– Что?.. – он опешил, вытаращил глаза. – Что пора?..

– Брать! – не обращая внимания на его удивление, с жаром повторила Саша. – Хватать, вязать, арестовывать! А что?! Где он скрывается – нам известно! Подкрадемся тихонько и… Прикинь, приезжают на остров менты, а тут…

– Ах-ха-ха-ха!.. – оборвав девушку, в голос засмеялся Сергей. Он опрокинулся на спину, раскинул руки и расхохотался так искренно и самозабвенно, что Саша даже не смогла на него обидеться.

– Ну чего ты?! – ткнула она его кулаком в бок и тоже засмеялась. – Да ну тебя!..

– Ну, Санька, с тобой не соскучишься!.. – выдавил он сквозь хохот. – Брать, говоришь?.. Вот так, значит, сразу и брать?.. Ах-ха-ха-ха!..

Отсмеявшись, он сел и принялся, вздыхая и охая, утирать выступившие на глаза слезы. Саша, склонив голову набок, с мяг – кой улыбкой следила за ним. Вдруг она протянула руку, накрыла его ладонь своею и тихо спросила:

– Кто ты?..

– Что? – то ли не понял, то ли не расслышал Сергей.

– Кто ты, Сереж? – так же тихо повторила свой вопрос девушка. – Где живешь? Чем занимаешься?.. Я так мало о тебе знаю… Расскажи, а?..

Чернобривцев внимательно посмотрел на нее и едва заметно пожал плечами.

– Ты же слышала на представлении: тридцать четыре года, работаю в частном охранном агентстве, в прошлом – военнослужащий… Или тебе, Саня, этого мало?..

– Мало, – кивнула она и еще раз коснулась его руки. – Ну правда, расскажи, Сереж…

– Да, собственно, и рассказывать-то особо нечего, – он опять опрокинулся на спину и, заложив руки за голову, направил взгляд в бездонное, без единого облачка, празднично-голубое летнее небо. – Закончил рязанское училище, перед самым выпуском женился… Ну отгуляли мы медовый месяц, приехали в часть. Начал я служить, а через полгода супруга моя удрала домой, в Рязань. Молодец девушка, быстро сориентировалась. Поняла, что ловить здесь нечего – ни денег, ни квартиры, ни красивой жизни… В общем, ошибочка у нее вышла, прокол! А мне даже и пострадать толком поэтому поводу не удалось – начались командировки в разные интересные места… Веселая, надо сказать, у меня служба была – не заскучаешь! Но пару лет назад надоело мне это все. Уволился я, организовал с ребятами агентство, ну и… вот, собственно, и все.

Саша, слушая его, пристроилась рядышком – прилегла на бок, подперев рукой голову.

– Ты воевал? – негромко спросила она.

Сергей скосил на нее глаза и невесело усмехнулся.

– У нас, Саня, никаких войн нет, есть контртеррористические операции…

– И все-таки?

– Ну конечно…

– И… – «убивал?» – хотела спросить Саша, но, чуть запнувшись, произнесла: – И стрелял?..

Сергей, безусловно, заметил эту ее заминку, он резко развернулся к девушке и сердито нахмурил брови.

– Да, я стрелял! – с некоторым раздражением ответил Чернобривцев. – И не просто стрелял – убивал! Потому что и в меня тоже, Саня, стреляли! И меня тоже очень хотели убить! У меня, между прочим, три ранения, я в госпиталях… Э, да что там!.. – он откинулся и снова уставился в небо.

– Так ты из-за этого уволился? По ранению?..

– Да нет, при чем тут ранения… – Сергей прикрыл глаза и замолчал.

Вопросов Саша больше не задавала – ждала, когда он заговорит сам. Тянулись минуты томительного, неловкого молчания. Сергей сел, ленивым движением сорвал травинку, сунул ее в рот, пожевал немного… Саша смотрела на Чернобривцева со спины, его лица она не видела. Бесплодное ожидание становилось невыносимым, она уже решила, что Сергей больше не вернется к неприятной для себя теме. И в этот момент он заговорил.

– Понимаешь, Саня, война – страшная штука. И дело не только в том, что гибнут люди. Война и выживших ломает, гнет, корежит… Я слишком долго верой и правдой служил этой жестокой даме и в какой-то момент вдруг понял, что… – Чернобривцев запнулся, то ли подбирая нужные слова, то ли решая – стоит ли продолжать этот тяжелый разговор.

