Тредиаковскому принадлежат также научные труды и переводные сочинения. Наиболее значительные из них – «История древнего мира» Роллена, «Аргениды» Барклая и книга о Бэконе. В оригинальных художественных произведениях писатель не всегда достигал чистоты и гармонии слога, хотя отдельные места в стихах и прозе дышали подлинным чувством, отличались силой и смелостью. Вместе с тем Тредиаковский вызывающе нарушал законы русского синтаксиса, что делало его стихи совершенно непонятными. Особенной темнотой отличался его язык в «Тилемахиде», над чем справедливо потешались современники и потомки. Популярность Тредиаковского резко упала с появлением в русской литературе более талантливых Ломоносова и Сумарокова. Многие стихи его стали объектом для насмешек. Особенно усердствовала Екатерина II и ее литературное окружение. Но в данном случае стремление императрицы скомпрометировать Тредиаковского как поэта было вызвано скорее всего не художественной стороной его произведений, а их идейной направленностью. Так, в «Тилемахиде» (знаменитый политический роман французского писателя Фенелона «Похождения Телемака» Тредиаковский перевел стихами, что позднее вызвало горячее одобрение Пушкина) писатель создал впечатляющую картину преступных царей; поверженные в Тартар, эти цари в зеркале истины «смотрели себя непрестанно», и были они «гнуснейши и страшилищны» больше, чем многие чудовища и даже «тот преужасный пес Кервер» (Цербер. – В. К. и В. Ф.). «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Не случайно именно этот стих с небольшим изменением использовал Радищев в качестве эпиграфа к «Путешествию из Петербурга в Москву». При жизни Тредиаковский не был по достоинству оценен, но потомки воздали должное этому замечательному патриоту, всем сердцем любившему Россию и много сделавшему для ее просвещения и культуры. Среди тех, кто с уважением и почтением отнесся к его деятельности, были Радищев и Пушкин. В. Коровин и В. Федоров Стихи похвальные России[37] Начну на флейте стихи печальны, Зря на Россию чрез страны дальны: Ибо все днесь мне ее доброты Мыслить умом есть много охоты! Россия мати! свет мой безмерный! Позволь то, чадо прошу твой верный, Ах, как сидишь ты на троне красно [38]! Небу Российску ты солнце ясно! Красят иных всех златые скиптры, И драгоценна порфира, митры; Ты собой скипетр твой украсила И лицом светлым венец почтила. О благородстве твоем высоком Кто бы не ведал в свете широком? Прямое сама вся благородство: Божие ты, ей! светло изводство [39]. В тебе вся вера благочестивым, К тебе примесу нет нечестивым; В тебе не будет веры двойныя [40], К тебе не смеют приступить злые. Твои все люди суть православны И храбростию повсюду славны; Чада достойны таковой мати, Везде готовы за тебя стати. Чем ты, Россия, неизобильна? Где ты, Россия, не была сильна? Сокровище всех добр ты едина, Всегда богата, славе причина. Коль в тебе звезды все здравьем блещут! И Россияне коль громко плещут: Виват Россия! виват драгая! Виват надежда! виват благая! Скончу на флейте стихи печальны, Зря на Россию чрез страны дальны: Сто мне язы́ков надобно б было Прославить все то, что в тебе мило! 1728 Песенка, которую я сочинил, еще будучи в московских школах, на мой выезд в чужие края[41] Весна катит, Зиму валит, И уж листик с древом шумит. Поют птички Со синички, Хвостом машут и лисички. Взрыты брóзды, Цветут грозды, Кличет щеглик, свищут дрозды, Льются воды, И погоды; Да ведь знатны нам походы [42]. Канат рвется, Якорь бьется, Знать, кораблик понесется. Ну ж плынь спешно, Не помешно, Плыви смело, то успешно. Ах! широки И глубоки Воды морски, разбьют боки, Вось заставят, Не оставят Добры ветры и приставят [43]. Плюнь на суку Держись черней, а знай штуку [45]: Стать отишно Так не будет волн и слышно. Весна 1726 Ворон и лисица[47] Негде Вóрону унесть сыра часть случилось; Нá дерево с тем взлетел, кое полюбилось. Оного Лисице захотелось вот поесть; Для того домочься б, вздумала такую лесть: Воронову красоту, перья цвет почтивши И его вещбу еще также похваливши, «Прямо, – говорила, – птицею почту тебя Зевсовою [48] впредки, буде глас твой для себя И услышу песнь, доброт всех твоих достойну». Ворон, похвалой надмен, мня себе пристойну [49], Начал, сколько можно громче, кракать и кричать, Чтоб похвал последню получить себе печать. Но тем самым из его носа растворенна Выпал нá землю тот сыр. Лиска, ободренна Оною корыстью, говорит тому на смех: «Всем ты добр, мой Вóрон; только ты без сердца мех» [50]. ‹1752› Михаил Ломоносов (1711–1765) вернутьсяСтихи похвальные России – Написано в Париже (1728). вернутьсяВ тебе не будет веры двойныя… – то есть в тебе не будет двух вероисповеданий. Этот стих нацелен против иезуитов, которые хотели подчинить Русскую Православную Церковь католическому Риму. вернутьсяПесенка, которую я сочинил, еще будучи в московских школах, на мой выезд в чужие края – Написана незадолго до «бегства», как утверждало начальство духовной академии, за границу. вернутьсяДа ведь знатны нам походы – то есть морские походы нам известны; мы ходили в море. вернутьсяДобры ветры и приставят – здесь: приведут к пристани. вернутьсяМорску скуку – то есть морскую болезнь. вернутьсяДержись черней, а знай штуку – веди курс к земле, знай лоцманское искусство. вернутьсяСтать отишно и не пышно… – поставить корабль в затишье и свернуть паруса. вернутьсяВорон и Лисица. – Написана на сюжет басни «Лиса и Ворон» Федра. вернуться… Птицею почту тебя Зевсовою… – то есть орлом. вернутьсяВорон похвалой надмен, мня себя пристойну… – Ворон исполнился надменности от похвалы, считая, что к нему она вполне пристала. вернуться… Без сердца мех… – то есть всего лишь чучело. |
