татарские загоны, ходившие через степи ловить яссыр в волынских селах

и городах, доставали себе от них оружие и добычу, освобождали от

неволи своих братий-христиан. То был первый контингент

возобновлявшегося козачества. Но королевский универсал и сеймовая

конституция пробудили охоту к козачеству в посполитом русском

народе Полесья, Волыни и Червоной Руси, находившемся в

порабощении у шляхетства: таким образом, начала воскресать прежняя, уже притухшая, борьба козачества со шляхетством. Уже в 1684

году, еще до сеймовой конституции, узаконявшей козачество в Речи

Посполитой, Мирон, наказной гетмана Могиленка, рассылал

повсюду своих посланцев уверять народ, что королевским

универсалом дозволяется <хлопам> отрекаться от повиновения панам своим

и идти в козаки. Польский региментарь (военачальник) указывал

шляхетству ловить таких возмутителей, отсылать к суду и сажать

на кол. Но это не прекратило последующих попыток. В разных

местах проскакивали бунты хлопов - мещан и крестьян, раздавались

похвалки молодцов топить всех ляхов, а иногда совершались побои

и истязания над особами шляхетского звания. Противодействовать

таким явлениям для поляков было тем труднее, что некоторые

природные шляхтичи наравне с козаками получали от короля <припо-

ведные листы> для набора охотников в козаки и на таком основании

подговаривали владельческих хлопов записываться в набираемые

козацкие полки мимо воли своих владельцев. Те, которым

выдавались <приповедные листы>, носили название полковников. Из таких

козацких полковников приобрели сразу известность четыре: Искра, Самусь, Абазын и более всех Семен Палей. Первый поселился в

Корсуне1, второй в Богуславе2, третий на Подолии, в Брацлаве^, четвертый в бывшем Белоцерковском полку, в местечке Хвастове4, которое принадлежало прежде католическому епископу и королем

Яном Собеским уступлено было Палею в видах необходимости ко-

зацкой силы на время ведения войны с бусурманами. Эти

полковники и другие, которые менее были известны, стали привлекать в

украинские пустыни жителей, и не только из южнорусского края, подчиненного Польше, но из Молдавии и более всего из Левобереж-

1 Ныне местечко Каневского уезда при р. Роси.

2 Ныне местечко Каневского уезда при р. Роси.

3 Ныне уездный город Подольской губернии при р. Буге.

4 Ныне местечко Васильковского уезда при р. Унаве.

520

ной Украины. Украина Правобережная, откуда еще так недавно

уходили громадами жители, спасаясь от татарской, турецкой и ляд-

ской неволи, опять становилась обетованною страною вольности.

Современник уже в 1692 году называет тамошние козацкие полки

многолюдными. Во всех этих полках зародилось и утверждалось

одинаков стремление - освободить южнорусский народ от

польской власти, обратить панских хлопов в вольных Козаков и

присоединить Правобережную Украину по-прежнему к Московской

державе. Самый деятельный и более верный народному духу из

полковников был Семен Филиппович Палей, и потому приобрел

народную любовь. О происхождении его известно, что он был родом

из Борзны от предков козацкого звания. Фамильное прозвище его

было Гурко. Был у него брат Федор, владевший наследственною

землею близ гор. Борзны. В Батурине у него с братом был общий

дом. Получивши хорошее по тому времени образование (вероятно, в Киевской коллегии)1, он был записан в <компут>^ Нежинского

полка, потом’ ушел в Запорожье и там-то прозван был Палеем (т.

е. сожигателем) за свои военные подвиги. В нашем сочинении

<Руина> мы уже упоминали об этой личности. Во время

пребывания в Сече он приобрел большое к себе уважение. Из Сечи

Палей-Гурко поступил на службу польского короля Яна III именно в то время, когда король легально восстановлял козачество в-

Правобережной Украине. Палей был уже прежде женат и имел

дочь, которая еще в 1677 году вышла за Танского, впоследствии, лет через двадцать, сделавшегося полковником белоцерковским, а

потом киевским. Установившись в Хвастове с королевского

дозволения, Палей по кончине жены своей в другой раз женился на

какой-то вдове, о которой мы знаем, что она была сестра козака

Саввы и мать сына от первого брака, Симашка. Оба - шурин

и пасынок Палея - во все продолжение деятельности последнего

были его верными и неизменными товарищами. Как только Палей

кликнул клич на слободы, так и повалил к нему с разных сторон

южнорусский народ. <Я нашел здесь край опустелый, - писал

он в 1694 году Мазепе, - и работал около Хвастова, как около

своего хозяйства, обширные поля засеялись хлебами, умножились

жители, да не так из польских панских подданных, как с берегов

Днепра, из Войска Запорожского и из Волошского края; и церкви

Божий на славу имени Божия я построил и украсил>. Священник

Иоанн Лукьянов, ездивший из Великороссии в Святую землю на

богомолье через малороссийский край, оставил любопытные черты

о Хвастове в то время, когда там правил Палей. От Белогородки, 1 Первое высшее учебное заведение на Украине, созданное при Кие-

во-Печерской лавре. С 1701 г. - Киево-Могилянская академия.

^ Список, реестр.

521

принадлежавшей киевскому Софийскому собору, дорога до Хва-

стова шла пустым лесом. На ней не было селений. Городок Хва-

стов стоял на горе; вокруг всего жилья в нем был высыпан

земляной вал, а по верху его шел деревянный острог.

Путешественнику город Хвастов показался крепок не^ строением, а людьми (<сидельцами крепок>). В его земляном вале

путешественник заметил несколько ворот; в каждых воротах выкопаны

были ямы, выстланные соломою. <Там, - говорит очевидец, -

лежала палеевщина (т. е. Палеевы козаки), человек по двадцати

и по тридцати в каждых воротах; они голы, что бубны, без рубах, наги и страшны зело, а за ними в ворота нельзя ни с чем проехать

из сел: дрова ли, солому, сено… с чем бы ни ехали, - они все

рвут, что собаки>. Простоявши с полдня в Хвастове, путешественники ехали далее, ночевали в Палеевом селе Мироновке, а на

утро приехали в город Паволочь*, также входивший в тогдашнее

владение Палея и бывший порубежным его городом.

Путешественники прибыли туда в заговенье перед масленицей: в этот день

отправлялось там множество свадеб. Тут встретили они толпу Па-

леевых Козаков, которые, как только увидали проезжих москалей, бросились смотреть на них. <Обступили нас, как есть около

медведя. Все голытьба беспорточная, на ином и клока рубахи нет, страшны зело, черны что арапы и лихи что собаки: из рук рвут.

Они на нас стоя дивятся, а мы им втрое, что таких уродов мы

от роду не видали>. Путешественник изображает палеевцев

нищими; между тем по всем современным известиям оказывается, что в Палеевом владении было изобилие; да и сам тот же

путешественник в своем описании выражается: <Харч в Хвастове

всякая дешева, кажется, дешевле киевского>.

Оставивши Паволочь, набравши там на дорогу для себя всякого

съестного, а для лошадей - овса и сена, путники пустились на пять

дней в <печальное и уныливое путное шествие> по пустыне, где не

встретили ни городка, ни села вплоть до полу разоренного Немиро-

ва. Там снова запаслись они припасами, которые там уже были

дороже, чем в Хвастове, и опять пустились другою пустынею до

Сороки, где уже начинались турецкие владения. На возвратном

пути из Святых мест тот же Иоанн Лукьянов с бывшими при нем

богомольцами ехал через Немиров по украинской пустыне до Па-

леева владения в купеческом караване, возвращавшемся из Турции

в Московское государство. Турки провожали путешественников и