Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Снаружи Люк, перебирая руками в перчатках, все ближе подтягивался по тросу к шлюзовой камере.

Зрители вокруг аплодировали, кто-то кричал: «Дай пять», – лишь Гласс по-прежнему стояла у окна, а ее взгляд был прикован к тому месту, где она в последний раз видела Люка. Неужели она только что собиралась расстаться с ним навсегда? Теперь это намерение казалось далеким, словно полузабытый сон. Гласс не может разорвать нить, которая связывает их души, как неспособна перерезать трос, соединяющий Люка с кораблем. Жизнь без Люка пуста и холодна, как жизнь в безвоздушном пространстве.

– Эй, – раздался за спиной любимый голос, она развернулась и очутилась в объятиях Люка.

Его терморубашка промокла от пота, а волосы спутались, но Гласс было все равно.

– Я беспокоилась о тебе, – проговорила она в его рубашку.

Люк засмеялся, крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку:

– Какой приятный сюрприз.

Гласс подняла к нему лицо, не заботясь о том, что ее глаза опухли, а из носа течет.

– Со мной все в порядке, – сказал Люк, перемигнувшись с Али и снова переводя взгляд на Гласс. – Это просто часть моей работы.

Ее сердце колотилось так, что ей трудно было говорить, поэтому она просто кивнула и смущенно улыбнулась Беке, Али и остальным охранникам.

– Идем, – сказал Люк, взял Гласс за руку и повел по переходу.

Дыхание Гласс выровнялось, только когда они дошли до Уолдена.

– Не могу поверить, что ты этим занимаешься, – тихо сказала она. – Неужели ты не боишься?

– Конечно, там страшно… и в то же время здорово. Там, снаружи, все такое… грандиозное. Я знаю, что это звучит по-идиотски.

Люк замолчал, но Гласс только покачала головой. Они оба знали о том, что в закрытом помещении люди порой чувствуют себя пойманными в ловушку, пусть даже это помещение такое огромное, как космический корабль.

– Я просто рада, что все прошло нормально, – сказала Гласс.

– Да, это так. Ну в основном, – Люк выпустил ее руку, и в его голосе зазвучала некоторая напряженность. – Там было что-то странное со шлюзом. Наверное, какие-то клапаны ослабли и стали подтравливать.

– Но ведь вы, ребята, это исправили, правда же?

– Конечно. Не зря же нас этому учили.

Неожиданно Гласс резко затормозила, повернулась к Люку, встала на цыпочки и поцеловала его прямо посреди людного коридора. Ей не было дела до того, сколько человек это увидит, она просто отчаянно нуждалась в его поцелуе. Не важно, что уготовано им в будущем, думала Гласс, они никогда больше не разлучатся. Она этого не допустит.

Глава 25. Беллами

Беллами смотрел в мерцающее пламя костра. Гул голосов вокруг мешался с треском поленьев. С момента их разговора с Октавией прошло уже несколько часов, но сестра до сих пор никак не проявилась. Он надеялся, что она вот-вот вернет лекарства. Он не мог заставить ее это сделать, поскольку знал, что в таком случае их отношения уже никогда не восстановятся. Значит, нужно демонстрировать ей свое доверие и ждать. Она не может не поступить правильно.

Дождь перестал, но земля еще не просохла. Лежавшие вокруг костра камни неожиданно превратились в VIP-места, за которые приходилось драться. Впрочем, большинство ребят предпочло усесться поближе к жаркому огню, пусть даже и на мокрой траве. А некоторые девушки пошли по третьему пути и теперь сидели на коленях у раздувшихся от самодовольства парней.

Беллами оглядывал лица сидевших у огня молодых людей, выискивая Кларк. Сегодня костер дымил сильнее, чем обычно, возможно, потому, что дрова были сырыми, и Беллами потребовалось время, чтобы отыскать рыжевато-золотистую голову. Украдкой покосившись в ту сторону, он, к своему несказанному изумлению, обнаружил, что Кларк сидит подле Уэллса. Они не касались друг дружки и даже не разговаривали, но что-то между ними ощутимо изменилось. Напряженность, с которой обычно держалась Кларк, когда Уэллс появлялся где-то поблизости, исчезла без следа. Сам же Уэллс больше не бросал на Кларк исподтишка косых страдающих взглядов, дождавшись, пока она отвернется, а спокойно смотрел в огонь, и лицо его было безмятежно.

