Литмир - Электронная Библиотека

– Хотя бы участок земли приобрел, а уж дом потом можно построить, когда за ум возьмешься.

– А! Мне дом ни к чему. Живу я один и прекрасно себя чувствую в квартире, – отмахивался Юра. – А участок земли у всех будет метр на два. Прости за черный юмор.

– Вот всегда ты так! Мне неловко, мы с тобой партнеры, у меня есть недвижимость и другие атрибуты богатого человека, а ты словно подмастерье. Люди могут подумать, что я обкрадываю тебя! – объяснял свою позицию Петр. – У нас же бизнес на равных!

– Не бери в голову глупые сплетни, я никогда не скажу тебе ничего подобного, мне такое и в голову не придет. С каких пор тебя стало интересовать чье-то мнение? Главное, что мы доверяем друг другу!

– И все же тебе нужно прекратить эти юношеские закидоны. Носишься по каким-то гонкам, ввязываешься в потасовки, перестрелки. Мы же завязали с этим! Думаешь, я не хочу тряхнуть стариной? Но уже пора взрослеть и становиться солиднее!

– Петр, это активный образ жизни.

– Пора остепениться.

– Да ты стал старым брюзгой! Ты таким раньше не был.

– Меня уже не тянет на мальчишеские подвиги, – фыркал Петр.

– Я не лезу в твою личную жизнь, и ты не лезь в мою! – начинал злиться Юрий.

– Я забочусь о тебе, у тебя даже семьи нет.

– У тебя ее тоже нет.

– У меня хоть была попытка, а у тебя жизнь какого-то прохиндея, скачущего по женщинам. Я запутался в именах твоих многочисленных подружек!

Тут Юра обычно начинал смеяться:

– Я понял! Ты мне завидуешь! Могу позвонить паре крошек и сообщить им, что интересный блондин в очках и с буковой трубкой желает познакомиться. Они любят таких солидных мужиков!

– Тьфу на тебя! – сердился Петр. – Всегда делаешь из серьезного разговора комедию. Бабник!

– Я расцениваю это как комплимент!

Примерно так и заканчивались все их разговоры на эту тему.

Жил Юра в центре Москвы в высотном здании, в пентхаузе, с великолепным видом на Москву-реку. В квартире всегда царил хаос, где дорогие вещи валялись на полу как ненужный хлам. К нему приходила домработница тетя Вера, интеллигентная женщина, учительница на пенсии. Она работала у него полдня, убирала квартиру и стирала, но не готовила – не хватало времени и сил. А Юра в этом и не нуждался. Он перекусывал в кафе и ресторанчиках, а если принимал у себя гостей, то на дом заказывал еду из тех же ресторанов. С женщинами у Юры отношения складывались легко. Высокий, спортивный, темноволосый, с ослепительной улыбкой, он и так нравился женщинам, а уж с его счетом в банке – тем более. Их ювелирная фирма давно вышла на мировой рынок и периодически устраивала показы не только в Москве, но и в Европе. Поэтому они тесно сотрудничали с известными модельными агентствами и манекенщицы частенько оказывали внимание Юре. Он умел красиво ухаживать, делал дорогие подарки, в итоге даже расставания проходили легко и не обидно. Лишь оставалась некая доля сожаления, что не смогли женить на себе богатого, интересного холостяка, но ведь на память осталось бриллиантовое украшение!

И вот сейчас Юра в черном стильном пиджаке с эмблемой клуба, надетом на голое тело, и рваных голубых джинсах ввалился в кабинет компаньона.

– Привет! Зачем звал в такую рань? – поинтересовался он, с комфортом устраиваясь в кресле.

– Уже одиннадцать часов утра! Конечно, если всю ночь тусоваться в клубе, то и три часа дня будет ранью… А звал я тебя, друг, по делу. Я улетаю в Якутию на день или два, не знаю, как получится, а ты подмени меня сегодня на одной важной встрече.

– Только до пяти часов вечера, в шесть у меня свидание. – Юра надул пузырь из жвачки. Тот лопнул, и Юра ослепительно улыбнулся.

– Ну, ты и нахал! – с уважением протянул Петр. – Возьмешь эти камешки и отвезешь в лабораторию «Прогресс», вот визитка. Это научно-техническое предприятие предложило окрасить наши алмазы в интересные цвета, не изменяя их характеристик как кристаллов.

– Любопытно, – буркнул Юра.

– Вот-вот, убеждали меня, что у них только что запатентована технология и они готовы доказать выгодность ее использования за свой счет.

– То есть если они испортят наши камешки, то заплатят за них? – уточнил Юра, понимая, о чем речь.

