Беатрис улыбнулась:

— Прекрасная идея! Благодарю вас, милорд, за то, что вы оторвались ради меня от дел. Надеюсь, я не очень вас отвлекаю?

Отвлекаю…

«Боже мой, что за выражения она подбирает!»

Если бы нужно было наиболее точно определить состояние, в котором пребывал Дант начиная с той минуты, когда он нашел эту девушку лежащей ночью на дороге, то пришлось бы сказать, что это форменное помешательство.

Зрелище было поистине захватывающее: ни в сказке сказать, ни пером описать.

Они остановились на вершине высокого холма. Лошади фыркали и били копытами, отдыхая после скоростного подъема. Гнедой жеребец Данта, Гнев, стоял чуть впереди.

— Вон, — показал Дант рукой в перчатке, — видите? Там, за деревьями. Это замок Певернл.

Беатрис заслонила глаза от солнца рукой, как козырьком. Строение было весьма грубой постройки и казалось возведенным из того же камня, на котором стояло. Верхушка высокой единственной башни исчезала в дымке, которая низко висела над гористой местностью. От этого замок казался каким-то нереальным, поднебесным и призрачным.

— Как будто в сказке.

Дант отпустил поводья, позволив Гневу пожевать свежую траву, которая росла на холме. Беатрис сделала то же самое со своей лошадью. Это была спокойная пегая кобыла по кличке Сахар. Назвали ее так, судя по всему, за ее любовь к сладкому. Беатрис сняла широкополую шляпу с плюмажем и откинула волосы с лица. От быстрой скачки по лужайкам и горным тропинкам они распустились. Беатрис подняла голову и с наслаждением вдохнула полной грудью свежий горный воздух.

— Замок никогда не предназначался для постоянного жительства, — проговорил Дант, восседая на своем жеребце.

Беатрис глянула на него украдкой и нашла его весьма красивым. Белая накрахмаленная сорочка резко контрастировала с черным костюмом для верховой езды.

«Да, он необыкновенно красив».

— Замок был построен почти пятьсот лет назад, вскоре после Покорения *, в качестве своего рода сторожевой башни, откуда можно было наблюдать за поселком и прилегающими землями.

* имеется в виду завоевание Англии норманнами в 1066 году.

Беатрис кивнула и, приглядевшись к замку, заметила осыпавшуюся каменную кладку.

— Он уже обветшал?

— Да. Его хозяева Певерилы лишились своего имения еще при Эдуарде III. Потом замок использовался какое-то время в качестве долговой ямы и тюрьмы для воров, но в основном пустовал. А вон, приглядитесь, видите, в просвете между деревьями вход в Дьявольскую пещеру? Прямо под стеной замка.

Беатрис прищурилась.

— О да, теперь вижу. Зловеще выглядит. Какое удачное название — Дьявольская пещера. Давайте сходим туда, посмотрим?

Дант усмехнулся:

— Боюсь, из поселка нам придется слишком долго до нее добираться. Туда ведет горная тропинка, которую и при свете дня непросто преодолеть, а мы, даже если поторопимся, вступим на нее уже после захода солнца.

Беатрис огорченно вздохнула.

Дант внимательно посмотрел на нее, думая о чем-то своем. Потом собрал поводья и сказал:

— Скачите за мной.

— Куда мы? Вы ведь сказали, что нам уже пора возвращаться в поселок.

— Верно, но у нас еще есть немного времени, так что мы можем позволить себе чуть отклониться от курса.

Беатрис легко пришпорила свою лошадь и последовала за Дантом по узкой дороге. С одной стороны рос лес, с другой — бежал маленький горный ручеек. Слышались только журчание воды и перестук конских копыт. Если не считать этого, то вокруг стояла мертвая тишина. Казалось, в эти места прежде не ступала нога человека. Природа выглядела нетронутой, девственно чистой.

Спустя некоторое время впереди показались скальные выступы. Дант подъехал к ним и остановил Гнева. Спрыгнув на землю, он сказал:

— Пойдемте с этой стороны. Здесь недалеко. Он помог Беатрис слезть с лошади и повел ее вперед.

— Куда мы идем? — снова спросила девушка, следуя за ним по узкой и темной тропинке. Дант шел вперед быстро и уверенно.

— Увидите.

