Он вздохнул.

– Ты говоришь сладким голоском, чтобы уговорить меня, женщина?

Может Хью и не такой бестолковый, как я думала. Я улыбнулась ему.

– Возможно? Но все сказанное правда. С тобой я чувствую себя в безопасности.

Он хмыкнул.

– И ты должна пойти на работу, чтобы заработать деньги? Чтобы оплатить комнату?

Ну, у меня есть заначки, но что Хью не знал, то ему не повредит.

– Ага.

– Тогда, ладно.

– Замечательно! – я радостно подпрыгнула и направилась в ванную. – Дай мне десять минут, чтобы собраться и тогда пойдем, хорошо? – я не дождалась ответа.

Рекордно быстро я приняла душ и так же быстро обтерлась на сухо, откинув в сторону небольшое, грубое полотенце.

Мои волосы находились в мокром, запутанном беспорядке, а я ненавидела мысль, идти на работу, когда они гладко лежали. На стене висел фен, так что я взяла его, включила и направила на волосы.

Дверь в ванную распахнулась, хлопнув о стену и внутрь ворвался Хью с диким взглядом.

Я застыла там, где стояла, шокировано смотря на него.

– Что такое? Кто там?

– Этот шум…, – он издал странное бульканье в горле и уставился на фен.

Я щёлкнула выключатель.

– Ой, прости. Я должно быть напугала тебя. Я…, – я замолчала, поняв, что Хью многозначительно смотрит на теперь сломанную дверь, висящую на петлях и избегает смотреть на совсем нагую меня. Его лицо стало ярко-красным. – Хью?

– Накинь полотенце, женщина.

О. Так его беспокоит моя нагота? Я заглушила смешок. Хью – самый огромный, самый опасный человек, которого я когда-либо знала… краснеет, как школьник, потому что я – голая.

– Когда вламываешься в ванную, – произнесла я. – Будь готовым увидеть нечто подобное.

– Я думал, что ты в опасности.

– Единственная опасность – волосы без объема и укладки, сладкий, – сказала я и опустила фен. – Ты и прежде видел меня голой, Хью. Когда я преображалась в стране первородных, помнишь?

Он продолжал смотреть на сломанную дверь.

– Я не смотрел. Я не стал бы. Это… не вежливо.

О, Боже, так мило. Я взъерошила пальцами влажные волосы.

– Как ты думаешь? Мне так хорошо? – дразнила я

Глядя исподлобья на стену, он отказался взглянуть в мою сторону.

– Или может убрать волосы. Как ты думаешь?

– Думаю, ты должна накинуть полотенце.

– Действительно? Потому что я надеялась, что ты поцелуешь меня снова.

Когда он посмотрел на меня, глаза Хью полностью почернели. Он был близок к изменению.

И Боже мой, моя кожа начала покалывать от возбуждения.

– Накинь полотенце, – сказал он ровным голосом. Его взгляд сосредоточился на моем.

– Поцелуй и я накину.

Хью посмотрел на меня, развернулся и вылетел как ошпаренный.

Я почувствовала приступ вины за его гнев. Конечно, Хью злился на меня. Я откровенно пыталась заставить его нарушить клятву.

Я ставила свои потребности выше нужд двадцати четырех мужчин, ждущих своих пар… не говоря уже о женщинах, ожидающих мужчин. Было ли эгоистично с моей стороны?

Могу ли я следовать плану, зная, что лишу безликую группу людей их счастья?

Но… как же я? Разве я не заслуживаю счастья? Прикусив губу, я засунула чувство вины поглубже и нацепив самую распутную улыбку, последовала за Хью в номер.

– Куда ты направился, Хью?

У него та же самая проблема, что и у меня была вчера, когда я желала спрятаться – а негде. Я шла следом, положив руки на голые, слегка влажные бедра и смотрела на него.

Хью опустился в одно из двух небольших кресел у стола рядом с окном. Я знала, что ему неудобно; это было заметно по языку его тела и тому, как резко он сел.

Он развернул кресло к стене, будто это могло спасти его от моей голой партизанской тактики.

Я встала перед креслом, игнорируя, что колени Хью практически прижимались к стене.

– Спрятаться негде, – поддразнила я.

Он побледнел при виде меня и моей обнаженной груди, приблизившейся к нему.

– Райдер, не…

Я невероятно огорченно вздохнула.

