– Вы осведомлены об условиях, на которых вам позволили оставаться с нами. Соблюдайте их или уходите. Мы не позволим вам задерживать нас.
«Она просто не хочет показать, как сильно мы ослушались ее, – понял Фарон. – Она делает вид, что остаться и подождать было проявлением ее великодушия». Маг усмехнулся про себя.
Халисстра опустила Данифай и извлекла волшебную палочку. Она взмахнула ею над ногой пленницы и пробормотала фразу, которую маг не до конца уловил. Рана затянулась на глазах у Фарона. Дроу приблизилась к Рилду, чтобы сделать с его ранениями то же самое, но тут вмешалась Квентл.
– Где ты это взяла?! – спросила верховная жрица требовательно.
Халисстра вздрогнула, не ожидая такой злобной реакции на ее доброту.
– Она моя, – начала она объяснять. – Я взяла ее…
– Больше нет. Отдай ее мне! – потребовала Квентл.
Халисстра пристально поглядела на верховную жрицу, но не шелохнулась, чтобы отдать магический предмет.
– Если не хочешь, чтобы Джеггред разорвал тебя на мелкие кусочки, отдай мне палочку.
Медленно, со злобно горящими глазами, Халисстра передала палочку Квентл.
Настоятельница Арак-Тинилита тщательно осмотрела волшебную палочку и удовлетворенно кивнула. Она развернулась и испробовала ее на Рилде. Божественная сила палочки пролилась на воина, и худшие из его ран затянулись. Однако несколько мелких царапин и ушибов осталось. Когда верховная жрица осталась довольна состоянием здоровья Рилда, она спрятала палочку.
– Теперь, – предупредила Квентл, повернувшись к Халисстре, – мы больше не будем разбрасываться исцеляющей магией. Только я могу решать, когда и кто из членов группы достоин получать божественную помощь, ясно?
Халисстра кивнула.
– У тебя есть еще какие-нибудь магические предметы, о которых мне стоило бы знать? Поверь, я в любом случае узнаю об этом, если так.
Дочь Дризинил вздохнула и кивнула. Она извлекла еще одну палочку и протянула верховной жрице.
– Ты не сможешь ею пользоваться, – промямлила Халисстра. – Это природная магия. Я просто… интересуюсь этим видом магии.
– Понятно. Ну что ж, при необходимости ты сможешь получить ее обратно, если докажешь, что это стоит того. А до тех пор они будут храниться у меня.
Верховная жрица отвернулась и важно отошла на несколько футов, не замечая испепеляющего взгляда дроу из Дома Меларн.
– Халисстра, – окликнул жрицу Фарон, пытаясь переменить тему разговора и надеясь показать Квентл, что дроу может быть полезной. – Вы с Данифай, кажется, знаете, откуда взялись гигантские пауки. Расскажи нам о них.
– Это пауки-охранники, – ответила жрица голосом, полным ярости. – Их вызывают только в исключительных случаях. Эти двое были такими маленькими… Верховные матери, оживившие их, должно быть, имели в запасе только небольшого паука.
– Ты хочешь сказать, что они вырастают еще больше, чем сейчас? – недоверчиво поинтересовался Вейлас.
– Конечно, – подтвердила Халисстра, подогревая интерес к разговору. – А как, ты думаешь, впервые появились улицы-паутины? После прибытия в пещеру первые верховные жрицы и их мужья маги вызвали пауков огромных размеров, чтобы сплести паутины, на которых будет стоять город. Эти священные существа спустились к нам с благословения Ллос. Они хранились с помощью магии. Пауков трансформировали в кристаллические фигурки. Время от времени их призывали опять, чтобы починить уровни города или для защиты жилищ. Обычно их контролируют с помощью ментальной цепи, чтобы они выполняли требования и призывали себе подобных только в случае приказа. Я точно не знаю, как это делается. Секрет известен только верховным матерям.
– Благословенна Темная Мать, – произнес Рилд. – Ты думаешь, что этот паук тоже может вызвать товарища?
– Не знаю, – ответила жрица. – Надеюсь, нет.
– Смотрите, – отвлек их Фарон, глядя вперед, где все еще виднелся силуэт скользящего паука.
На его пути встало войско серых дворфов, пристально вглядываясь в насекомое. Некоторые из них принялись кидать в существо свои проклятые горшки. Когда зажигательные устройства ударились о насекомое и вспыхнуло пламя, паук пришел в ярость. Он искал причину своей боли, чтобы уничтожить ее.
Глиняные горшки вновь полетели в чудовище, несколько из них попало ему в голову и туловище. Поднявшись на задние лапы, паук попытался добраться до дергаров, но они находились слишком высоко. Насекомое развернулось спиной к нападающим и выпустило струю жидкости в их направлении.
– Паутина, – вслух заметил Фарон, находясь под впечатлением от увиденного.
Поток паутины точно прикрепился к противоположной стороне улицы, затвердев. Паук развернулся и принялся стремительно взбираться по плотному волокну, преследуя серых дворфов, которые отчаянно пытались убраться с дороги.
– Глупцы, – сказал Рилд. – Они только привлекли к себе его внимание. К счастью для нас.
– Довольно, – прервала его Квентл. – Нам надо забрать веши из гостиницы, и покинуть этот проклятый город.
Фарон развернулся, чтобы посмотреть на верховную жрицу. Он прекрасно знал, что его лицо выражает высшую степень удивления.
– Ты не можешь говорить это серьезно! Оглянись вокруг, – произнес он, обводя рукой город. В отдалении было видно мерцание пожара, ясно различимое даже сквозь дымовую завесу. – Город охвачен хаосом. Прочисти уши, – продолжил маг, показывая рукой в тех направлениях, откуда доносились крики воюющих и умирающих, отраженные от стен огромной пещеры. – Мы теряем время. Уверен, что весь город разделен на части и сражения идут на каждой улице. А ты хочешь испытывать судьбу и идти за своими безделушками? Думаю…
– Послушай меня, мальчик! – воскликнула Квентл, побагровев от гнева. – Мы только что разобрались с этим вместе с твоим другом воином. Ты будешь делать то, что говорю я, или останешься здесь и умрешь. Если ты забыл, кто я такая, позволь тебе напомнить, что я верховная жрица Дома Бэнр, настоятельница Арак-Тинилита, Хозяйка Брешской крепости, Первая Сестра Дома Бэнр из Мензоберранзана, и я не собираюсь больше терпеть твои ехидные замечания и нарушения иерархии. Ты понял?