Ворсклою, взял немало пленных, и те говорили, что Калга-салтан
пытался удерживать своих крымцев, чтобы разорять Слободскую
Украину, но чернь татарская самовольно бежала, Калга
приказывал непослушным резать носы и уши, - ничто не помогало, и Калга сам, вслед за своевольными, поворотил в дикие степи.
Гетман, узнавши, что врагов более нет в области его регимента
приказал распустить городовых Козаков в свои полки, а охотных
в их становища.
Тогда постиг конец и Петрика. Пытался он обольстить
малороссиян на все лады: распускал слух, будто гетман с ним тайно в
соумышлении, сочинял даже, будто сам он побочный сын Мазепы.
Никакие хитрости и вымыслы не умножили числа его
соумышленников, нигде не расположили малороссиян признавать его за
гетмана и освободителя от Москвы. Нашелся, напротив, охотник
воспользоваться тысячью рублей, обещанною гетманом за голову
возмутителя. То был некто Яким Вечирка, или Вечирченко: служил
он прежде в полку у Палея, на правой стороне Днепра, потом
перешел на левую сторону и находился в одном из отрядов, гонявшихся за бежавшими татарами. Под Кишенкою напал он на Петрика и
проколол его копьем. Но награды от гетмана ему не пришлось
получить: вслед затем татары схватили Вечирку и умертвили
мучительным образом, как показывали раны на трупе его, найденном
кишенцами вместе с трупом Петрика. Кишенцы повесили
последний на крюке, а Вечирку похоронили с честью.
Итак, гетман Мазепа на другой раз, не вступая сам в битвы
с татарами, освободил Гетманщину от их вторжения, и это дело, действительно немаловажное по своим последствиям, казалось в
Москве еще более прежнего важным подвигом. Государь прислал
Мазепе похвальную грамоту, а Мазепа, пользуясь этим, через
присланного к нему царского посла, дьяка Виниуса, выпросил у царя
себе местечко Ямполь, недалеко от Севска, с тем чтобы в случае
его смерти его вдове и племяннице был бы приют с их пожитками.
482
Прогнанием татар из Украины не окончились военные
действия против бусурман; напротив, они только что начинались в
более важном размере. У царя Петра созрело твердое намерение
завоевать у турок Азов и создать русское мореплавание на
Азовском и Черном морях. Малороссийский гетман прилагал
соответственное старание к ведению этого предприятия, чрезвычайно
важного и смелого по своему времени. Мазепа подавал совет
послать для охранения Таванска великороссийских ратных людей, а запорожцев отправить в чайках^ на море для разрыва
неприятельских сил, которые, конечно, будут отправлены турками в
судах на выручку Азова. Для этого, по его соображениям, необходимо было прислать 1000 рублей на сооружение запорожской
флотилии из чаек и две тысячи четей2 хлебных запасов на 2000
человек запорожцев, которые отправятся в море на три месяца; следовало, кроме того, устроить флотилию для плавного похода
войск по Днепру. Суда для этого гетман находил удобным делать
в Брянске и оттуда Десною спустить в Днепр. Правительство
отправило гетману требуемую сумму на постройку запорожских
чаек, а относительно плавного похода заметило, что если суда в
Брянске не поспеют, то гетман тогда должен сам найти еще иные
способы приготовления судов к плавному походу вместе с
Шереметевым. Вслед за тем царский посол Бухвостов привез гетману
указ отправить 15000 конницы и 5000 пехоты казацкого войска
под Азов, давши им на пять месяцев запасов. Гетман отвечал, что хотя он готов и сам лично вести козацкий отряд под Азов, но должен доложить, что в малороссийском крае едва ли наберется
такое число Козаков с лошадьми, какое требуется; большая часть
козачества, за недостатком лошадей, может вступить в бой
пешими, и разве только у начальных лиц и у значных товарищей
будут свои боевые кони. Он может набрать всего, и конных и
пеших, тысяч пятнадцать для отправления под Азов. Он считает
возможным взять-запасов только на три-месяца: их придется везти
гужом, а водяного пути нет. На это представление 2 апреля 1696
года дан был ответ, что дозволяется взять козакам, снаряжаемым
под Азов, запасов на три месяца, но с тем, что на остальные два
месяца запасы будут доставлены водою по Северному Донцу, который становится судоходным начиная от Белгорода. Кроме того, указано было купить в Слободской Украине 500 волов и 1500
баранов и, по распоряжению Шереметева, отправить на Дон.
