Незадолго до первенства на спортивной арене появилась новая, весьма примечательная фигура. Это был двадцатидвухлетний офицер, слушатель Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского Юрий Власов. Еще до первенства страны он отнял у меня два рекорда СССР — в рывке и в толчке, успел нанести в единоборстве поражение Новикову на чемпионате Вооруженных Сил. Из-за болезни Власов не смог участвовать на этих соревнованиях. Итак, уже в начале 1957 года трое тяжеловесов подошли к пятисоткилограммовому барьеру. Нужно было перешагнуть его.

Все ближе было очередное первенство мира. Наши спортсмены особенно тщательно и упорно готовились. Как-никак, а Мельбурн был проигрышем, пусть небольшим, но все же проигрышем. Хотелось во что бы то ни стало взять реванш, доказать, что советские гиревики действительно являются сильнейшими в мире.

Незадолго до отъезда на тренировочный сбор в моей жизни произошло еще одно важное, волнующее событие. Меня приняли в ряды Коммунистической партии. «Всем, что мне удалось в жизни добиться, — писал я в заявлении, — я обязан нашей партии, нашему родному Советскому правительству. Я хочу в рядах КПСС продолжать жить и бороться за счастье и славу нашей Родины. Буду всегда и во всем с честью нести высокое звание коммуниста».

Вручая партийный билет, первый секретарь райкома поздравил меня и сказал:

— Ну, вот теперь вы коммунист. Значит, должны выступать еще лучше, с еще большим чувством ответственности.

Тренировочный сбор прошел в Сухуми. Стоял октябрь, но солнце грело по-летнему, теплым и ласковым было море. Поэтому напряженные тренировки чередовались с купаниями и прогулками по живописным местам. Одним словом, обстановка полностью благоприятствовала приобретению хорошей спортивной формы.

2 ноября мы выехали в Иран. На этот раз пришлось испробовать все виды транспорта: вначале поезд, затем автобус, на которых мы добирались от Джульфы до Тебриза, и, наконец, самолет американской авиакомпании. На нем мы приземлились в Тегеране.

Здесь мы услыхали радостное известие о запуске второго искусственного спутника в СССР. Когда тренер нашего коллектива Яков Григорьевич Куценко сообщил нам об этом, в номере гостиницы раздалось мощное «ура».

Жители Тегерана, встречая нас на улице, кричали нам:

— Рус, ракета!

— Спутник, рус!

Приближался день соревнований. Иностранная печать, в том числе тегеранская, серьезно запугивала нас неодолимой мощью американской команды.

«Сборная США выглядит еще лучше, чем в Мельбурне», «Русским не устоять», «Мечты о реванше бесплодны» — такими заголовками пестрели газеты. «Кто станет жертвой непобедимого Коно? Кто может устоять перед „мышечным чудом“ Чарльзом Винчи? Знают ли русские, какие невероятные сюрпризы преподнесут им Эмрич и Джордж? Известно ли русским, что Сальветти собирается побить мировой рекорд Андерсона?» — спрашивали авторы многочисленных статей. Незадолго до начала соревнований шах Ирана устроил ужин в честь участников чемпионата. На ужине Хумберто Сальветти был преподнесен специальный подарок, как самому сильному человеку в мире. Он заранее объявлялся вне конкуренции. Это мнение не скрывала и печать. «Никто в предстоящих состязаниях, — писала тегеранская спортивная газета, — не сможет противостоять аргентинцу, в том числе и русский богатырь Евгений Новиков, имевший неплохой результат — 492,5 килограмма». Обо мне вообще не шла речь, все считали, что я запасной. Но почему чемпионом страны был Евгений, а выступать пришлось мне? Перед каждым ответственным международным состязанием в команде проводится прикидка и выступает тот, кто именно сейчас находится в лучшей форме. После чемпионата страны Новиков чувствовал себя не очень хорошо, и тренеры решили оставить его в запасе. Но пока об этом никто не знал. И я был избавлен от назойливых корреспондентов и мог совершенно спокойно тренироваться.