– Совершенно верно. – Петр выложил перед ним на бархатную черную подушку крупные алмазы, мешочек для них и сертификат качества.

– Я все понял, обернусь до захода солнца, – заверил Юра, складывая камни в мешочек. – Тебе счастливо слетать! До свидания!

– Будь осторожен! – нравоучительно бросил Петр в удаляющуюся спину компаньона.

Он подошел к окну, приподнял жалюзи, опущенные из-за яркого солнечного света, и посмотрел на дорогу. Вскоре на нее вырулил Юра в черном шлеме на красном супердорогом мотоцикле «БМВ».

«Так я и знал! Пижон! Поехал, как всегда, без охраны и сопровождения с миллионным состоянием. Тьфу! Глаза бы мои не смотрели!» – подумал Петр.

Юра любил гонять на мотоцикле, их у него было несколько. Летишь по асфальту, оставляя позади себя мелькающих людей, машины, рекламные щиты и вывески магазинов… Ко всему прочему, на мотоцикле было легко лавировать в бесконечных московских пробках.

Он несся по улице, ловя на себе восторженные и любопытные взгляды. Юра хорошо знал город и ориентировался без карты. Научно-производственное объединение, обещавшее алмазам сказочное превращение, находилось достаточно далеко от центра. И Юра гнал свой мотоцикл туда, превышая скорость и наслаждаясь ездой, как, впрочем, он всегда и делал.

Когда он свернул на шоссе второстепенного значения, ведущее на выезд из Москвы, то заметил голосующую девушку. На проститутку она не была похожа, хотя и стояла одна на обочине. Скорее напоминала секретаршу, в черном брючном костюме, белой блузке и закрытых туфлях. Она будто сама не понимала, как оказалась здесь в придорожной пыли, а не на своем месте в офисе.

Юра остановился, включив поворотники на мигающий режим, и окинул девушку оценивающим взглядом. Высокая жгучая брюнетка не была в его вкусе, знакомиться с ней он передумал, но отказаться подвезти уже не мог – это стало бы верхом неприличия.

– Запрыгивайте, – кивнул он назад, снимая шлем и отдавая его девушке.

Она с интересом взглянула на него.

– Мне понравился ваш железный конь, я оценила вашу фигуру, но боялась, что вы снимете шлем и разочаруете меня. Но этого не произошло, – улыбнулась брюнетка.

– Благодарю, – тоже вежливо улыбнулся Юра. – Садитесь!

Девушка надела шлем и, сев позади, заметила:

– Хорошо, что брюки надела, как чувствовала, что принц объявится на мотоцикле.

Он спросил, куда ее подкинуть, и, получив ответ, рванул с места. Ему не показалось странным, что им оказалось по пути. Юра проехал несколько километров, подставляя лицо ветру, ощущая, как руки девушки крепко сжимают его талию. Своих подружек он частенько возил таким образом, его возбуждало, когда они пытались поплотнее прижаться к его спине.

– Сверните здесь налево, пожалуйста! – прокричала ему на ухо попутчица.

Юра выполнил ее просьбу и поехал по узкой, извилистой тропинке. С одной стороны стояла полуразвалившаяся церковь, с другой – кладбище с покосившимися крестами.

– Здесь недалеко, – успокоила девушка, убирая руку с его талии, несмотря на колдобины.

В следующую секунду его левый бок пронзила острая боль. Вскрикнув, он резко затормозил и с ужасом уставился на рукоятку ножа, торчащую из его тела чуть ниже ребер. Юра попытался обернуться, но в лицо ударила струя удушливого газа. Почти сразу же сознание затуманилось, и он провалился в темную пустоту. Последней мыслью, мелькнувшей в голове, было сожаление, что он так глупо погиб в расцвете лет и никогда не слушал Петра. А тот уж точно будет злорадствовать, что партнер погиб от случайной связи.

Глава 2

Тала спешила перейти улицу, пока зеленый человечек на светофоре не начал дергаться, то есть мигать. Моросил холодный весенний дождик. Она бежала в плаще с капюшоном, надвинутым на лицо, и перед глазами мелькали белые полоски «зебры». Пожалуй, это были самые светлые полосы в ее жизни. Ей не повезло с самого начала. Она стала в семье нежеланным ребенком, и, не мучаясь угрызениями совести, родители сразу отправили ее на воспитание к бабушке. С ней Тала и жила, пока училась в школе и в институте. Мать приезжала примерно раз или два в месяц, трепала дочку по щеке, спрашивала, как дела в школе, и благополучно уезжала. Отца она видела еще реже. Когда ей было лет восемнадцать, тот потребовал от единственной дочери любви и безграничного послушания. Встретив решительный отпор, отец вполне искренне возмутился:

8
{"b":"230586","o":1}