Мне нравится смотреть на всех этих мальчиков и девочек, которые работают в McDonald’s. Мне их жаль, но они должны быть, потому что кто-то должен подать мне гамбургер. Они ангелы. Но эти ангелы глухие. Они слышат, наверно, только голос Господа нашего, потому что, когда я прошу колу без льда, они всегда кладут в нее лед. А я прошу громко и четко.
Я никогда не хожу в японский, китайский или корейский рестораны. Мне кажется, что это абсолютно не в моем стиле. К тому же есть суши сейчас стало модно. А я стараюсь не делать ничего, что модно, я стараюсь делать то, что в моем стиле. Мне вообще не нравится мода на Азию. Мне вообще не нравится Азия. Я не имею к ней никакого отношения. Так почему я должен есть их еду и смотреть их фильмы? Я никогда не стану есть собак, как в Корее, мне совершенно неинтересен ислам, мне плевать на Шиву. Мне не нужна суррогатная Азия. Запад сделал из Востока товар – Восток стал частью Запада. Отсюда все проблемы. Суши – результат того же глобализма, что и fast food. В городе, где я живу, ресторанов суши больше, чем ресторанов McDonald’s.
Я думаю, что суши нужно есть в Японии, пиццу нужно есть в Италии, пайолу нужно есть в Испании. А McDonald’s есть везде.
McDonald’s стал символом капиталистического мира. Если антиглобалистская акция, то бьют стекла в McDonald’s. Если выступления против бомбардировок Югославии, то крушат McDonald’s. Оказывается, McDonald’s еще и самый беззащитный бренд. Может, во мне срабатывает чувство жалости к нему, и поэтому я ем там снова и снова. Выходит, капитализм и McDonald’s – это одно и то же. Я абсолютно равнодушен к капитализму, но я люблю McDonald’s. Возможно, я неправильно понимаю капитализм. Он уже сто лет как другой. Мы до сих пор живем представлениями XIX века. Польза, цена, качество, надежность – все это ничего не значит.
Фраза «McDonald’s – это ресторан для небогатых. Там едят те, у кого нет денег на нормальную пищу», – это ложь. Точнее, это ни о чем не говорит – пустое место. У большинства тех, кто приходит в McDonald’s, есть деньги. У меня есть деньги, но я иду в McDonald’s. Я ем там, потому что я люблю его.Я смотрю на рекламный слоган McDonald’s «I’m lovin’ it». Я перечитываю его десять, двадцать, сто раз. Я начинаю понимать, что значит McDonald’s. В McDonald’s ходят не потому, что там вкусная еда, не потому, что там дешево, не потому, что хочется есть, не потому, что нечем заняться, а потому, что I’m lovin’ it. И все тут.
Soundtrack. Serge Gainsbourg and Jane Birkin, «Je t’aime… Moi non plus».
Bonus. Стилизация под эпизод фильма Федерико Феллини «Амаркорд». На верхушке дерева сидит человек и кричит: «Я хочу бигмак! Я хочу биг-м-а-а-а-к!» Показывают другого человека, который разводит руками и говорит: «Ну где я ему возьму бигмак?» Packshot McDonald’s и слоган: «Нас любят, даже если не знают. McDonald’s».
14. Nokia
Наша обычная реакция на все средства коммуникации, состоящая в том, что якобы значение имеет только то, как они используются, – это оцепенелая позиция технологического идиота. Ибо «содержание» средства коммуникации подобно сочному куску мяса, который приносит вор, чтобы усыпить бдительность сторожевого пса нашего разума.
Маршалл Маклюэн. Понимание медиа
Factum. Nokia – крупнейшая компания мира по производству мобильных телефонов и коммуникационного оборудования.
За время своего существования компания Nokia производила бумагу, изделия из резины (сапоги и т.д.), электрокабели, бытовую технику. Исключительно телекоммуникацией и мобильными телефонами Nokia стала заниматься только с начала 1990-х годов.
Как компания Nokia существует с 1865 года. Название идет от названия местности Нокия, где Кнут Фредрик Идестам основал свою деревообрабатывающую фабрику.
Первые мобильные телефоны Nokia появились в 1979 году.
Первый звонок в коммерческой сети стандарта GSM был осуществлен в Финляндии на оборудовании Nokia в 1991 году.
В 1992 году Nokia выпустила свой первый ручной GSM-телефон Nokia-1011.
