— И все? То‑то я подумал, что медом запахло… — удивился Баргез. Орк был несколько разочарован. Он надеялся услышать минимум рецептуру секретного гремлинского яда…

— Все, да не все… — немного обиделся Тридрилл. — Знал бы ты, сколько времени я проторчал снаружи ее окна и в дымовой трубе камина, чтобы подобрать естественные ингредиенты, на которые у нее аллергия!!! — выдал свой козырь гремлин. Всем остальным оставалось только поаплодировать. Такого решения проблемы представить никто не мог.

— А откуда ты вообще знал, что у нее аллергия? — полюбопытствовал Валек.

— От нее же и услышал, от кого же еще? — пожал плечами гремлин. — Я же говорю, что кучу времени провел у ее покоев… Все думал, чем ее пронять…

— Готовился петь серенады? — хмыкнул Друххук.

— Нет… Если честно, на серенады под окном я хотел подписать тебя — у тебя ни с чем не сравнимый баритон, да и экспрессия внушительная… Ее бы точно проняло!

После ботаники у группы был плановый перерыв — законное время для любого учащегося сходить в столовую, дабы там набраться сил на новые баталии образовательного фронта. Администрация Академии специально составляла расписание занятий так, чтобы не создавать в столовой своеобразный «час пик», разнося «форточки» по сетке занятий. Эта политика ясно говорила о том, какое помещение в Академии является самым важным, впрочем, на этот нехитрый вопрос и так ответит любой первокурсник.

В этот раз у входа в столовую их ждал большой затор. Возмущенные учащиеся, отстаивающие свое законное право на культурный отдых требовали немедленно впустить их в обитель чревоугодия. Держащие оборону секретарь и помощник декана вяло отбрехивались — им этот пост надоел уже не меньше их ежедневной рутинной работы.

— В чем проблема? — невинно поинтересовался Тридрилл у стоящего рядом первокурсника.

— Какое‑то массовое отравление. Третий курс «ботаников» там что‑то съел, и у всех что‑то с головой… А может и не съел — нахимичили чего‑то у себя, а на столовку валят!

— Что, прям сразу все? — охнул гремлин и театрально схватился за голову. — Это ж надо же, что происходит!

Отщепенцы дружно поохали, и побрели себе в общежитие — слава расположению звезд, Струк и Баргез вчера сходили на рынок, так что еды у них хватит… На маленькую осаду в случае непредвиденных обстоятельств…

Хорошо, когда можно посидеть, смакуя сегодняшние победы и чего‑нибудь вкусненькое в придачу. Плохо, когда по кухне в этот день дежурят инорасцы…

Кухню группе отщепенцев выделили особую — дабы не шокировать остальных обитателей общежития, так сказать. Видимо, основная заслуга в этом принадлежит оркам, и в частности, Баргезу — потомственный «шаман–тыловик» попросту не мог приехать на новое место дислокации, не притащив с собой набор «на все случаи войны». Тут надо сказать, что шаманам, остающимся в тылу, часто приходится взваливать на себя дополнительные обязанности, в частности, заведующими снабжением. И дело тут не в том, что их уважают меньше «идущих в бой», а посему стараются нагрузить дополнительной работой… Просто у остальных представителей самой воинствующей расы частенько не хватает мозгов или собранности, чтобы вести складской учет. А пожрать там любят все… Так и появляются смежные профессии…

Распаковав «ненароком» один из своих баулов на виду у коменданта общежития (тот как раз проверял, как поселилась особая группа), и дружелюбно улыбнувшись престарелому господину, вежливый и тихий (по оркским меркам, разумеется) Баргез никак не ожидал такой нервной реакции… Судя по всему, коменданту не часто попадались рослые, мускулистые, плотоядно ухмыляющиеся во весь свой жуткий оскал орки, да еще и с берцовой костью в руках, на которой сохранились останки забальзамированной плоти…

То ли комендант тогда подумал, что зеленый монстр сейчас отобедает, то ли его пригласит к столу… и уже не так важно — в роли сотрапезника или первого блюда… Но решение коменданта о выделении для отщепенцев отдельной кухни было воспринято «на ура», несмотря на присутствие некоей добровольной комиссии из числа студентов и преподавателей, тщательно следившей, чтобы «особым» не оказывалось преференций…

