- Смерть никогда не входила в твою вселенную, - равнодушно заговорил Ксаксус. - Гладиаторы, искалеченные на арене, рано или поздно выздоравливают. Их изуродованная плоть заживает. Даже эта девочка, чье сердце ты бросил в огонь, рано или поздно снова оживет. Убив мальчишку, ты впустишь смерть в свое королевство… а когда смерть войдет сюда, ее уже будет не выгнать. Поостерегись, Зазаманк, и хорошенько охраняй свои покои. Слишком долго избегал ты руки разрушительницы всего, и первым, кого она станет искать, если ты ее впустишь, окажешься ты сам…

С этими словами демон начал распадаться и таять. Зазаманк напряженно замер, глядя прямо перед собой. Его лицо оставалось маской равнодушия. Но в глазах появилась тень страха. Он знал, что маг может защитить свою жизнь тысячей способов, но сила, которой правит Создатель, могла отыскать лазейку в самой прочной защите. И еще Зазаманк знал, что для существ из плоти и крови существуют запреты, первым из которых является вечная жизнь, Хотя Чародей продлевал свою жизнь с помощью тайн колдовской науки, он никогда не смог бы обрести бессмертие. Настоящее противоречие: чем дольше он жил, тем больше хотел жить.

А теперь Зазаманк боялся - впервые за бессчетные годы свой жизни.

Тайный проход казался бесконечным. Пробираясь по нему, Тонгор сжимал в руке Саркозан, ожидая нападения в любой момент, но никто не нападал на него. Без сомнения, Чародей Под Вуалью пользовался этим туннелем, когда ему нужно было прогуляться к клеткам с животными, где множество чудовищ-гибридов ожидало своей очереди выйти на песчаную арену. Туннель не запирался и не охранялся по одной простой причине: никто из гладиаторов не посмел бы потревожить уединение Зазаманка и вызвать его гнев. Но Тонгор посмел!

Наконец он подошел к концу туннеля и обнаружил сдвижную панель, ведущую в огромный зал - тот самый, где держали Тонгора, когда он только попал в Город в Драгоценном Камне. Этот большой зал, очевидно, находился в Башне Черепов.

Мальчик стоял, вглядываясь в тени. Огромный меч был в его руке. Если Тонгор смог бы выбраться отсюда, то он незамеченным выскользнул бы из города, потому что Итомаар не имел ни ворот, ни стен, и все бульвары выходили на зеленые поля и опушки густых лесов. А где-то за ними находился край этого мира - узкий полукруглый горизонт сверкающего пара, - край этой вселенной.

Если же Тонгор достигнет края мира непойманным… Что тогда? Как найдет он путь назад, на просторы Лемурии, сквозь грани волшебного кристалла? Мальчик тряхнул плечами. Рычание вырвалось из глубин его груди. Воин племени Черного Ястреба не мог одновременно решать более одной проблемы. Он найдет или прорубит себе дорогу к границе этого хитрого мира, а уже потом будет беспокоиться, как преодолеть ее.

Неожиданно Тонгор понял, что в зале он не один.

Он ощутил это неким шестым чувством, точно так, как чувствуют приближение опасности обитатели джунглей. Мальчик встал в боевую стойку. Широкий меч сверкнул в его руке… и Тонгор уставился на холодный, нечеловеческий лик Чародея Под Вуалью.

Зазаманк бесшумно материализовался из воздуха, когда почувствовал, что дикарь знает о его присутствии. В правой руке волшебник держал жезл черного дерева, украшенный искривленными рунами и покрытый с обоих концов черным металлом. Тонгор не знал такого оружия. Это была волшебная палочка, которую называли Базлимот - Сжигающий Жезл. Внутри нее дремали молнии.

- Ты, мальчик, заблудился и ушел из подземелья, - проговорил Чародей холодным, отстраненным голосом. Тонгор ничего не ответил, но его странные золотистые глаза под спутанными локонами засверкали. Привстав на цыпочки, мальчик-варвар покачивался, готовый в любой момент кинуться в бой.

