Но обмануть их можно: их восприятие оставляет желать лучшего, так как сами создания страдают от большой концентрации магии и нестабильности элементалеобразующих стихий. Другой вопрос, стоит ли рисковать? Обычные воры считали, что не стоит, разве что куш совсем уж соблазнительный. Воры, имеющие за плечами кое–какие магические способности, относились к вопросу философски, и, как правило, считали, что игра стоит свеч. Особенно, если свеча — не ты.
После отмашки гремлина отщепенцы двинулись на лестничный пролет. Теперь им предстояла игра в кошки–мышки сразу с тремя элементалями. К счастью, два из них были неподвижны, и висели у входа наподобие неусыпных стражей. Третий наворачивал круги по холлу.
От колонны к колонне, по стеночке, держа наготове отвлекающие заклятья, отщепенцы пересекали холл. Двигаясь как стрелки часов, они преодолели путь от лестницы, ведущей на второй этаж, до лестницы, уходящей в подвалы. В какой‑то момент Сержи пришлось принять позу стоящей в холле статуи, чтобы его силуэт был полностью скрыт неживым препятствием. Маури изображал из себя вазон. Лоувелю и Тридриллу было проще — они тут уже бывали, и не раз. Наконец, позади остался и холл.
Как это ни странно, ошибки часто допускаются не на самых сложных этапах, а после них. Дело тут в том, что во время ответственного участка концентрация обостряется до предела, а потом наступает естественный спад. Именно тут таиться основная опасность для всех, чья работа так или иначе связана с риском, да и не только…
Отщепенцы прочувствовали это на своей шкуре, когда, переводя дух после холла, услышали рядом с собой твердые шаги.
В любой другой ситуации эльфы расслышали бы подобную поступь за сто метров. Сейчас же обладатель приблизился к ним на десять, и отделял их от обнаружения один лестничный пролет. Еще одна драгоценная доля секунды была потеряна на то, чтобы осознать, что им крышка… Еще одна — на то, что никаких толковых укрытий тут нет, а отступать в холл чревато самоубийством. Куда и когда делся Тридрилл, никто так и не заметил, но первым из крупногабаритных взломщиков опомнился Маури. Его кошачья натура взяла свое, и он буквально взлетел с места вертикально вверх. Там, повинуясь все той же натуре, муррист выпустил свои когти и уцепился ими за потолочную балку. Взгляни на эту картину какой‑нибудь сторонний наблюдатель, первым бы вопросом стал тот, зачем нужно было одевать кота в одежду? Второй — почему кот такой большой? Все остальное вряд ли показалось бы стороннему наблюдателю странным, зато странным оказалось бы то, что этот кот — разумное существо, и уж совсем невозможным, что этот кот является воспитанником престижнейшего учебного заведения.
Прыжок Маури стал тем щелчком, который привел в порядок и эльфов. Еще миг, и они втиснулись в углы между стенами и опорными балками, шепча заклинание отвода глаз. Главное теперь — не шевелиться. На полноценную невидимость времени не было, так что приходилось довольствоваться тем, что есть.
Проходящий мимо доцент с кафедры снохождения так был поглощен своими мыслями, что не заметил бы и розового бегемота. Можно было смело сказать, что он спал на ходу, и это не было бы данью изящной словесности: спать на ходу сноходцам приходилось постоянно, балансируя на грани между нашим миром, и миром снов. Можно снова перевести дух.
— Подождите, я не понял — а что он тут делает? И как он пройдет через холл, в котором дежурят элементали?! — Сержи, наконец, понял, что что‑то тут не так, и переполошился.
