Вместе с другими пленниками, захваченными пиратами, Тарт и Чарн Товис были раздеты до набедренных

повязок и отведены на невольничий базар. Они стояли там под ярким палящим солнцем, ожидая своей очереди на помосте, где толстый чернобородый аукционист демонстрировал каждого пленника по очереди. Он громко старался привлечь внимание зрителей, восседавших на шелковых подушках в тени оранжевых и зеленых тентов, тем, что отмечал достоинства каждого раба.

Тощий одноглазый Дурган, пыхтящий толстяк Блей и вечно ухмыляющийся светловолосый гигант Тангмар пришли подбодрить Товиса и Тарта, когда те очутились в цепочке выставленных на продажу рабов.

Тарт не совсем понимал, что происходит. В Патанге рабство было неизвестно, так как Тонгор, познавший его в свое время, ненавидел отвратительную торговлю людьми и запретил ее, как только пришел к власти. Мальчик с интересом оглядывался вокруг себя и рассматривал величественных капитанов Братства, надеявшихся сделать выгодную покупку на этом аукционе.

Одна беседка была пышнее и богаче остальных. В ней под ярко-красным покрывалом восседал стройный мужчина с огромным, похожим на раскаленный уголь рубином в мочке уха. Он был одет в алый плотно облегающий атласный костюм, а его желтоватая гладкая кожа была глянцевой, как старый пергамент. У него было насмешливое, холодное и хитрое лицо. Своими прищуренными, Горящими черным огнем глазами он, казалось, следил за всем, ничего не пропуская. Рядом с ним стоял человек в однотонном сером одеянии с посохом из черного дерева, на котором были вырезаны колдовские иероглифы. Его череп был гладко выбрит, а лицо оставалось холодным и бесстрастным. Но темные внимательные глаза следили за толпой, и Тарт заметил, что люди стараются укрыться от этого взгляда.

Не только Тарт заинтересовался теми, кто находился в богатой беседке.

- Кто эти двое? - спросил Чарн Товис.

- Тот, кто в красной одежде, - наш правитель, Каштар Красный Волк, - сообщил Блей. - А лысый рядом с ним - его любимый колдун Белшатла.

- Белшатла? Странное имя. Откуда он родом? - заинтересовался Чарн Товис. Толстый Блей склонился ниже к нему, и серьги в его ушах сверкнули на солнце.

- Он из какой-то восточной страны, около Дарун-габара или Далакхона. Мне кажется, он - из Нианги. Опасайся этого человека, парень! Он вероломен и холоден, как змея.

Как будто чувствуя, что говорят о нем, колдун Белшатла направил на Чарна Товиса проницательный взгляд своих черных глаз. Безразлично скользнув взглядом по трем пиратам, он на секунду задержался на высокой сильной фигуре Чарна Товиса, затем стал разглядывать мальчика. В глазах колдуна вспыхнуло острое любопытство, и в то же мгновение Тарт вскрикнув, схватился рукой за голову.

- Что с тобой? - удивился Чарн Товис. Мальчик ошеломленно покачал головой.

- Ничего, уже прошло, но только что мне показалось, что кто-то проник в мой мозг и пытается прочесть мой мысли, - сказал Тарт.

Чарн Товис вновь посмотрел на колдуна в сером. Теперь тот склонился перед одетым в ярко-красные одежды королем пиратов и что-то страстно ему нашептывал. Холодные оценивающие глаза Каштара обратились к тому месту, где стоял Тарт. Он что-то спросил у Белшатлы, внимательно выслушал его, а затем, оттолкнув колдуна в сторону, встал, поднял свой, жезл, призывая всеобщее внимание. Голоса стихли. Наступила полная тишина. Теперь жезл короля пиратов указывал прямо на князя Тарта.

- Этого мальчишку, - возвестил Каштар четким бесстрастным голосом, - я покупаю за дюжину слитков золота.

Тут же к ошеломленному Тарту направились стражники, стоявшие у беседки Каштара.

Чарн Товис похолодел. В отчаянии искал он глазами Барима и наконец увидел его. Тот стоял злой и раскрасневшийся, покусывая концы своих могучих усов. Однако он явно не хотел встречаться взглядом с Товисом.

Дурган зашептал ему на ухо:

- Капитан ничего не может поделать, парень! Если Красному Волку понравится какой-нибудь раб, никто не должен спорить. Того, кто решится на это, привяжут к столбу в морской пещере. И тогда его или накроет прилив, или заживо сожрут крабы. Таков Закон.

