Джиллиан открыла глаза. Комната была погружена во тьму, и только лучик лунного света проникал через окно. Рядом слышалось глубокое и ровное дыхание спящего Данта. Рука его небрежно лежала у Джиллиан на талии.

Она не знала, сколько времени, но чувствовала, что сейчас либо уже очень поздно, либо еще слишком рано. Через мгновение она осознала, что, собственно, разбудило ее: чувство голода. К ужину она почти не притронулась, несмотря на то, что жареная утка с ломтиками апельсина, приготовленная миссис Лидс, выглядела весьма аппетитно. Просто Джиллиан весь вечер была озабочена тем, чтобы как следует проветрить комнаты для Мары, Адриана, их детей, а также для Рольфа и Кассии, которые должны были подъехать на следующий день. Затем она лично набрала цветов в саду для гостей, обсудила с миссис Лидс меню и даже провела с детьми Мары экскурсию по дому, пока Дант и Адриан уехали на верховую прогулку по поместью.

Словом, к тому времени, как Джиллиан села за стол, у нее уже не было сил поднять вилку. Теперь же, спустя несколько часов, и особенно после того, что произошло у них с Дантом перед сном, она чувствовала, что просто умирает с голоду.

Она соскользнула с кровати, осторожно сняв с себя руку Данта. Замерла на несколько мгновений, проверяя, не разбудила ли его. Джиллиан не собиралась отлучаться надолго. Вот только сбегает на кухню, перекусит чего-нибудь и обратно.

До кухонной пристройки нужно было идти через двор. Джиллиан подняла глаза к небу, на котором мерцало великое множество звезд. Она действительно чувствовала себя здесь как дома. Здесь все казалось таким безмятежным и спокойным. Джиллиан не хотелось никуда уезжать из Уайлдвуда.

Зайдя на кухню, она первым делом зажгла свечи в подсвечнике, стоявшем на огромном разделочном столе в середине комнаты, и стала осматриваться по сторонам.

На полу стояла корзинка, прикрытая рогожкой, в которой Джиллиан отыскала мягкие булочки, оставшиеся от ужина. В кладовой стояла кадка с маслом, а в деревянном ларе у двери лежало несколько яблок. Джиллиан взяла одно, надкусила, затем разрезала его на дольки. Потом намазала булку маслом, села на Краешек стола и стала сосредоточенно есть.

Она не услышала его приближения и вздрогнула, когда он оказался прямо у нее за спиной.

— Дант, я…

Ей не дали договорить, ибо в следующее мгновение кто-то зажал ей рот рукой в перчатке. Каково же было ее потрясение, когда она вдохнула знакомый перечный запах, который безуспешно искала на балу во дворце весь вечер!

— Не двигайся и не шуми, иначе мне придется убить тебя прямо здесь, на кухонном столе. Это будет некрасиво, Джиллиан. Представь, что станет с прислугой, которая придет сюда утром и увидит повсюду кровь, а? Очень некрасиво.

Сердце готово было вырваться из груди девушки. Она поняла, что за ней пришел сэр Озвел.

— Ты меня поняла, Джиллиан?

Она кивнула, а сама стала осторожно шарить рукой по столу. Где-то там лежал нож, которым она разрезала яблоко. Но сэр Озвел заметил это, схватил ее руку и так сильно стиснул, что Джиллиан показалось, будто у нее хрустнули косточки пальцев.

— Не дури, Джиллиан. — Другую руку он запустил ей в волосы и сильно рванул их на себя. — Если ты еще раз попробуешь дотянуться до ножа, я сам возьму его и отрежу твои славные пальчики. Сейчас ты пойдешь со мной, Джиллиан. Я буду крепко держать тебя за волосы, чтобы ты не попыталась бежать, как в прошлый раз. Тогда ты поступила очень нехорошо. Выплеснула мне в лицо коньяк, а сама, воспользовавшись моим минутным ослеплением, выпрыгнула из кареты. И тебе почти удалось уйти от меня, но ты совершила ошибку, вернувшись в Лондон. Черт возьми, все шло просто прекрасно до тех пор, пока не появился дьявол Морган, который все испортил!

