Луна – она выглядывает из-за холма будто подсматривает за миром, большими печальными глазами, затем бросает один добротный большой взгляд и показывает свой не-нос а потом океанские щеки и потом запятнанную челюсть, и О что это за круглый старый лунный скорбнолик, ОО, и махонькая кривенькая жалкая понимающая улыбочка для меня, ты – у нее угрюмый загиб будто женщина весь день убиралась и не умылась – она издевается – и говорит «Стоит мне выходить?» – Она грит «УУ ла ла», и у нее морщинки у глаз, и она заглядывает за хребты скал, желтая, как слепой лимон, и О сказала она – Дала Старику Солнцу уйти первым поскольку тот волочится за нею в этом месяце, вот выходит луна играть в кошки-мышки, поздно – У нее нарумяненный вялый рот как у маленьких девочек которые не умеют мазаться помадой – У нее шишка на лбу от огненного камня – Она трещит по швам от лунной хорошести и лунного жира и лунного золотистого огня и над нею Золотые Вечные ангелы посыпают ее воображаемыми цветами – Она Властитель и Верховный Лесбийский Король всего синего и лилового обзора своего чернильного королевства – Хоть солнце и оставило свое разрушительное зарево она смотрит на него довольно и убеждена что в ту минуту когда его огонь завалится как всегда она осеребрит всю ночь целиком, мало того взойдет выше, ее триумф будет в нашем катящемся на восток коленопреклонении земли – По ее большому рябому лицу я вижу (и планетарные ободья) эпиталамные розы – Попурриные моря отмечают ее гладкокожее плаванье, черты ее характера суть сухая пыль и волосатая скала – Большие москиты из соломы что улыбаются на луне начинают бззз – На ней легкая огнескрывающая лавандовая вуаль, до крайности миленькая шляпка с тех пор как роза была соткана а гирлянда сплетена, и шляпка ослепляет своим блеском набекрень и сейчас упадет как пресветлый огненный волос и вскоре станет смутной вуалью на чело круглой жесткой скорби – блин ух что за черепнокатную склоненно-костную печаль эта луна может удержать в своих пухлых суставах – ей подается лапка насекомого – Неистов черен лилов запад покуда расстилается ее вуаль, скрывает лицо, рассеивается прядями дымки, стирает, ммм – Довольно скоро уже она мутнеет под своей вуалью из клякс – теперь тайна отмечает где вы многажды видели выразительную грусть – Теперь лишь ровная ухмылка луны передает ее круглые приветы нам луннолюдям безумным – Хорошо, принимаю – Это просто старый мячик вплывает в поле зрения потому что мы катимся вверх громоздкими тормашками по кругу планетарных раскладов, и он сейчас настанет, к чему все эти позы и словеса?  – Наконец она сбрасывает вуаль ради пажитей пояснее, направляется к верхним этажам, ее вуаль опадает полосками шелка мягкими как глазенки младенца и еще мягче того что он видит во снах о ягнятах и феях – От облачных пятнышек у нее ямочки на подбородке – У нее изогнутые круглые усики подкрученные и раздраженно подрагивающие и поэтому луна похожа на Чарли Чаплина – Ни дыхания ветерка не посетило ее восхода, а запад неподвижный уголь – юг розовато-лилов там великолепья и герои – Север: белые полосы и лавандовые шелка льда и арктические непоколебимые пустоты —

Однажды утром я нахожу медвежьи испражнения и следы там где невидимое чудовище брало замерзшие затвердевшие банки молока и сжимало их своими апокалиптическими лапами и прокусывало одним безумным острым зубом, пытаясь высосать прокисшую пасту – Ни разу не увиденный, и в туманном сумраке я сижу и смотрю вниз с таинственного Хребта Голода с его потерявшимися в тумане елями и горбато уходящими в невидимость горами, и туманный ветер дует себе мимо будто слабенькая метелица, и где-то в Дзен-ском Таинственном Тумане бродит Медведь, Исконный Медведь – все это его дом, его подворье, его царство. Царь Медведь который мог бы расплющить мою голову в лапах и сломать мне хребет как палку – Царь Медведь с его таинственной черной кучей навоза у моей мусорной ямы – Пусть Чарли валяется в каюте почитывая журнал, а я пою в тумане, Медведь может прийти и забрать нас всех – Как громадна должна быть эта сила – Он осторожная молчаливая тварь подползающая ко мне с интересом в глазах из туманных неведомостей Горловины Молнии – В сером ветре Осени Знак Медведя – Медведь утащит меня к себе