Его упрямство раздражало ее, но еще больше бесило то, что она ничего с этим не может поделать. За поворотом скальные выступы образовали нечто вроде естественной лесенки, ведущей наверх. Дант взобрался сам и помог подняться Беатрис.

— Вот!

Он указал на небольшое отверстие в скале. Оно было почти скрыто от глаз буйной растительностью, если бы он не указал на него, Беатрис, возможно, ничего не заметила бы.

Девушка вопросительно посмотрела на Данта:

— Что это?

— Это пещера. Вы же хотели исследовать пещеру. Мы с братом любили играть здесь в детстве.

Беатрис с сомнением взглянула на темное отверстие:

— Но оно такое маленькое.

— Не все входы в пещеры столь велики, как вход в Дьявольскую. Но в данном случае считайте, что это обман зрения. Чтобы войти в пещеру, придется, конечно, нагнуться, но внутри можно будет выпрямиться в полный рост, уж вы мне поверьте.

Беатрис снова взглянула туда.

— Не знаю, Дант… Не думаю, что это удачная идея.

— Но вы же сами предлагали отправиться на подземную экскурсию. — Дант сделал шаг в сторону пещеры и протянул руку девушке. — Или страшно?

Этот его дразнящий тон отозвался в Беатрис неожиданным воспоминанием. Она словно услышала чей-то далекий голос: «Ну что, молокосос, теперь не страшно?»

Она, должно быть, покачнулась, потому что Дант одним прыжком оказался рядом и подхватил ее. В глазах его отразилась тревога.

— Что такое? Закружилась голова? У вас сейчас было такое странное, потерянное выражение лица. Здесь воздух немного разреженнее, чем внизу, но я не думал, что настолько…

Беатрис взяла его за руку. Она поняла, что ее только что посетило первое воспоминание о прошлой жизни. Самое первое.

— Нет, все в порядке. Просто мне показалось, что я услышала… Словно чей-то голос прозвучал у меня в голове. И этот голос поддразнивал меня точно так же, как вы сейчас. — Она посмотрела на него. — Он назвал меня «молокососом».

— Ну и что? Меня брат, бывало, называл так. Это обычное прозвище среди детей. Доктор Гринтри предупреждал о том, что, возможно, в вашем сознании поначалу будут возникать никак не связанные между собой, разрозненные образы прошлого. Вы можете сказать, какой это был голос? Мужской или женский?

Беатрис наморщила лоб:

— Не знаю… Просто был момент, когда я услышала этот голос очень отчетливо, а потом он вдруг пропал. — Она в огорчении закрыла глаза. — Ну почему я не могу вспомнить?

Дант сжал ее руку.

— Придется немного потерпеть, на все требуется время. По крайней мере, процесс начался. Это уже хорошо, не правда ли, Беатрис? Не переживайте, скоро все вспомните. А пока пойдемте все же в пещеру. Возможно, вы там увидите что-нибудь такое, что тоже натолкнет вас на воспоминания. А?

Беатрис согласно кивнула и последовала за ним. Дант оказался прав. Вход в пещеру был маленький, но, едва оказавшись внутри, они получили возможность выпрямиться. В пещере было темно, хоть глаз выколи.

— Пойдемте, — тихо проговорил Дант, взяв ее за руку.

Беатрис не тронулась с места.

— Но здесь темно. Мы не сможем отыскать выход.

— Здесь темно только первые несколько ярдов. Впереди должна быть скала, огромная и мрачная. Как только обогнем ее, станет светлее. Мы с братом верили в то, что это сказочный тролль, который в течение нескольких столетий охранял вход в пещеру, но потом вдруг обратился в камень. Нам придется сделать несколько поворотов, которые, думаю, я опознаю по памяти, а потом мы войдем в грот. Там под потолком есть другое отверстие, через которое поступает свет.

Беатрис неохотно позволила Данту повести себя вперед. Она крепко держалась за его руку, боясь ненароком потеряться. Впрочем, Дант оказался прав. Через минуту они уже входили в просторный грот, освещенный сверху. Свет поступал через узкую расщелину в потолке, где скала была расколота надвое. Отсюда вело еще несколько темных ходов, но, во-первых, все они были маленькие, а во-вторых, без фонаря туда нечего было и соваться.