваном стояли кресла, куда предложил сесть хозяин.

Никита опустился в кресло, настолько мягкое и глубокое, что он непроизвольно дёрнулся кпереди. Никита не удержал равновесия и вновь шлёпнулся в кресло.

– Кофе?

– Пожалуй.

Никита посмотрел на Чугуева. Тот сидел так, будто влился в кресло. И ничего ему не мешало. Вот же, есть люди, рождённые для таких кресел! Никита загрустил. Люди, находящиеся с ним в номере, казались чуждыми, к которым невозможно приблизиться. Независимо оттого, будет ли Никита с ними разговаривать, пить водку и делать другие непотребности! И как мог поверить Нине Петровне? Куда уж нам, с суконным рылом? Никита решил, что за весь вечер не проронит ни слова. Если что спросят, ответит на вопросы и довольно.

Васильич нажал на кнопку пульта управления.

– Что идёт? – спросил Чугуев, глядя на панель телевизора.

– Прислуга, Лёня.

– Это мой родственник, Никита.

Никита встал, пожал протянутую руку. На удивление хиленький с виду Васильевич, едва не пересчитал все косточки кисти Никиты. Пришлось жать в ответ изо всех сил.

– Завтра территория пляжа будет очищена от мусора.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Васильевич. – Я ещё денёк отваляюсь. А потом выйду.

– Губернатор сказал, что даст кредит. Отругал за девятую статью, – продолжал докладывать Чугуев.

– Спасибо тебе, Лёня! – Андрей Васильевич похлопал однокашника по плечам. – Жаль не по-людски встречаю, но сам понимаешь…

Чугуев кивнул.

– Кофе! – доложила резвая официантка. Она оставила поднос с туркой и чашечками под кофе. На блюдце лежал сахар в кусочках, серебряные ложечки и молочница со сливками.

– Хорошо, что зашли. А то я сам собирался, но в коридор выходить страшновато.

– Курить не хочешь, Никита?

Никита подул на кофе.

– Вы нужны мне оба! – заявил Васильевич, рассекая ладонью воздух.

Чугуев поднял плечи, да так и застыл. Обижать Андрюху не хотелось. Раз уж соврал про родственника, придётся терпеть.

– Включим? – Андрей Васильевич посмотрел на часы, – как раз наши с турками играют!

Не дожидаясь ответа, Васильевич врубил телевизор. Разом автоматически потух свет. На экране появилась неестественно зелёная трава футбольного поля.

Шли добавленные минуты товарищеского матча.

На табло отражался счёт: 2:2.

Футболисты столпились на половине поля турецкой команды.

– Угловой! Да-а, наши подают десятый угловой, но результативность нулевая. Я имею в виду по угловым, – пояснил комментатор.

– Без тебя поняли! – взвинтился Андрей Васильевич.

– Во-от, – протянул комментатор. – Но что там такое, не вижу!

– Тебя для чего там посадили? Чтобы ты всё видел, а не болтал без толку!

– Боковой судья поднял флажок!

– Чего это он? – не понял мэр.

Мужчины промолчали.

Ответил сам комментатор.

– У нас замена! Тактическая? – спросил сам себя комментатор. – Да какая уж тактическая – осталось играть полторы минуты! Наверное, главный тренер решил использовать последнюю замену, чтобы дать поиграть новобранцу. Я уже говорил, что у нас есть абсолютно свежий, во всех отношениях игрок. Да! Так и есть! На поле выходит Бураков Павел. Он был заявлен в последний день перед матчем. Вот он, молодой, задорный парень. Сразу побежал к чужим воротам!

Чугуев с Никитой остолбенели. Каждый из них ожидал нечто подобное, но верить этому не мог.

– Что ещё за Дураков? – опять спросил Андрей Васильевич. И снова ответил ему комментатор.

– В чемпионате он не очень заметен, но наш главный тренер часто пробует молодых игроков.

Никита не выдержал. Хихикнул. И тут же получил тычок от Чугуева, устремлённого взглядом в плоский экран.

Наши почему-то разыграли угловой.

– Зачем? – вскрикнул Андрей Васильевич, и в следующий момент заорал: – Бей! Да бей же, чего спишь, козёл?!

Это Ятранкин возился с мячом перед самыми воротами, пока не подбежал мощный турок и не выбил мяч из под его ноги.

– На подборе наши! Пас, нет, это был удар! Мяч отскакивает от турка, ближе всех оказывается Бураков. С такого угла забить не мог и Пеле. Что он делает?

Комментатор возмущённо выдохнул в микрофон.

– Го-ол!!! – закричали болельщики номера, вскочив с мест.

– Паша!!! Молоток!!! – проорал Никита.

– Да, недаром наставник нашей сборной проводит пробы новых игроков! Вот она, тактика ищущего тренера! Павел Бураков забивает гол почти с прямого угла! Посмотрим на повторе! – предложил комментатор.

Трое мужчин, стоя перед экраном, смотрели за мячом.

Паша, получив мяч с отскока от чужого игрока, стоя спиной к воротам, подбросил мяч носком на колено, затем плавно перекатил его к подбородку. Проделывая этот фокус, Бураков развернулся боком к воротам, и, стукнув по мячу подбородком, послал его к ноге. Двое защитников разом налетели на нашего нападающего, но в толчее, Бураков продолжал заканчивать непростой финт. Когда мяч стукнулся о ногу, Паша внешней стороной стопы от души влепил по нему.

Вратарь только успел разинуть рот, провожая взглядом мяч, оттопыривший сетку ворот.

В оставшиеся полминуты комментатор продолжал петь дифирамбы тренеру и Буракову.

Турки ринулись вперёд, ничья, которую они только что держали в руках, ускользнула!

Наш вратарь с трудом поймал мяч и, не долго думая, залепил ногой с рук подальше, на чужую половину поля.

Защитник, остающийся с вратарём, побежал поддать по мячу, чтобы вернуть его в нашу штрафную площадку, но вместо мяча увидел под ногами чужую бутсу. Он не успел сообразить, что произошло, как Паша с сорока метров подкинул мяч кверху.