В сердце Беллами зашевелился червячок обиды. Ему следовало бы знать, что возвращение Кларк к Уэллсу – всего лишь вопрос времени. Беллами не следовало целовать ее тогда, в лесу. Раньше он заботился только об одной девчонке, и из этого тоже ничего хорошего не вышло.

Небо затянули такие плотные облака, что звезд почти не было видно, но Беллами все равно запрокинул голову и задумался: интересно, смогут ли они понять, что к Земле направляется следующий челнок? Может быть, их предупредят об этом какие-нибудь вспышки в небе?

Но тут его взгляд упал на миниатюрную девичью фигурку с высоко поднятой головой, которая шла из темноты к костру. Беллами поднялся на ноги, когда Октавия ступила в круг света, отбрасываемого танцующим пламенем. Сидящие в кругу зашептались.

– О, бога ради, – услышал Беллами недовольное ворчание Грэхема, – кто, черт возьми, должен ее сегодня караулить?

Уэллс переглянулся с Кларк и встал, повернувшись лицом к Грэхему.

– Да нормально все, – сказал он, – пусть она с нами посидит.

Октавия приостановилась, переводя глаза с Уэллса на Грэхема, в то время как эти парни сверлили друг друга недовольными взглядами. Прежде чем кто-то из них успел заговорить, она набрала полную грудь воздуха и шагнула вперед.

– Я должна кое-что сказать, – Октавия вся дрожала, но ее голос звучал твердо.

Невнятное бормотание и возбужденные шепотки стихли, и почти сотня голов повернулась в сторону Октавии. В неверном свете костра Беллами разглядел, как на лице сестры появилось паническое выражение, и ему внезапно захотелось подбежать к ней и взять ее за руку. Но он не двинулся с места. В его сознании Октавия слишком долго оставалась маленькой девочкой, и он до самого последнего времени опекал ее. Пора было познакомиться с человеком, в которого выросла эта девочка. И прямо сейчас она должна кое-что сделать без его помощи. Сама.

– Это я взяла лекарства, – начала Октавия.

Она подождала, пока до всех дойдут ее слова, потом глубоко вздохнула и стала говорить дальше, не обращая внимания на реплики вроде «Я так и знала» или «А я что тебе говорил». Октавия рассказала все, что уже знал Беллами: как туго ей приходилось в детском центре, как она начала принимать таблетки и как у нее развилась наркотическая зависимость.

Голос Октавии задрожал, и все разом замолчали.

– Дома, в Колонии, я никогда не думала, что могу кому-то навредить. Кража казалась мне просто способом заполучить то, что я хочу. Я считала, что у каждого есть право спать по ночам. И не просыпаться от кошмаров, которые как будто царапают голову изнутри.

Октавия опять глубоко вздохнула и закрыла глаза. Когда они распахнулись, Беллами заметил, что в них закипают слезы.

– Я думала только о себе, и мне было очень страшно. Но я никогда не хотела ничего плохого ни Талии… вообще никому, – Она повернулась к Кларк и проглотила всхлип, который, казалось, вот-вот должен был сорваться с ее губ. – Мне очень жаль. Я знаю, что не заслуживаю прощения, но прошу дать мне шанс начать все сначала. – Она вздернула подбородок, огляделась и, заметив Беллами, слегка улыбнулась ему. – Наверно, все здесь хотят начать сначала. Я знаю, многие из нас делали такое, чем нельзя гордиться, но у нас есть возможность измениться. Я понимаю, что многие из вас считают меня конченой, но я хочу попробовать стать другой. И постараться сделать Землю миром, где нам всем захочется жить.

Сердце Беллами преисполнилось гордости. Перед глазами все поплыло от навернувшихся слез, хотя, если бы кто-нибудь это заметил, он сослался бы на дым от костра. С самого начала жизнь его сестренки была полна страданий и невзгод. Да, она совершала ошибки – оба они совершали, – но смогла остаться отважной и сильной.

Некоторое время все молчали. Не трещали даже поленья в костре, и сама Земля, казалось, затаила дыхание. Но потом тишину нарушил голос Грэхема:

39
{"b":"230792","o":1}