Чарн Товис почувствовал, как земля уходит из-под ног. Просто стоять и беспомощно наблюдать, как недоумевающего Тарта уводят в рабство к Каштару, - это было выше его сил! Каким же образом серый колдун разгадал правду? Может быть, он прочел мысли мальчика? Что же теперь делать?

Ясно было одно - медлить нельзя. И Чарн Товис начал действовать. Стремительным движением руки он вырвал висевший на перевязи у толстяка Блея меч с широким клинком и одним прыжком оказался около Тарта. Взмахнув тесаком, он ударил в спину замешкавшемуся и не ожидавшему нападения стражнику, который тут же упал, обливаясь кровью.

Тишина базара взорвалась резкими криками, бранью, но сверкающий клинок в руках Товиса сдерживал пиратов. Еще один стражник с поднятым мечом оказался перед ним. Молодой воин отразил удар. Два клинка скрестились, высекая синие искры, заскрежетали, и Чарн Товис опять поразил своего врага. Блестящая сталь его меча снова окрасилась алой кровью.

Над шумом толпы зазвучал резкий голос Каштара:

- Хватайте мальчишку! Он сын Тонгора, джасарк Патанги и стоит царского выкупа. Хватайте его, я вам говорю!

Высоко вверх взвились пики - целый отряд стражников пробирался сквозь толпу к юному князю. Чарн Товис сразил еще одного пирата и как раз вовремя обернулся - вражеская шпага была нацелена прямо ему в спину. Он отбил и этот удар. Грубый меч не был предназначен для фехтования, и запястье Чарна Товиса заныло от сильного напряжения. Он видел, как облаченный в серые одеяния колдун Белшатла набросился на мальчика и стащил его с помоста. Тут же плотным кольцом их окружила стража.

Пот застилал Чарну Товису глаза. Грудь его тяжело вздымалась… все оказалось бесполезно, врагов было слишком много. Тарта увели.

«Еще посмотрим, кто кого», - пронеслось в голове у Товиса. Зажав зубами мокрый от крови тесак, он оттолкнулся от земли и подпрыгнул вверх. Сначала одной, а потом и второй рукой он ухватился за перекладину навеса, установленного в загоне для рабов. Качнувшись, он взобрался на карниз, а оттуда на крышу. Позади раздавались крики погони, но молодой воин уже бежал по раскаленной солнцем крыше, обжигая себе ступни. Подбежав к самому краю ее, он взглянул вниз на узкую улочку и, оттолкнувшись, перепрыгнул на крышу другого дома. Он бежал изо всех сил, и преследователи быстро потеряли его из виду. Но Чарн Товис понимал, что это - лишь временная передышка. Скоро пираты станут наступать ему на пятки, как свора собак, жаждущая крови.

Он оказался один в чужом городе, заполненном людьми, охотящимися за ним. Любой из. них мог поднять на него руку.

Но самое ужасное было то, что увели сына Тонгора!

Сжавшись в тени купола какого-то дома и тяжело вдыхая воздух, Чарн Товис пытался найти какой-нибудь выход из положения, в котором оказался.

Весь день Чарн Товис скрывался от преследователей. Спустившись с крыш, он оказался на темной улице. Здесь его внимание привлек открытый люк, и

Чарн Товис решил спуститься под землю. Долго пробирался он по зловонным туннелям канализационной системы, ступая по вязкой слизи сточных вод, и благодарил судьбу за то, что в Таракусе, как в морском городе, существует система подземной канализации. Если бы ее не было, возможно, охота на него давно успешно закончилась бы.

К полудню невыносимый запах подземных лабиринтов заставил молодого воина вновь выбраться на поверхность. Чарну Товису повезло - он натолкнулся на мертвецки пьяного матроса. Сняв с проспиртованного насквозь пирата одежду, он торопливо натянул ее на себя, предварительно попытавшись хоть как-то стереть с тела грязь и засохшую слизь. Теперь в зеленой шелковой рубашке и узких штанах, высоких пиратских сапогах и с ярко-красным платком на голове он мог спокойно гулять по неровным улочкам Таракуса. Группы рыскающих по городу головорезов не обращали на него ни малейшего внимания. Они искали беглого раба, все одеяние которого составляла набедренная повязка, а пьяный матрос в яркой одежде и с грязной физиономией не вызывал у них никаких подозрений. Они просто всякий раз отталкивали Чарна Товиса в сторону, когда он оказывался у них на пути, не прислушиваясь к тем ругательствам, которые при этом он обрушивал на их головы.