Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«О чем ты думаешь?» – вопросила она. Сонный мозг был не так активен, его защитные силы ослабли. Малис удалось проникнуть в сознание своего нового раба.

Дамон спит на борту «Наковальни Флинта». Корабль взлетает на гребни бурных холодных волн, зависает на миг и скользит вниз. Грозному Волку снится, что он в форме Рыцаря Такхизис стоит на поле брани; усеянном телами поверженных врагов. Победитель покидает поле. Ноги проходят сквозь тела убитых, бестелесным духом парит он над лужами высыхающей крови. Латы остаются незапятнанными. Смерть проходит мимо.

Дамон-призрак идет к старой, хорошо ухоженной избушке, прилепившейся к склону холма. Дверь предусмотрительно открыта. Внутри высокий пожилой Соламнийский Рыцарь склонился над кроватью, на которой лежит молодой Рыцарь Такхизис. Дамон видит себя.

Высокий старик – сэр Джеффри Быстрый. Он кладет мокрую, прохладную тряпицу на голову раненого. Льняные повязки, стягивающие глубокий порез на животе, смочены в настое, приготовленном из смеси старательно подобранных трав. Старые бинты, пропитанные кровью, лежат на полу, пачкая чистое полированное дерево. Соламниец не обращает на это внимания.

Молодой рыцарь продолжает молиться о том, чтобы не выздороветь. Спасение в доме врага – несмываемый позор для воина. Он весь сосредоточивается на боли, пытаясь усилить ее и не дать старику справиться с ней. Но сэр Джеффри упорен и сдаваться не собирается. Призрак подплывает ближе и внимательно следит за процедурой. Длинные пальцы соламнийца проворно трудятся над раной, пряди густых темных волос стянуты на лбу обручем. Потом большие глаза рассматривают результат своего труда, на лице улыбка – по-видимому, все в порядке.

Сэр Джеффри Быстрый завладевает мыслями юного Дамона, рассказывает ему много удивительных историй о Соламнийском Ордене, о смелости и самопожертвовании, о благородных подвигах во имя добра. Все это так непохоже на деяния Ордена Такхизис.

«Ложь, – зашипела Малис. – Все его россказни – ложь. Сплошной обман».

Дамон-призрак потряс невесомой головой, и голос драконицы перешел в невнятный рокот. В это же время Дамон, лежащий на кровати, старался заглушить голос соламнийца, снова и снова повторяя про себя Кровавую Клятву. Но, тем не менее, он слушал. И постепенно начинал понимать, что старик прав.

Малис почувствовала, что их связь слабеет.

Дамон-призрак видит, что другой он покинул дом и закапывает доспехи под старым дубом. Меч, которым он был награжден, ложится рядом с ними. Как трудно похоронить свое прошлое. Еще свежи шрамы былых битв и не ослабла дружеская привязанность к соратникам.

Новый друг дарит юноше свой первый боевой меч. Драгоценный подарок останется единственной памятью о благородном соламнийце, которому скоро суждено погибнуть от рук Рыцарей Такхизис, бывших товарищей Дамона.

Грозного Волка не окажется поблизости в тот день, иначе он, не задумываясь, отдал бы жизнь за своего учителя; Весть о его смерти придет позже, а имя виновного, несмотря на все старания, так и останется неизвестным.

Тают годы. Дамон-призрак стоит на холме и видит мужчину, который вместе с драконом падает в озеро. Драгоценный меч выпадает из его рук, оставляя кровавую отметину на спине Гейла. Человек барахтается в воде, а потом чувствует, что дракон утягивает его на дно. Теперь он видит Ферил. Она бродит вдоль берега, осознав, что любимого больше нет в живых, девушка прекращает поиски и уходит к мореплавателю.

Неожиданно вода исчезает. Вспыхивает огонь. Дамон объят пламенем. В ужасе он пытается схватить ртом воздух и проснуться.

Малис собралась с силами, и связь стала прочнее. «Дыши! – приказала она. – Вдыхай стихию огня!»

Пламя оказывается совсем нестрашным. Огонь согревает руки и ноги, лижет грудь. Вода, заполнившая легкие, исчезает, в душе воцаряется покой, чешуйка на ноге начинает сокращаться в такт с ударами сердца, разливая по телу волны блаженства.

