Подлинным мастером Ломоносов предстал и в других – «средних» и «низших» – жанрах. Его перу принадлежат анакреонтические стихотворения, басни. Ломоносову-поэту были доступны формы «легкой» поэзии, ее стиль, пластика и неподдельная искренность чувства. В программном стихотворении «Разговор с Анакреоном» он выступает своеобразным, тонким лириком, достигает подлинности выражения личных переживаний, хотя анакреонтические мотивы не стали ведущими в его творчестве. Поэзия Ломоносова, как и его научная, в том числе филологическая, деятельность, стала продолжением национальной политики Петра I, направившего страну по пути просвещения и прогресса. Пафос строительства запечатлелся в громозвучных песнопениях Ломоносова, лира которого, по словам П. А. Вяземского, «была отголоском полтавских пушек». Убежденный и «самобытный сподвижник просвещения», как назвал Ломоносова Пушкин, автор восторженных од пропел хвалу человеческому разуму и сам явился живым воплощением его дерзновенной мощи. В. Коровин Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния51] Лице свое скрывает день; Поля покрыла мрачна ночь; Взошла на горы черна тень; Лучи от нас склонились прочь; Открылась бездна, звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна. Песчинка как в морских волнах, Как мала искра в вечном льде, Как в сильном вихре тонкий прах, В свирепом как перо огне, Так я, в сей бездне углублен, Теряюсь, мысльми утомлен! Уста премудрых нам гласят: Там разных множество светов [52]; Несчетны солнца там горят, Народы там и круг веков: Для общей славы божества Там равна сила естества. Но где ж, натура, твой закон? С полночных стран встает заря! Не солнце ль ставит там свой трон? Не льдисты ль мещут огнь моря? Се хладный пламень нас покрыл! Се в ночь на землю день вступил! О вы, которых быстрый зрак [53]Пронзает в книгу вечных прав, Которым малый вещи знак Являет естества устав, Вам путь известен всех планет, — Скажите, что нас так мятет? Что зыблет ясный ночью луч? Что тонкий пламень в твердь разит? Как молния без грозных туч Стремится от земли в зенит? Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар? Там спорит жирна мгла с водой; Иль солнечны лучи блестят, Склонясь сквозь воздух к нам густой; Иль тучных гор верьхи горят [54]; Иль в море дуть престал зефир, И гладки волны бьют в эфир. Сомнений полон ваш ответ О том, что окрест ближних мест. Скажите ж, коль пространен свет? И что малейших дале звезд? Несведом тварей вам конец? Скажите ж, коль велик Творец? 1743
«Лишь только днéвной шум замолк…» Лишь только днéвной шум замолк, Надел пастушье платье волк, И взял пастушей посох в лапу, Привесил к поясу рожок, На уши вздел широку шляпу И крался тихо сквозь лесок На ужин для добычи к стаду. Увидев там, что Жучко спит, Обняв пастушку, Фирс храпит, И овцы все лежали сряду, Он мог из них любую взять; Но, не довольствуясь убором, Хотел прикрасить разговором И именем овец назвать. Однако чуть лишь пасть разинул, Раздался в роще волчей вой. Пастух свой сладкий сон покинул, И Жучко с ним бросился в бой; Один дубиной гостя встретил, Другой за горло ухватил; Тут поздно бедной волк приметил, Что чересчур перемудрил, В полях и в рукавах связался, И волчьим голосом сказался. Но Фирс не долго размышлял, Убор с него и кожу снял. Я притчу всю коротким толком Могу вам, господа, сказать: Кто в свете сем родился волком, Тому лисицой не бывать. ‹1747› Ода на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года[55] Царей и царств земных отрада, Возлюбленная тишина, Блаженство сел, градов ограда, Коль ты полезна и красна! Вокруг тебя цветы пестреют И класы на полях желтеют; Сокровищ полны корабли Дерзают в море за тобою; Ты сыплешь щедрою рукою Свое богатство по земли. Великое светило миру, Блистая с вечной высоты На бисер, злато и порфиру, На все земные красоты, Во все страны свой взор возводит, Но краше в свете не находит Елисаветы и тебя. Ты кроме той всего превыше; Душа ее зефира тише, И зрак прекраснее рая́ Когда на трон она вступила, Как Вышний подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец [56]; Тебя прияв облобызала: Мне полно тех побед, сказала, Для коих крови льется ток. Я россов счастьем услаждаюсь, Я их спокойством не меняюсь На целый запад и восток. Божественным устам приличен, Монархиня, сей кроткий глас: О коль достойно возвеличен Сей день и тот блаженный час, Когда от радостной премены Петровы возвышали стены До звезд плескание и клик! Когда ты крест несла рукою [57]И на престол взвела с собою Доброт твоих прекрасный лик! Чтоб слову с оными сравняться, Достаток