в колыбельку – На своем могуществе он носит печать крови и пробужденья – Пальцы его ног перепончаты и мощны – говорят его можно учуять по ветру за сотню ярдов – Его глаза сверкают в лунном свете – Они с оленями избегают друг друга – Он не явит себя в тайне тихих туманных теней, хоть я и вглядываюсь весь день, как будто он непостижимый Медведь в которого нельзя проникнуть взглядом – Он владеет всем Северо-Западом и всем Снегом и повелевает всеми горами – Он рыщет средь неведомых озер и ранним утром от жемчужного чистого света затеняющего ели горных склонов помаргивает уважительно – У него за спиной тысячелетья такого рысканья – Он видел как приходили и уходили Индейцы и Красные Мундиры, и вновь увидит – Он непрерывно слышит утешающий восхищающий рвущийся шелест тишины, если не выходит к ручьям, он постоянно осознает ту легкую материю, из которой соткан мир, и никогда не рассуждает, ничего не подразумевает, ни дыханьем не жалуется, но грызет и лапает и тяжело ковыляет среди коряг не обращая никакого внимания на неодушевленные вещи или же одушевленные – Его большая пасть чавкает в ночи, я слышу ее из-за гор под светом звезд – Скоро выйдет он из тумана, огромный, и придет и посмотрит мне в окно громадными горящими глазами – Он Авалокитешвара-Медведь

Посреди моего полночного сна вдруг начинается дождливый сезон и дождь тяжело льет на весь лес включая большой пожар на Ручьях Макаллистере и Громовом, пока люди дрожат в лесах я лежу в своем тепленьком как гренок спальнике и вижу сны – Мне и впрямь снятся сны о холодном сером бассейне в котором я плаваю, он предположительно принадлежит Коди и Эвелин, в моей сонной голове льет будь здоров, я гордо выхожу из бассейна и иду шарить в леднике, «два сына» Коди (на самом деле Томми и Брюси Палмеры) играют на кровати, они видят как я ищу масло – «Слушай – теперь слышишь шум» (в смысле шум моей фуражировки) (как шорох крысы)  – Я не обращаю внимания, сажусь и принимаюсь за гренок с изюмом и маслом а Эвелин приходит домой и видит меня и я гордо хвастаюсь как я плавал – Мне кажется она за-видюще пожирает глазами мой гренок но говорит «Ты что не можешь ничего лучше взять поесть?» – Проездом через то чем является все, будто Татхагата, я вновь возникаю во Фриско шагаю в сторону Скид-Роу-стрит которая как Хауард-стрит но не Хауард-стрит как Западная 17-я в старом Канзас-Сити и там полно притончиков с хлопающими дверьми, идя по ней я вижу целые полки дешевого вина в лавках и большой бар куда ходят все мужики и бичи, «Дилби», на углу, и одновременно я вижу статью в газете про диких парней из вашингтонской Округа Колумбии колонии (рыжие, неотесанные на вид черноволосые угонщики машин, крутые и молодые) они сидят на лавочке в парке перед зданием Администрации Штата только что из тюряги и на фото в новостях мимо проходит брюнеточка в джинсах посасывает бутылочку кока-колы и в статье говорится что она известная шалопайка и соблазнительница которая отправила в колонию десятки парней за то что те пытались ее склеить хотя она выпендривается перед ними (как на фотке) нарочно, видно как мальчишки развалились на лавочке и пялятся на нее, улыбаясь в объектив, во сне я зол на нее за то что она такая сука но когда просыпаюсь понимаю что все это лишь убогие уловки на которые она пускается чтоб один из этих мальчишек оплодотворил ее чтоб она стала мягонькой и мамолюбой с крохотным ребятеночком у груди, Мадонна Внезапно – Я вижу как та же самая банда мальчишек теперь идет в «Дилби», вряд ли сам туда пойду – По всему Бродвею и Чайнатауну брожу я ища чем бы развлечься но везде этот блеклый Фриско Снов где только деревянные домики и деревянные бары и погреба и подземные пещеры а больше и нет ничего, как Фриско в 1849-м судя по внешнему виду, если не считать гнетущих обнеоненных баров типа сиэтлских, и дождя – Я просыпаюсь от этих снов навстречу холодному дождливому северному ветру отмечающему окончание пожарного сезона – При попытке вспомнить подробности сна припоминаю слова Татхагаты сказанные Махамати: «Как думаешь, Махамати, будет ли такой человек – (стремящийся припомнить детали сновидения, поскольку это всего лишь сны)  – будет ли такой человек считаться мудрым или же глупым?» – О, Господь, я вижу все это —