Чародей медленно вытянул черную палочку, пока ее кончик не уперся в грудь Тонгора. Хитрый Чародей кипел от множества вопросов, на которые не находил ответов… Солгал ли ему демон? Как может убийство мальчика-дикаря навлечь смерть на него самого? На самом деле смерть никогда не входила в его мир, но что из того? Он может испепелить мальчика… И как это может повредить ему? С его холодных губ готово было сорваться Слово. Неожиданно жезл в его руке завибрировал от переполнившей его силы. Волшебное оружие задрожало в руке колдуна, словно ожив и желая кого-нибудь убить.

Но тут кто-то отвел в сторону руку волшебника. Удивившись и разозлившись, Зазаманк повернулся и обнаружил, что рядом с ним стоит безликий Яллимидас. В безумном желании сжечь варвара, Чародей Под Вуалью забыл, что по его же собственному приказу его прежний советник был заключен в этом зале. Волшебник стряхнул руку Яллимидаса. Совершенный лик Чародея Под Вуалью исказился от ярости. Старик отступил и оказался между разъяренным Зазаманком и молодым валькаром.

- Зазаманк, твой конец близок, - сказал старик. - Твое время вышло. Не убивай этого ребенка. Дай ему вернуться во внешний мир, откуда он пришел. Сделай так - и, быть может, ты останешься жив.

- Ты посмел прикоснуться к своему повелителю? - закричал Зазаманк, дрожа от гнева. - В сторону, дурак, или из-за своей глупости ты умрешь вместе с мальчишкой!

- Я не боюсь смерти, потому что конец существования закончит мои муки, - спокойно сказал старик. - Это ты ее боишься и очень хорошо знаешь, что ждет твою душу после смерти.

Зазаманк вздрогнул от этих слов, потому что никогда не подозревал, что его советник знает, какой договор был заключен между ним и Ксаксусом. Демон поклялся служить Чародею, пока тот жив, но после смерти дух колдуна станет служить Ксаксусу… Зазаманк очень хорошо знал, какие ужасы ожидают его по ту сторону могилы. Он задрожал. Его лицо мертвенно побледнело, и неожиданно проступили морщины и усталость, словно его сверхъестественная молодость разом увяла.

- Тогда, червь, умри! - фыркнул он, поднял жезл и освободил дремлющее в нем пламя.

Заполненный тенями зал неожиданно осветила слепящая вспышка сверхъестественной яркости. Раскаты грома потрясли крышу купола, и эхо вторило им. Пронзенный молнией, человек без лица согнулся и упал. Одежды его почернели, а на груди выгорели, открыв ужасную рану.

Больше старый Яллимидас не сказал ни слова. Его голова свесилась набок так, словно жизнь полностью покинула его изуродованное тело. От страха волосы на затылке Тонгора встали дыбом. Моргая, он отогнал цветовые пятна и с удивлением увидел, что в момент смерти маска плоти сползла, съежилась и открыла черты старика. Усталым и морщинистым оказалось благородное лицо старика, но умиротворенным.

Зазаманк отступил, увидев это. Его чары оказались разрушены. Холодная рука сжала сердце волшебника, и наконец мрачное предчувствие смерти, которой он так долго избегал, обрушилось на него. Он широко развел руки. Лицо его исказилось, превратившись в маску неприкрытого страха.

- Нет!.. - закричал он пронзительно, словно женщина.

И в этот момент Тонгор ударил.

Мальчик прыгнул вперед через обугленный труп Яллимидаса, издав дикий боевой крик. Огромный меч сверкнул, когда Тонгор занес его высоко над головой и со свистом обрушил вниз на отпрянувшего, согнувшегося Чародея.

Зазаманк зашатался и упал на колени. Кровь потекла у него по лицу. Черная палочка выпала из его пальцев и покатилась по каменному полу.

Чародей покачался, стоя на коленях, слепо глядя в угрюмое лицо полуголого мальчишки, которое неясно вырисовывалось над ним, словно лик духа мести. Дрожащими пальцами Зазаманк зажал свою рану, чувствуя ужас от вида собственной крови. Изумленный волшебник едва ли мог понять, что случилось. Тысячи заклятий делали его невосприимчивым к смерти, неуязвимым для убийц. Клинок должен был отскочить от его плоти, защищенной заклятиями, оставив его невредимым.

Потом волшебник увидел огромный иероглиф, вытравленный кислотой на клинке могущественного меча, и понял, тот означает… понял, что руки смертного не могли начертать этот волшебный знак на стали клинка Тонгора.