силы нашей мал; Но мы не можем удержаться От пения твоих похвал. Твои щедроты ободряют Наш дух и к бегу устремляют, Как в понт пловца способный ветр Чрез яры волны порывает; Он брег с весельем оставляет; Летит корма меж водных недр. Молчите, пламенные звуки, И колебать престаньте свет; Здесь в мире расширять науки Изволила Елисавет. Вы, наглы вихри, не дерзайте Реветь, но кротко разглашайте Прекрасны наши времена. В безмолвии внимай, вселенна: Се хощет лира восхищенна Гласить велики имена. Ужасный чудными делами Зиждитель мира искони Своими положил судьбами Себя прославить в наши дни; Послал в Россию Человека, Каков неслыхан был от века. Сквозь все препятства он вознес Главу, победами венчанну, Россию, грубостью попранну, С собой возвысил до небес. В полях кровавых Марс страшился [58], Свой меч в Петровых зря руках, И с трепетом Нептун чудился, Взирая на российский флаг. В стенах внезапно укрепленна И зданиями окруженна, Сомненная Нева рекла: «Или я ныне позабылась И с оного пути склонилась, Которым прежде я текла?» Тогда божественны науки Чрез горы, реки и моря В Россию простирали руки, К сему монарху говоря: «Мы с крайним тщанием готовы Подать в российском роде новы Чистейшего ума плоды». Монарх к себе их призывает, Уже Россия ожидает Полезны видеть их труды [59]. Но ах, жестокая судьбина! Бессмертия достойный муж, Блаженства нашего причина, К несносной скорби наших душ Завистливым отторжен роком, Нас в плаче погрузил глубоком [60]! Внушив рыданий наших слух, Верьхи Парнасски восстенали, И музы воплем провождали В небесну дверь пресветлый дух. В толикой праведной печали Сомненный их смущался путь [61]; И токмо шествуя желали На гроб и на дела взглянуть. Но кроткая Екатерина, Отрада по Петре едина, Приемлет щедрой их рукой [62]. Ах, если б жизнь ее продлилась, Давно б Секвана постыдилась [63]С своим искусством пред Невой! Какая светлость окружает В толикой горести Парнас? О коль согласно там бряцает Приятных струн сладчайший глас! Все холмы покрывают лики; В долинах раздаются клики: Великая Петрова дщерь Щедроты отчи превышает, Довольство муз усугубляет И к счастью отверзает дверь [64]. Великой похвалы достоин, Когда число своих побед Сравнить сраженьям может воин И в поле весь свой век живет; Но ратники, ему подвластны, Всегда хвалы его причастны, И шум в полках со всех сторон Звучащу славу заглушает, И грому труб ее мешает Плачевный побежденных стон. Сия тебе единой слава, Монархиня, принадлежит, Пространная твоя держава О как тебе благодарит! Воззри на горы превысоки, Воззри в поля свои широки, Где Волга, Днепр, где Обь течет; Богатство, в оных потаенно, Наукой будет откровенно, Что щедростью твоей цветет. Толикое земель пространство Когда Всевышний поручил Тебе в счастливое подданство, Тогда сокровища открыл, Какими хвалится Индия; Но требует к тому Россия Искусством утвержденных рук. Сие златý очистит жилу; Почувствуют и камни силу Тобой восставленных наук. Хотя всегдашними снегами Покрыта северна страна, Где мерзлыми борей крылами Твои взвевает знамена; Но Бог меж льдистыми горами [65]Велик своими чудесами: Там Лена чистой быстриной, Как Нил, народы напояет И бреги наконец теряет, Сравнившись морю шириной. Коль многи смертным неизвестны Творит натура чудеса, Где густостью животным тесны Стоят глубокие леса, Где в роскоши прохладных теней На пастве скачущих еленей Ловящих крик не разгонял; Охотник где не метил луком; Секирным земледелец стуком Поющих птиц не устрашал. Широкое открыто поле, Где музам путь свой простирать! Твоей великодушной воле Что можем за сие воздать? Мы дар твой до небес прославим И знак щедрот твоих поставим, Где солнца всход и где Амур В зеленых берегах крутится, Желая паки возвратиться В твою державу от Манжур. Се мрачной вечности запону Надежда отверзает нам! Где нет ни правил, ни закону, Премудрость тамо зиждет храм; Невежество пред ней бледнеет. Там влажный флота путь белеет, И море тщится уступить: Колумб российский [66] через воды Спешит в неведомы народы Твои щедроты возвестить. Там тьмою островов посеян [67], Реке подобен Океан; Небесной синевой одеян, Павлина посрамляет вран. Там тучи разных птиц летают, Что пестротою превышают Одежду нежныя весны; Питаясь в рощах ароматных И плавая в струях приятных, Не знают строгия зимы. И се Минерва ударяет В верьхи Рифейски копием [68]; Сребро и злато истекает Во всем наследии твоем. Плутон в расселинах мятется, Что россам в руки предается Драгой его металл из гор, Которой там натура скрыла; От блеску дневного светила Он мрачный отвращает взор. О вы, которых