– Но ты сказал, что хочешь меня поцеловать, верно?

– Хочу. Но ты знаешь, почему не могу.

– Но это всего лишь поцелуй, – уговаривала я. – Это ничего не значит. И тебе нужна практика, а я, ну… хочу накопить хороших воспоминаний до того, как со мной произойдет что-то плохое, – и прежде, чем Хью смог запротестовать, я села ему на колени.

Хью вцепился в подлокотники кресла и выглядя напряженным, готовым подпрыгнуть и скинуть меня на пол.

– Что такого плохого в поцелуе? – спросила я его. – Что поделаешь, если я хочу еще один?

– Нет

Я решила поддразнить его.

– Это из-за того, что я урод? Я…

Я не смогла продолжить предложение, потому что Хью меня прервал. Он обнял меня, положив одну руку на затылок, чтобы притянуть мой рот к своему, будто он тонул, а я была глотком воздуха.

Я ахнула, когда его язык облизал мой рот, со всем желанием и дикостью, а затем я застонала, прижимаясь кожей к коже.

Его когти впились в мою кожу, которая быстро заживала, и я приняла это как должное, потому как мои когти делали тоже самое.

Я провела рукой вдоль его груди, впиваясь пальцами в твёрдые мышцы чувствуя невероятное желание пока его губы неистово впивались в мои. Хью не был нежен со мной. Он целовал меня жадно, и я почувствовала зубы на своей коже и губах – и мне понравилось. Хриплый стон зародился в моём горле, и мой язык устремился на встречу его языку. Соски болезненно затвердели, и я хотела, чтобы Хью прикоснулся ко мне.

Желала ощутить эти большие, грубые руки на своей коже, когти, движущиеся по моей чешуе. Я желаю его страсти.

Хью отстранился как раз, когда, я начала тяжело дышать. И выглядел он таким же ошеломленным, насколько чувствовала себя я.

– Поцелуй закончен. Одевайся, – его голос был на удивление спокойным.

– Спасибо, – выдохнула я. – Это было очень… любезно с твоей стороны, – я слезла с его колен, ощущая, как пульс бьётся меду моих ног.

Я ощутила слабость в коленях, будто через поцелуй все силы ушли к Хью. Мои когти коснулись чешуйчатой груди, и я посмотрела на поднявшегося Хью.

Штаны Хью заметно натянулись спереди, а когда парень поднял на меня глаза, я увидела, что они стали полностью чёрными.

– Одевайся. Живо.

– Ладно, – произнесла я, не обращая внимания на раздраженный тон. Я лениво направилась обратно в ванную, стараясь покачивать бедрами. Я вздохнула, от того что Хью не пошел за мной и уставилась на свое отражение в зеркале.

Всё тоже лицо перевёртыша смотрело на меня. Глаза мои, но кожа покрыта чешуёй, а на голове вились рога. Я задумчиво пробежалась рукой с огромными когтями по щеке.

Неужели наросты на скулах стали менее заметны? А чешуя приобрела менее грязный оттенок зеленого? Я повернулась боком, осматривая крылья. Все такие же мятые как у летучей мыши, но казались менее морщинистыми, чем прежде.

Ха. Я схватила рукой одно крыло, раздвигая его, оно дернулось от моего захвата, но определенно казалось… более гладким? Может, когда-нибудь оно станет по-настоящему полезным крылом.

А может Хью прав и внешность будет меняться со временем. Может именно поэтому Финиан и другие Фейри продолжают говорить о "созревании"

Может уродливая гусеница в итоге превратится в бабочку.

Или я хватаюсь за соломинку. Ведь превращение в бабочку для меня не сулит ничего хорошего. Я по-прежнему в роли животного – купленный объект для воспроизведения потомства.

Лучше остаться уродом.

Мы поехали на работу, будто ничего странного не произошло. Когда Хью предложил заглянуть в мою квартиру, чтобы осмотреть территорию, я согласилась; мне нужно переодеться, да и Хью тоже.

Хотя меня вчера и не было на работе, но сегодня я ощущала себя не в своей тарелке, одетая в мятую, растянутую, вчерашнюю одежду. Я переоделась, пока Хью проверил квартиру, но выводы оказались загадочно скучными. Никаких следов Фейри или какого-нибудь преследователя.

– Значит, сегодня мы можем остаться дома? – спросила я.