прошлую войну и сосланных в Сибирь или другие отдаленные места

наших военачальников,-чиновных лиц и всякого звания людей

украинского происхождения, в числе их и посланцев из Запорожской

Сечи, задержанных в Лебедине, и тех запорожских товарищей, которые, бывши приглашены на работы в Петербург за деньги, впоследствии были задержаны, - одни в Севске, другие в Вильне, - а

потом отправлены в каторжные работы. Пусть также москаль

отпустит на свободу жен и детей генеральных старшин, полковников, сотников и других чиновных людей, которых прошлою зимою

москаль, услышавши о намерении Блистательной Порты объявить

войну, приказал свезти в Глухов, чтоб устрашить .украинцев и тем

утвердить свою власть в Украине. Уходя из малороссийского края, войско московское должно передать все крепости во власть гетмана

и само, отступая, отнюдь не должно причинять ни явных, ни

тайных оскорблений украинским жителям, не уводить с собой

пленных и никому не наносить никакого ущерба. Сверх того, все

орудия, взятые в Сечи и свезенные в Белую Церковь, москали должны

возвратить или, в случае, если это им окажется затруднительным, заменить их другими из украинских крепостей, которые там

должны будут остаться по выступлении московских гарнизонов. Вообще

же следует домогаться, чтоб вознаграждены были все убытки и

потери, понесенные украинскими жителями от московских войск в

предшествовавшую войну. Прошлою зимою москаль публиковал в

своих и чужих краях манифест, в котором уверял, будто шведский

король, побуждая Блистательную Порту к войне против

Московского Государства, объявил ей, что польская Речь Посполитая и

Украина будут подвластны Турции и станут платить харач. Чтоб

удерживать малороссийский народ под своей властью, москаль

распространил весть, будто наша греческая церковь будет унижена, церкви наши обратятся в мечети, а народ подвергнется взиманию

тяжелых налогов от Оттоманской империи. Для опровержения та-

765

кой клеветы посольство козацкое будет просить Блистательную

Порту утвердить договор, заключенный между гетманом Войска

Запорожского и крымским ханом, и издать от себя удостоверительный

документ в таком смысле, в каком нам был дан подобный от

шведского короля. В этом удостоверительном документе (assecuratorium) пусть означится, что Украина обеих сторон Днепра, со всем

войском запорожским и со всем малороссийским народом, признается

на вечные времена независимою от всякого внешнего господства.

Хотя козаки желают пребывать в братстве и в дружественном союзе

с Крымскою державою, но никто не имеет права под каким бы то

ни было предлогом домогаться вассального господства над

Украиною, а тем менее брать с малороссийского народа дань. Никто не

может занять оставляемых московским войском крепостей, ни

воздвигать других на украинской земле. Гетман Войска Запорожского

будет всегда избираться вольными голосами: Блистательная Порта

не может его низложить, ни вместо него назначить иного. Гетман

по своем избрании будет оказывать Блистательной Порте честь не

личным явлением, а письменным извещением о своем избрании.

Козаки, живущие в низовьях Днепра, имеют право, по-прежнему

обычаю, заниматься рыбными и звериными промыслами по всем

рекам, речкам и урочищам вплоть до Очакова, без всяких

препятствий со стороны Блистательной Порты, а украинским купцам

должно быть предоставлено право торговать во всей Турецкой империи

наравне с природными турками без платежа пошлин. Войско

Запорожское признало над собою протекторство шведского короля и не

желает отступать от этого: но это не будет препятствовать вечной

дружественной вязи с Крымским ханством и не послужит к

нарушению добрых отношений между Портою и Украиною; напротив, дружественный союз между Портою и Шведским королевством чрез

то прочнее может утвердиться, для взаимной обороны от

москалей - ближайших соседей с Шведским королевством>. Вот что

должно было представить Порте козацкое посольство.

Посольство это на некоторое время произвело в

Константинополе влияние, нежелательное для интересов российского царя.

При содействии крымского хана и французского посла, действовавшего, сообразно политике своего двора, в пользу Карла XII и

против царя Петра, турецкий двор осенью 1711 года стал уже

наклоняться к враждебному отношению к России, а козацкие

послы, явившись в Константинополе, подзадоривали турок

надеждами на успех в войне с Петром и уверяли их всеми святыми, что вся Украина готова подняться против царской власти.

Вице-канцлер Шафиров, видевший близко ход тогдашних дел, писал из Константиноноля, что турок более всего восстановляют

против царя козаки и что нужно беречь Украину, чтоб там не

произошло смятения. Собственно сам тогдашний визирь, заправляв-

766

ший политическими делами, обдаренный русским золотом, был на

стороне мира с Россиею и, при посредстве английского и

голландского послов, постановлено было с Россиею перемирие, по которому

Петр отрекался от правобережной Украины, оставляя за собою

только город Киев на правой стороне Днепра. Много, а быть может

и более всего, пособило российскому государю то, что он приказал

в 1711 г. очистить и сдать туркам Азов и срыть укрепления

Таганрога, чего добивались от него турки. Козаки были сильно

встревожены этим перемирием, и Орлик в письме к великому визирю

представлял, что Киев не может существовать без Украины, а Украина

.без Киева, что Киев для всего малороссийского народа имеет

священное значение, как город, где была впервые принята и

утвердилась христианская вера греческого обряда, где основался центр

просвещения для малороссийского юношества, - что Киев

необходимо оставить при гетмане Войска Запорожского со всею

Украиною, иначе москаль, владея Киевом, будет повелевать и Украиною; а из того особенно произойдет вред тогда, когда Московская держава

вздумает объявить войну Турции. Орлик представлял, что если

отдавать козакам правобережную Украину, освобождая ее от

московской власти, то нет основания оставлять в руках москаля

левобережную. <От правобережной Украины москаль давно уже

отказался, осуждая ее оставаться пустыней, - говорил Орлик в

своем письме, - и если нам теперь отдают только эту пустыню, а

левобережную, заселенную, оставляют в московской власти, то что же

это за освобождение? Не только все мои предшественники со всем

Войском Запорожским добивались освободить от московского ига

левобережную Украину, более близкую к Московщине, чем

правобережная, но и сам гетман Мазепа не в иных видах соединил

оружие войска запорожского с оружием войск его величества

шведского короля, и вместе с его величеством прибегнул к покровительству

Блистательной Порты, как в тех именно, чтоб увидеть независимою

всю Украину и преимущественно левобережную, более

многолюдную. Что могло этого вождя, уже престарелого, беспотомного, богатствами преисполненного, любовью, милостями и доверием царя

московского почтенного, что могло побудить его всем этим

пожертвовать, как не желание даровать свободу своему отечеству? Он

пренебрег всем, что могло быть ему дорогим на свете, пренебрег и

самою жизнью, лишь бы поднять свое отечество и освободить его от

московского ярма>. Орлик умолял визиря приложить все старание, чтобы Турецкая империя, ради вечной славы своего имени и в

видах обеспечения собственной безопасности, содействовала

освобождению от московской власти всей Украины обеих сторон Днепра с

главным ее городом Киевом.

При турецком дворе опять настало колебание. Визири, и

прежний Болтаджи, и заступивший его место в конце 1711 г. Юсуф-па-