— Успокойся, все в порядке, — ответил неизвестно откуда появившийся Тридрилл. — В Академии есть места, где элементалей нет, и есть охраняемая по ночам зона. Но все прекрасно понимают, что иногда нужно получить доступ к закрытой территории. Не отключать же ради этого всю безопасность! Вот и сделали для таких случаев несколько амулетов–оберегов, которые позволяют ходить по всей Академии и не боятся элементалей…
— Жалко, что у нас таких нет… — Сказал Сержи, и тут же получил в награду несколько снисходительных взглядов. Наконец гремлин вспомнил, что, в кои‑то веки рядом с ним не собрат по безобразиям, а можно сказать, единственный поборник порядка и дисциплины во всей Академии, и снизошел до пояснений:
— Ну сам подумай! Есть несколько оберегов. Они хранятся у ректора, и выдаются под роспись на одну ночь. Если хоть один такой пропадет, хоть на сутки, то поднимется жуткий переполох, который, скорее всего, приведет к полной замене всей системы безопасности. Ведь таким нехитрым способом ты сразу проинформируешь всю верхушку о том, что их святыню штурмуют. Более того, штурмуют конкретно. И кто‑то из своих. Оно тебе надо? Иногда система безопасности сама помогает злоумышленнику тем, что наделяет жертву ложным чувством безопасности… Интересный каламбур… И в результате жертва расслабляется, давая тем самым простор для деятельности…
— Хм… Ну предположим… — Сержи смутился, но быстро нашел выход. — А подменить? Вроде того, как ты поступил со свитками госпожи Рэссер?
— Ты путаешь, ушастенький, предмет частого потребления и высший элемент иерархии безопасности. А этого делать не стоит, даже если речь идет об одном и том же предмете… Высший — не значит самый неприступный. Чаще это значит, что он сделан прямо для высшего руководства, а посему уникальный, вылизанный до блеска, ну и так далее. Это, скорее, игрушка и подтверждение статуса, чем защита. А ее проще обойти, чем скопировать, уж поверь мне на слово. В нашем конкретном случае существует еще и шкатулка, где хранятся обереги, и эта шкатулка распознает то, что в нее положено. Не один ты такой умный, видишь ли…
Сержи развел руками, признавая поражение и отсутствие квалификации в нелегком деле медвежатничества.
— Ничего, мне нравится ход твоих мыслей! Мы еще сделаем из тебя шалопая! — гремлин осклабился и поспешил скорее спрятаться от вспыхнувшего темного эльфа, которого теперь точнее было бы назвать бордовым. Новая разновидность в единственном экземпляре. В качестве особенности можно выделить непреодолимое желание придушить одного конкретного гремлина…
Но сделать это сейчас — значит подвергнуть опасности всю их операцию, так что пришлось брать себя в руки в который раз утешаться обещаниями будущей расправы. Сержи сам иногда поражался своей выдержке…
В любом случае, нужно было двигаться дальше. Дальнейший путь — поворот налево, а затем два поворота направо — особой опасности не представлял, но гремлин все же велел товарищам обождать его тут, пока он проверит лабораторию на предмет наличия там других лунатиков.
— Хороши мы будем, если и там занято… — покачал головой Маури.
— Лабораторий в подвале вроде три, и под наши нужды сойдет любая… — неуверенно ответил Сержи. — Не могут же они все быть заняты всю ночь…
— Странно, что тут вообще так людно… — пожал плечами Лоувель. — Я много раз был ночью в корпусе, но чтобы были заняты сразу две лаборатории… Не так уж много тут любителей сверхурочной работы…
Вернулся Тридрилл и всех успокоил: лаборатория была пуста. Более того, она оставлена была в столь небрежном состоянии, что отщепенцам не составит труда скрыть следы своей деятельности.
— Я останусь тут, — шепнул Маури на первом перекрестке. — Буду контролировать спуск в подвал. Если что — подам условный знак.
— Хорошо, — ответил Лоувель. — Если что — я буду снаружи их лаборатории, так что и тебя услышу, и этих экспериментаторов успею предупредить…
Аккуратная пробежка по коридору, вежливое пропускание двух патрулирующих элементалей, и оставшиеся отщепенцы остановились у тяжелой, потемневшей от времени двери.
— Ну что… Я остаюсь тут… Удачи, — веско сказал Лоувель, открывая перед Тридриллом и Сержи дверь.
— Спасибо!
* * *
Дверь за ними с тихим скрипом захлопнулась.
— Мда–а… И если это и есть те самые тайные подземелья Академии… Я разочарован, — скептически высказался Сержи после беглого осмотра достопримечательностей. Скепсис у темного эльфа появился еще во время их перебежек по коридорам подвала. Нет, мозгами он понимал, что в подвале Академии должно храниться уйма вещей, начиная от новых парт и стульев для учащихся, заканчивая всевозможными склянками, пробирками и ингредиентами для ежедневных занятий.
