«Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет.

Сделать это мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны (т. е. Сталина или Тимошенко). А в телефонограмме стояла подпись заместителя начальника оперативного отдела штарма. Приказав дежурному уточнить достоверность депеши в округе, в армии, в Наркомате, я вызвал начальника штаба, моего заместителя по политчасти и начальника особого отдела, чтобы посоветоваться, как поступить в данном случае.

Вскоре дежурный доложил, что связь нарушена. Не отвечают ни Москва, ни Киев, ни Луцк.

Пришлось взять на себя ответственность и вскрыть пакет…» (К.К. Рокоссовский, «Солдатский долг», М., 1969 г.)

Приказ в КОВО для отдельного корпуса и для отдельной дивизии, находящихся в резерве согласно «Плана прикрытия» КОВО, был, но не было отдельного приказа для такого же резервного корпуса Рокоссовского. Ему дал команду вскрывать «красный пакет» не командующий округом Кирпонос, не начальник штаба Пуркаев, не начальник оперативного отдела штаба округа Баграмян, а заместитель начальника оперативного отдела штаба 5-й армии! Дай бог подполковник. А ведь Рокоссовский прямо пишет, что дать команду на вскрытие этого «пакета» ему должны были минимум из штаба округа и со ссылкой на Тимошенко или даже Сталина! Конечно, свой приказ, «сигнал боевой тревоги» Рокоссовский получил около 4.00, и это для корпуса резерва, стоящего от границы в 300 км не страшно. Но дело в том, что этот 9-й мк до этого не был приведен в «повышенную БГ». И пришлось Рокоссовскому лихорадочно готовить корпус к выступлению, на ходу решая вопросы, которые он мог и должен был решить заранее. Но по милости окружного командования не решил.

В книге А.В. Владимирского «На киевском направлении в июне-сентябре 1941 г.» (М., 1989 г.) по ситуации в

5-й армии, в состав которой входил и 9-й механизированный корпус К.К. Рокоссовского, говорится ЧТО:

«Директива НКО («Директива № 1») о приведении в боевую готовность войск и занятии ими огневых точек на границе была получена в штабе армии и доложена командарму в 2 часа 30 минут 22 июня.

Командующий армией, ознакомившись с содержанием директивы, сам лично в начале четвертого часа по телефону приказал командирам корпусов поднять войска по тревоге, повторив при этом требование директивы НКО «не поддаваться ни на какие провокаций’, что было понято некоторыми командирами соединений как предостережение — не давать немцам повода для раздувания спровоцированных ими приграничных конфликтов в войну…»

Однако в корпус Рокоссовского позвонил по телефону всего лишь замначальника оперотдела армии. Видимо, на звонок в 9-й мехкорпус резерва округа у командарма И. Потапова и его замов не хватило времени. Больше того, Потапов минут 40 знакомился с текстом «Директивы НКО», прежде чем сообщать о ней в корпуса. Но даже приграничным армиям КОВО довели приказ по «Директиве № 1» только в 4.00 утра 22 июня (см. ответы генералов в ВИЖ № 3, 5 от 1989 г.)…

Кузнецов, Кирпонос и Павлов должны были поднимать войска по боевой тревоге сразу после получения из Москвы «Директивы № 1»! По телефону! Получили данную директиву в КОВО якобы в 00.30, приняли (по Баграмяну) и расшифровали к 2.30, но в войсках «Директиву НКО» получили только к 4.00 утра, когда их уже бомбили (доводили под карандаш). Тем более, похоже, что во всех округах (кроме ОдВО) в армии давали дубликат московской директивы — мол, пусть там, в штабах армий, сами решают, что с этим делать. Возможно, повторюсь, Кирпонос при этом примитивно скопировал «Директиву № 1», Павлов сочинил кастрированный вариант, а Ф.И. Кузнецов — преувеличенно подробный.

Заметим, эти трое не были ни неопытными, ни слабоумными. В «Сборнике боевых документов № 34» от 1953 года есть Приказ по ПрибОВО командующего округом Кузнецова, который выдали войскам в Прибалтике 18 июня. Для любого штабиста этот приказ — просто образец для подражания и восхищения, что вполне определенно характеризует командующего. Также обратите внимание, что практически все сроки на исполнение установлены именно до 22 июня 1941 года. То есть дата 22 июня действительно была некоей ключевой датой, датой возможного нападения. Только в одном случае складам дается команда исполнение закончить до 25 июня, но это связано со спецификой работы окружных военных складов вооружений. Тем более что в войсках есть свои «склады» с запасом боеприпасов и боекомплекты. Также ряд технических служб должны были отработать некоторые моменты к 1 июля, что совершенно не мешало бы им к 22 июня выполнять свои функции как положено (на складах б/п у начальников отделов тоже есть свои «пакеты» с заготовленными бланками документов на отгрузку и отправку). Директива большая — приведем только основные ее положения. Желающие могут сами найти ее и ознакомиться:

^{«Сов. секретно.}

^{Особой важности}

^{18 июня 1941 г.}

^{гор. Рига}

С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:

…б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь…и обеспечив огнеприпасами;

…д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района.

19.06.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.

До 21.06.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим…

е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г.

Лично и через работников управления проверить выполнение изложенных выше мероприятий.

2. Начальнику связи округа привести в полную готовность все средства связи на территории округа, для чего:

а) не позднее утра 20.06.41 г. на фронтовой и армейские командные пункты выбросить команды с необходимым имуществом для организации на них узлов связи. Иметь подводы готовыми к немедленному включению.

…Особое внимание обратить на радиосвязь с пограничными корпусами и дивизиями, с пограничными войсками, авиацией и службой воздушного наблюдения, оповещения и связи.

…г) наметить и изготовить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20.06.41 г. по приказу командиров соединений взять под свой контроле утвержденные мною узлы связи.

3 — Начальнику военных сообщений округа:

а) потребовать и помочь организовать на крупных железнодорожных станциях и железнодорожных узлах местную противовоздушную оборону, потребовав от начальников управлений дорог обеспечения станции средствами противопожарной охраны, противохимической защиты и создания обученных команд для обслуживания этих станций; выполнить к исходу 19–06.41 г.;

…Срок выполнения указанных мероприятий — 21.06.41 г.

4. Командующим 8-й и 11-й армиями:

а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов противотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений на предмет устройства на определенных, предусмотренных планом [направлениях] заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.06.41 г.;

б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Все это через начальников инженерной службы пограничных дивизий;

в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с Оперативным отделам штаба округа. 30-й и 4-й понтонные полки подчинить Военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;