Саша молчала, опасаясь неловким словом спугнуть его пока еще неуверенную, зыбкую откровенность.

– Я понял, что постепенно меняюсь, и меняюсь совсем не в лучшую сторону, – снова заговорил Сергей. – Я почувствовал, что с каждым днем из меня, как из дырявого пакета, по капельке вытекает что-то очень важное, то, без чего я – уже не я… Быть человеком вообще не просто, а на войне… Понимаешь, когда на блокпост подбрасывают голову твоего товарища, очень трудно сохранять любовь ко всему человечеству. А потом ты оправдываешь и покрываешь жестокость своих друзей, потом слепая, бесконтрольная ярость накрывает уже тебя самого… И все это мало-помалу становится нормой, образом жизни – вот что страшно! Мне повезло, я вовремя спохватился. А тут вскоре, как по заказу, меня зацепило в третий раз. Загремел я в госпиталь и там, на больничной коечке, все спокойно обдумал и решил. В общем, Саня, в армию я больше не вернулся, написал рапорт и приехал в Москву. Чем заняться, даже не представлял, но в одном был уверен полностью – оружие в руки я больше не возьму! А потом… Разыскал здесь знакомых по командировкам – из десантуры ребят, из спецназа, из ФСБ. Ну и возникла эта идея с охранным агентством. Короче, получилось так: от жестокостей войны удрал я к жестокостям мирной, так сказать, жизни. Пришлось и оружие в руки взять. А куда деваться? – Сергей повернулся к Саше и виновато развел руками, в ответ та немедленно одобрительно кивнула. – Как ни крути, а это моя профессия, ничего другого, по большому счету, я и делать-то не умею… Поначалу, конечно, туговато пришлось, но потом нам удалось себя проявить – одно покушение предотвратили, на другом вывели клиента из-под огня без единой царапины. О нашем агентстве заговорили, ну и дело пошло.

Теперь Чернобривцев полностью развернулся к девушке и говорил уверенно, даже слегка горячась.

– Клиентов стали подбирать среди тех, кто побогаче, потому как дело мы знали досконально, соответственно и услуги свои оценивали довольно высоко. Само собой, среди наших нуворишей порой такое, извини, дерьмо попадается, что нет-нет да и подумаешь: «А может, оно и лучше для всех будет, если кто-нибудь этого паука прихлопнет?..» Только это… не мне их, конечно, судить. Если кому-то за грехи и положена кара – что ж, я в принципе не против. Но пусть это будет что угодно, только не пуля в затылок от наемного убийцы! Пусть это произойдет как-нибудь иначе, я не знаю… Понимаешь, Саня, я полностью убежден – люди вообще не должны убивать людей, – твердым, категоричным тоном произнес Сергей. – Это же абсолютно противоестественно, ведь ни один биологический вид на земле не истребляет себе подобных! А мы?! Посмотри, что делаем мы?!

Чернобривцев продолжал, оживленно жестикулируя, говорить, но Саша не слышала его слов. Она просто следила за его мимикой, за движениями рук, губ, глаз и, словно завороженная, думала только об одном.

«Три ранения, боже мой!.. Его же чуть не убили… Подумать только – сейчас, в эту минуту, его могло уже не быть… Совсем. И мы никогда, никогда бы не встретились!..»

– …Эй, ты слушаешь меня или нет? – вдруг пробился до ее сознания ироничный голос Сергея.

Она улыбнулась смущенно, коротко кивнула и неожиданно спросила о том, о чем все это время думала:

– А куда тебя ранили, Сереж?..

– Ну вот, я тут перед ней распинаюсь, а она… – усмехнулся Чернобривцев. – Да какая тебе разница, Сань?..

– Ну правда, куда?

Сергей пожал плечами и пробормотал равнодушной скороговоркой:

– Пулевое в грудь, осколочные в плечо, в бедро и голень…

– А можно мне… посмотреть? – тихо попросила Саша. – Пожалуйста, Сереж…

Он не удивился, не возмутился и даже не улыбнулся. Внимательно взглянув в ее глаза, Чернобривцев проглотил вертевшееся на языке «да зачем тебе это?..» – девушка смотрела на него с такой явной и искренней мольбой, что ему стало неловко. Но раздеваться перед полузнакомым человеком?! Сергей опустил глаза и вздохнул.

– Пожалуйста… – чуть слышно прошелестел рядом Сашин голос, и Сергей почувствовал ее ладонь на своей руке.