Сэр Озвел вновь сильно дернул ее за волосы, заставив запрокинуть голову. Джиллиан едва не задохнулась от боли. Казалось, он оторвет ей сейчас волосы вместе с кожей.

В следующее мгновение она увидела лицо негодяя. Она не сразу узнала его без яркого грима, без пудры и губной помады, но когда узнала… Это был не сэр Озвел Гилхули. Ее похитителем оказался Гаррик Фитцуильям — тот самый, за которого ее хотел отдать отец.

— Ты удивлена, Джиллиан? Ах да, ты же думала, что той ночью тебя похитил сэр Озвел, не так ли? Да, дорогая моя, те духи, аромат которых тебе так понравился, купил действительно он. Но только потому, что я попросил его об этом. Старина Оззи сделает все, что я ему прикажу. Если бы ты знала его получше, то сразу поняла бы, что он один не мог тебя похитить. Он даже на коня не влезет без посторонней помощи. А вот я могу. И вообще, я способен оседлать не только лошадку, а и еще кое-что…

Он хищно провел кончиком языка по губам и в следующее мгновение просунул свою руку в грубой перчатке, которой он до того зажимал ей рот, под ночную рубашку и больно стиснул грудь.

— О, если бы ты знала, что я для тебя придумал, Джиллиан! Тебе очень понравилось то, что Морган вошел в тебя сзади? Но не думай, что он был в этом оригинален. Он проткнул тебя словно самку зверя. Я видел твои глаза. Какое в них светилось наслаждение! Я находился рядом с вами, в темноте комнаты, и наблюдал все от начала до конца. Я слышал, как ты тяжело дышала и как он входил в тебя. Но дело в том, что боль… — он сильнее стиснул ей грудь, — может принести человеку гораздо более сильное наслаждение. Я научу тебя получать удовольствие от боли, Джиллиан. Научу контролировать ее и смаковать. Пройдет какое-то время, и ты будешь сама умолять меня о том, чтобы я сделал тебе больно.

Он так сильно стиснул ей грудь, что у нее перехватило дыхание.

— Прошу вас…

Гаррик усмехнулся, получив удовольствие от этой ее мольбы.

— Вот видишь, ты уже просишь о продолжении. Он отпустил ее грудь, и Джиллиан, ослепленная нечеловеческой болью, вынуждена была схватиться за край стола.

Гаррик вновь зажал ей рот рукой и наклонил вперед так, что она легла грудью на разделочный стол. Сам он зашел сзади и стал шарить у нее между ног, задирая рубашку.

— Я собираюсь овладеть тобой прямо здесь, сейчас. Совсем как Морган. Тут останется мой запах, который он почувствует, когда придет сюда утром в поисках тебя, Джиллиан. Лицо мое на балу было так сильно накрашено, что ты меня не узнала. Но ты запомнила запах, и мне, естественно, пришлось на время воздержаться от моих любимых духов. Пока я разыгрывал комедию и строил из себя шута, Морган увел тебя на танец из-под самого моего носа. Я был разгневан. Мне хотелось убить его прямо там, но пришлось сдержаться и продолжать изображать из себя дурака, чтобы ты ничего не заподозрила. Ведь ты меня совсем не подозревала, не так ли, Джиллиан?

Джиллиан попыталась отрицательно покачать головой, но не смогла. Она вообще не могла пошевелиться, ибо он буквально пригвоздил ее к столу.

В следующее мгновение она вся содрогнулась от отвращения, когда почувствовала, что рука Гаррика зашарила у нее между ног. Он заставил ее широко

расставить ноги.

Джиллиан была на грани обморока, но отчаянно боролась с подступавшей дурнотой. Отвратительная перчатка, от которой несло перцем, душила ее. Она слышала, как он пытается расстегнуть свои штаны свободной рукой.

Джиллиан зажмурилась и стала молиться про себя: «Боже, не дай ему это сделать! Боже, не дай!»