С 1992 года и до сих пор президентом Nokia является Йорма Оллила.
Штаб-квартира Nokia находится в Эспоо (пригород Хельсинки).
В последнее время Nokia активно занимается соединением Интернета и мобильных технологий.
Капитализация Nokia составляет примерно половину капитализации всех финских компаний. Акции Nokia высоко котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже.
Прибыль Nokia составляет около 5 миллиардов долларов в год (2005–2006).
Рекламный слоган Nokia «Connecting people» существует с 1993 года.
Слоган: «Соединяя людей («original version: «Connecting people»).
Punctum. Если мне когда-нибудь нужно будет выбирать между автомобилем и мобильным телефоном, то я не задумываясь выберу мобильный телефон. Мобильный телефон – более совершенное средство коммуникации, чем автомобиль. Ты просто сидишь с мобильным телефоном на месте и не дергаешься, а твой голос распространяется по миру как кислород лесов Амазонки. Это и называется «коммуникация». Таков мир. У меня телефон Nokia-1112. Машины у меня нет. Телефон у меня старый, но он надежный, и мне его хватает. Мне не нужен телефон-фотоаппарат-видеокамера-компьютер-радио-диктофон, мне нужен просто телефон.
Nokia для меня самая известная компания, производящая мобильные телефоны. Есть еще Motorola, но она начинается на букву «М». Мне нравится, что Nokia – это финская компания. Если символом Америки может считаться Coca-Col ’ а, то символом Финляндии – Nokia.
Я живу в Санкт-Петербурге, и поэтому Финляндия – это что-то вроде пригорода. Мне нравится ездить в Хельсинки, когда мне просто хочется сменить обстановку. Если бы я был миллионером, то все равно ездил бы в Финляндию.
Любой человек в мире знает примерно одинаковый набор фактов, относящихся к Финляндии: это тысячи озер, композитор Сибелиус, Nokia, несколько хоккеистов (Теему Селянне, Яри Курри, Саку Койву), несколько гонщиков «Формулы-1» (Мика Хаккинен, Кими Райкконен), несколько рок-групп (HIM, Rasmus), Лапландия с главным Санта-Клаусом мира.
Мне нравится финский темп жизни. Мне кажется, что в Финляндии кролик Energizer определенно отрицательный персонаж. Финны – это европейские буддисты. Если они куда-то очень спешат, то садятся на велосипед. Но складывается впечатление, что они вообще никуда никогда не спешат, но почему-то всегда успевают. Nokia тоже не первая стала заниматься мобильными телефонами, но в итоге стала лучшей. Такое может быть только с финнами.
Мобильный телефон – это что-то вроде символа-знака начала 2000-х годов. Я иногда думаю, что для меня еще не наступил 2000 год. Я из поколения 90-х, когда все было проще. Все было намного медленнее, разговор с кем-либо был событием, а сотовый телефон был роскошью. Никто не мог подумать, что через 5–10 лет мы сможем разговаривать по телефону, не прикладывая трубку телефона к уху. Теперь по улицам ходят сотни сумасшедших и разговаривают сами с собой.
Именно с начала 2000-х начинается тотальный спрос на сотовые телефоны. До этого мы все легко обходились домашними телефонами, потом нам стали нужны пейджеры и, наконец, мобильные телефоны. Сотовый телефон вдруг стал той вещью, которая заняла все наше сознание. На каждом шагу стали появляться напоминания, что мобильный телефон – самое актуальное изобретение конца XX века.
Nokia была одной из тех корпораций, которые убедили нас, что без сотового телефона мы никто. Мы не хотели всегда быть доступными, мы не хотели, чтобы нас всегда можно было найти, мы не хотели увеличения радиационного поля вокруг нас, но нам сказали, что это безопасно, нам сказали, что мы будем счастливее, нам сказали, что наши друзья и родные станут нам еще ближе. Мы поверили. Но, когда поняли, что это все не так, было уже поздно. И если ты сейчас лишишься мобильного телефона, то у тебя сразу станет меньше друзей и родных, они станут намного дальше, они станут бесконечно далеки. У меня их и так немного, и мой телефон Nokia – это гарантия того, что я не останусь совсем один. Хотя это, может быть, и неплохо. Но мы об этом никогда не узнаем, потому что сейчас если нас что-то и объединяет, так это коммуникационная сеть.