До слуха призрака доносятся слова: «Вершина. Иди ко мне! Иди на плато!»

– Нет, – отвечает Грозный Волк. – Я должен остаться с Ферил.

Голос затихает.

Малистрикс утробно зарычала – этот человек оказался очень силен духом. Сильнее Гистера, сильнее всех ее прислужников, рыскающих по Ансалону. Ей хотелось еще раз внедрить свою волю в разум Дамона, но драконица решила подождать.

– Больше никто в Башне Вайрет не будет подсматривать за нами сквозь магический шар, моя госпожа, – прервал чей-то голос размышления Малис.

Драконица злобно сверкнула глазами, но быстро успокоилась, увидев существо, идущее к ней. Оно спокойно двигалось по раскаленному плато, минуя потоки лавы.

– Молодец.

Оценивающий взгляд красной драконицы скользнул по фигуре пришельца. Ростом он был чуть более пяти футов, бугрящиеся мышцы, покрытые красными чешуйками, сияли в лучах солнца, ноги при ходьбе переливались как два столба пламени. На пальцах рук и ног существа росли невероятно острые когти рубинового цвета, хвост, по всей длине усыпанный смертоносными шипами, то змеей обвивал ноги, то выпрямлялся. Морда твари, покрытая толстой красной кожей, напоминала лицо человека, оранжевые глаза горели как угли. Прямо над ними начинался блестящий костяной гребень, который тянулся до основания хвоста. Существо поднялось в воздух и медленно приблизилось, взмахивая перепончатыми крыльями цвета высохшей крови. Это было первое творение Малис, боготворившее свою создательницу. Он не опускался вниз, боясь осквернить прикосновением когтей трон госпожи.

– Какие еще будут приказы, моя повелительница?

– Надежные люди в деревнях доложили мне, что кендеры нашли тайное укрытие в пределах моих владений. Найди его.

– Слушаюсь. – Слуга низко поклонился, выражая бесконечное уважение своей хозяйке, захлопал крыльями и исчез за завесой пара, клубящегося над плато.

Глава 18

Сбывшийся сон

Алин с наслаждением растянулся на подстеленном меховом плаще, который он почти месяц не снимал ни на минуту. Теперь маг ощущал невероятную легкость, поэтому, несмотря на усталость, сон не шел, да еще не давала покоя мысль о Копье.

– Здесь их тысячи, – рассуждал он вслух. – Которое же принадлежало Хуме? Самое древнее или самое красивое?

Снаружи злобствовал ледяной ветер. Даже здесь его свист отдавался жутким и настойчивым гулом в остриях копий.

Почти вся компания уже спала. Гилтанас лег, не выпуская из рук копья Дамона, Ворчун тихо сопел возле Дикого, который сучил ногами и вздрагивал, видимо, куда-то бежал во сне. Рыцари тоже дремали. На всякий случай им связали ремнями руки и ноги.

Фиона Квинити сидела у стены с открытыми глазами, скрестив ноги.

– Не спится? – спросил Алин.

– Я что-то волнуюсь, – тихо ответила девушка.

– Мы здесь в полной безопасности, – так же тихо прозвучал ответ. Голос был мужским и совершенно незнакомым.

Алин вскочил на ноги, озираясь по сторонам в поисках говорившего. Но чужих рядом не было. Маджере протянул руку Фионе и помог ей подняться.

– Покажись! – крикнул он так громко, что все проснулись, один Ворчун продолжал сладко посапывать.

– Как скажешь, – прозвучал тот же голос. Из узкой незаметной ниши выступил худой и низкорослый юноша, почти мальчик. Ему нельзя было дать больше двенадцати-тринадцати лет. Простая белая туника до колен висела на нем мешком. Никакой другой одежды не было.

Дикий, проснувшийся от возгласа мага, зарычал.

– Что здесь делает ребенок? – удивился Гилтанас и, видя реакцию Дикого, крепче сжал копье.

– Будь осторожен. Либо он не тот, кем кажется, либо он не один, – предостерег эльфа Алин. – Посуди сам, не может же такой малыш быть здесь в одиночестве.

– Я не ребенок, – улыбнулся мальчик, – Я прожил на свете дольше всех вас. Просто детская фигура для меня более удобна. Устраивает такое объяснение?

39
{"b":"23046","o":1}