Многие, не только наши соперники, но даже друзья, считали, что трудно советской команде за столь короткий срок оправиться, как выразилась одна газета, от «мельбурнского шока». И хотя нельзя признать «шоком» поражение в одно очко, все же, естественно, неудача нас огорчала. Поэтому все участники сборной СССР горели желанием на предстоящих соревнованиях выиграть победу. Чемпионат начался 8 ноября. Нужно было быть в этот момент в Тегеране, чтобы понять, какой колоссальный интерес вызвало соревнование. Казалось, уличное движение имеет теперь одно направление. Нескончаемый поток машин и людей устремился к Хибиан-парку, к новому зданию «Салон Мохаммед Реза Шах», где открывался чемпионат. Три тысячи мест, несмотря на довольно высокие цены, были раскуплены за три месяца до начала состязаний. Моросил дождь. Но, несмотря на это, многотысячная толпа окружила здание.

Точно в назначенное время началась церемония открытия. На помосте выстроились представители всех стран, участвовавших в чемпионате. Зрители оказали участникам парада восторженный прием и наградили их бурей аплодисментов. Особенно тепло были встречены команды Советского Союза и Ирана, стоявшие в строю рядом. Хор девушек, одетых в белоснежные кофточки, исполнил приветственную песню, написанную специально к чемпионату мира. Но вот парад закончен. На помосте, где только что стояли команды, остается, поблескивая серебром, штанга.

Как всегда, чемпионат открывают атлеты легчайшего веса. Их девять. Девять участников выстроились на помосте. Не оказалось среди этой девятки Чарльза Винчи — обладателя олимпийской золотой медали. Пресса по-разному объясняла его отсутствие. Одни газеты утверждали, что он не захотел расстаться с молодой супругой, другие выдвигали версию о том, что он собирается переходить в профессиональные боксеры. Таким образом, советский атлет Владимир Стогов, не имея серьезных соперников на чемпионате, вынужден был вести с олимпийским чемпионом заочную борьбу. К штанге Владимир Стогов вызывается последним. Он начинает со 102,5 килограмма, веса, который никому до него не удалось выжать. Не торопясь, спокойно берет Владимир штангу и без всякого видимого напряжения фиксирует результат. Так же легко он выжимает и 107,5 килограмма.

На штанге 110 килограммов. Это выше официального мирового рекорда. Владимир свободно берет вес на грудь, но чисто выжать не может. Несмотря на эту неудачу, он уже после первого движения оторвался от своего ближайшего соперника на 7,5 килограмма. Но главный противник — Чарльз Винчи. Он незримо присутствует в зале.

Начинается рывок. На штанге — 105 килограммов. Это на 2,5 килограмма выше мирового рекорда. Владимир мастерски вырвал этот вес.

Зал гудел, кричал, аплодировал. Стогова окружили члены жюри. Ведь необходимо тут же, на помосте, взвесить спортсмена. Если его собственный вес будет превышать 56 килограммов, рекорд не засчитают. Судьи и представители были чрезвычайно внимательны, но, к счастью, все оказалось в порядке. Заочная борьба с Винчи закончилась. Толкнув 132,5 килограмма, Владимир Стогов отнял у Винчи мировой рекорд в сумме троеборья, показав 345 килограммов. Прежнее достижение, которое Винчи установил в Мельбурне, оказалось перекрытым на 2,5 килограмма.

Два мировых рекорда и золотая медаль чемпиона мира были первыми приятными ласточками для нас. Президент Международной федерации гиревого спорта Бруно Ньюберг образно заметил, что Стогов выступил запевалой рекордной песни советских атлетов, к которой в течение пяти дней удивленно прислушивался весь мир. А тегеранская газета «Кейхоне Варзети» назвала Стогова «маленьким советским спутником номер 3».

Говорят, что победа часто приходит на плечах поражения. В Мельбурне Евгений Минаев проиграл единоборство американцу Исааку Бергеру. Тяжело воспринял Евгений это поражение. Одно время начал даже подумывать о том, чтобы бросить тяжелую атлетику. Потребовалось большое усилие всего коллектива и прежде всего Якова Григорьевича Куценко, чтобы отговорить Женю от неверного шага. И вот старые соперники встретились вновь.