ожидает [69]Отечество от недр своих И видеть таковых желает, Каких зовет от стран чужих, О, ваши дни благословенны! Дерзайте ныне ободренны Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов [70]Российская земля рождать. Отраду старым подают, В счастливой жизни украшают, В несчастной случай берегут; В домашних трудностях утеха И в дальних странствах не помеха. Науки пользуют везде, Среди народов и в пустыне, В градском шуму и наеди́не, В покое сладки и в труде. Тебе, о милости источник, О ангел мирных наших лет! Всевышний на того помощник, Кто гордостью своей дерзнет, Завидя нашему покою, Против тебя восстать войною; Тебя зиждитель сохранит Во всех путях беспреткновенну И жизнь твою благословенну С числом щедрот твоих сравнит. вернутьсяВечернее размышление о Божием величестве… – Северные сияния – их происхождение и природа – интересовали Ломоносова всю жизнь. Стихотворение сочинено в период его научных наблюдений над северными сияниями и содержит «давнишнее мнение, что северное сияние движением эфира произведено быть может». вернутьсяТам разных множество светов… – Во времена Ломоносова существовало мнение, что во Вселенной есть много населенных миров; против этой теории выступили церковники, с которыми Ломоносов и полемизирует. вернутьсяО вы, которых быстрый зрак… – эти слова обращены к ученым. вернутьсяИль тучных гор верьхи горят… – По тогдашнему мнению некоторых немецких ученых-натуралистов, огонь исландского вулкана Геклы, отражаясь от движущихся северных льдов, образует северные сияния. вернутьсяОда на день восшествия… Елисаветы Петровны 1747 года – Написана к шестилетней годовщине вступления на престол Елизаветы Петровны. Два события особенно волновали Ломоносова в это время. Летом 1747 г. был оглашен регламент Академии наук, который предусматривал преимущественные права русских ученых при занятии академических должностей. В течение 1747 г. шли переговоры России с Австрией, Англией и Голландией о посылке русских войск к берегам Рейна для войны с Пруссией и Францией. Ломоносов, признавая лишь оборонительные войны, ратовал за развитие отечественной науки и связывал наибольшие успехи науки с мирной, а не с военной политикой правительства. вернутьсяВойне поставила конец… – Имеется в виду победоносное окончание русско-шведской войны 1741–1743 гг. вернутьсяКогда ты крест несла рукою… – 25 ноября 1741 г. Елизавета вышла к гренадерам Преображенского полка с крестом в руке и привела их к присяге; так начался дворцовый переворот, поставивший у власти Елизавету. вернутьсяВ полях кровавых Марс страшился… – Этот и следующие стихи посвящены основанию Петербурга. вернутьсяПолезны видеть их труды. – Петр I замыслил создать Академию наук и вовлечь в нее выдающихся иностранных ученых. вернутьсяНас в плаче погрузил глубоком! – Имеется в виду смерть Петра I, последовавшая в год основания Академии наук. вернутьсяСомненный их смущался путь… – Иностранные ученые после смерти Петра I колебались принять приглашение Академии наук, опасаясь за судьбу его просветительских идей… вернуться…Екатерина… приемлет щедрой их рукой. – Открытие Академии наук состоялось 27 декабря 1725 г., в царствование вдовы Петра I – Екатерины I. вернутьсяДавно б Секвана постыдилась… – Секвана – латинское название Сены; здесь под Секваной Ломоносов имеет в виду Парижскую академию наук. вернутьсяИ к счастью отверзает дверь. – Речь идет о регламенте Академии наук и об увеличении ее бюджета. вернутьсяНо Бог меж льдистыми горами велик своими чудесами… – Во времена Ломоносова было распространено убеждение, что в теплых странах родится больше полезных ископаемых, чем в холодных; с этим мнением Ломоносов горячо спорил. вернутьсяКолумб российский – Витус Беринг (1681–1741), знаменитый русский мореплаватель, возглавивший экспедицию к берегам Дальнего Востока и Америки. вернутьсяТам тьмою островов посеян… – Имеются, вероятно, в виду Курильские острова. вернутьсяИ се Минерва ударяет в верьхи Рифейски копием… – то есть наука изучает богатства Уральских гор и подчиняет их человеку. вернутьсяО вы, которых ожидает… – обращение к настоящим и будущим русским студентам Академического университета. вернутьсяНауки юношей питают… – В этой строфе Ломоносов, вероятно, использовал «Речь в защиту поэта Архия» Цицерона, в которой есть следующие слова: «… Эти занятия (имеется в виду словесность. – В. К.) юность питают, старость утешают, в счастье облагораживают, в несчастии доставляют убежище и утешение, радуют дома, не служат помехой в пути, вместе с нами пребывают ночью, в странствии, в деревне». |