Для группы эта маленькая привилегия была бесценна — у них появилось свое особое место, где они всегда могли расслабиться, не опасаясь посторонних глаз и ушей. Дополнительные усилия эльфов привели к тому, что эта территория действительно могла считаться безопасной, и отщепенцы могли не бояться «внезапного расстройства желудка», как это порой случалось с их недоброжелателями. Единственное реальное расстройство желудка им грозило только тогда, когда по кухне дежурил тот, чьи представления о вкусном совпадают с чужим представлением о мерзком.

Силги и мурристы питаются по–разному — это утверждение не требует доказательств. Человеку лучше не пробовать орочьих кушаний, если нет желания получить в желудке дырку, ну а гномьей национальной кухней можно смело пытать неколющихся пленных или замазывать бреши в крепостной стене…

Обычно отщепенцы в этом вопросе делились на мини–группы, и уже там устанавливали очередность дежурства — эльфы готовили для себя, гномы и орки — для себя, ну и так далее. Но поскольку кухня для группы была не просто местом приготовления еды, а некоей общей рекреационной зоной, неудивительно, что тут со временем стали происходить поистине безумные кулинарные эксперименты.

Началось‑то все, понятно, с шуточек Тридрилла. И подлинным изумлением для маленького проказника стало то, что Струк, вместо положенных на тот момент стремительных наворачиваний кругов вокруг стола, пробормотал: «Что‑то в этом есть…» и зачерпнул еще ложку своей серой каши, в которую доброй души гремлин сыпанул орочьих специй… Не сильно, чтобы откачать в случае чего… но все‑таки…

Оказалось, что выносливые гномьи желудки, готовые в случае нужды переварить свежедобытый гравий, вполне не возражают против присутствия в традиционной гномьей каше (больше похожей, как и все остальные гномьи блюда, на строительные материалы) некоей пикантной нотки…

Дальше, как говорится, пошло–поехало. Первым сориентировался Маури. Недаром же его соплеменники специализируются на втюхивании всем остальным расам всяческой ерунды. Чтобы ерунду втюхать, она должна быть приятной на глаз, и, желательно еще приятно пахнуть. Потомственный охотник и торгаш решительно примерил кухонный передник.

Коренной революции в кулинарии не произошло, но теперь намного больше отщепенцев могли собраться «у общего котла», и при этом не слишком опасаться рвотных позывов. Самыми большими консерваторами на поверку оказались эльфы, меньше всего переняв чужие кулинарные традиции. Ну и Хлиис так и остался убежденным вегетарианцем, хотя его меню значительно разнообразилось за счет новых салатов.

Вот и сейчас Сержи с подозрением принюхивался к сваренной им с вечера похлебке и косился в сторону уж точно подозрительно невинной физиономии гремлина. Обвинять сейчас в чем‑то Тридрилла было кощунством… И тот это знал, что возводило подозрения в ранг предсказания…

Кстати о предсказаниях — они были у отщепенцев следующим занятием, так что, насладившись праздничным обедом и похихикав над оставшимся голодным старостой, группа двинула на новый бой…

По сравнению с предыдущими занятиями, этот урок боем можно было не считать. С некоей вальяжной нетребовательностью во всем, что касалось точности полученных результатов, эта дисциплина менее всех заслуживала гордого звания науки. За которое держалась со всей прочностью и уверенностью в самопредсказанной победе над зашоренными взглядами недальновидных скептиков… Ну и завернули… Хотя с обычными расплывчатыми формулировками мастеров–предсказателей и рядом не стояло. После их ответов становится непонятно даже то, что спрашивал… Но это так, к слову.

Тут основную роль отыгрывали эльфы и муррист — им ничего не стоило красиво завуалировать любую пришедшую на ум чушь, и преподать это в обертке из высокопарных фраз. Остальные сидели с разной степенью расслабленности, время от времени внося сумятицу в основной процесс.