24 апреля отправил гетман требуемый царем под Азов
козацкий отряд в числе 15 000 человек под наказным гетманством
Якова Лизогуба, черниговского полковника, бывшего когда-то на-
* Легких речных судах.
2 Четвертей.
16* 483
казным гетманом Дорошенка на правой стороне Днепра. С ним
пошли два городовых полка - Гадяцкий и Лубенский, два полка
охотных - один конный, другой пеший, и один ^компанейский: Путь их лежал на Ахтырку и Валуйки. За ними вслед велел
гетман везти запасы на тел*егах на три месяца и сверх того
каждому козаку приказано взять с собою денег для покупки себе
продовольствия еще на один месяц. Гетман в своем донесении в
приказ заметил, что доставить запасы на два месяца до Северного
Донца для дальнейшей сплавки по воде очень затруднительно; люди посполитые обнищали от неприятельских разорений, от
кормления охотных войск, от запорожских проездов и не могут
снарядить достаточного числа подвод; многие ушли уже в слободские
полки для переселения. До сих пор посполитые возили подводы
с запасами только охотным козакам, компанейцам и сердюкам, а городовые козаки всегда возили себе запасы сами на своих
лошадях; теперь же из городовых многие так обеднели, что, отправившись в поход, не оставили при своих семьях никакой
челяди, которая бы могла везти их запас; некоторые едва могли
взять с собой для прокормления что-нибудь на дорогу и сами
выступали в поход на единственном коне, на котором дома
работали.
25 апреля последовал царский указ Шереметеву, по совету с
гетманом, идти плавным походом под Очаков или в другое место
с 2500 ратных в больших стругах, изготовленных в Брянске и
спущенных через Десну в Днепр; сверх того гетман должен был
распорядиться о постройке судов в городах гетманского регимента
и приказал гнать их Днепром до Переволочны или до устья Орели.
В Запорожской Сече, еще не дождавшись от гетмана денег, присланных царем на постройку запорожских судов, в апреле
снарядился и отправился в море на чайках атаман Чалый с 500
сечевиков. Тогда кошевой Гусак домогался, чтобы гетман выдал
ему присланные царем для постройки чаек деньги, извещая, что, кроме ушедших уже в море с Чалым, собираются еще охотники
туда же, но отправить их из Сечи не на чем. Гетман отвечал, что не даст ни денег, ни запасов, пока не убедится, в
действительной охоте запорожцев идти на царскую службу.
Но запорожцы скоро доказали, что в данное время на них
можно положиться. Атаман Чалый, пустившись в Черное море
со своею ватагою, напал на девять турецких судов, шедших в
Очаков с запасом: многих турок потопили, а несколько десятков
их взяли в полон и привезли в Сечь. Узнавши об этом, гетман
сообразил, что в самом деле запорожцы могут быть очень полезны, отвлекая подвоз водою продовольствия неприятелю; он послал в
Сечь деньги на постройку и починку судов и приказал везти в
Запорожье на 200 подводах хлебные запасы, но приказывал за-
484
порожцам отнюдь не медлить и выступать на Лиман, а к ним в
пособие назначил киевского полковника Мокиевского с его полком.
Мокйевский из Сечи выступил разом с ватагою запорожцев в
числе 1740 человек, под начальством атамана Якова Мороза, в
челнах или чайках на Лиман 30 июня.
