Со стороны врага раздались торжествующие вопли. Загремела барабанная дробь. Катапульты принялись за работу.

А северяне поспешно вытаскивали из-под обломков своих раненых. Инженеры уже строили на вершине кучи битого камня импровизированную баррикаду. С обеих сторон начали стрельбу лучники. Надо сказать, что тут сипхистам было проще, чем аргонатцам. Легионеры черными пятнами выделялись на фоне светлого камня разрушенных стен. А вот сипхисты могли прятаться во мраке ночи.

Под грохот барабанов пошел на приступ первый отряд глиняных великанов. Их окружала орда сипхистов, усиленная мерзкими бесами, специально обученными борьбе с драконами — подрезать сухожилия, рубить лапы.

Первыми встать на пути врага выпало Стодевятому, Шестьдесятшестому и Двадцатьпятому драконьим. Переждав обстрел катапульт, они по заранее приготовленным драконьим лестницам поднялись на кучу обломков, пять минут назад бывших крепостной башней. За ними следовали их дракониры, усиленные легионерами Восьмого полка.

Хотя катапульты северян и заставили замолчать большинство вражеских орудий, с неба продолжали сыпаться камни. Но это была только прелюдия к штурму.

Мирмидоны наступали сплошной стеной, и драконы обнажили свои громадные мечи. Великаны подняли молоты. И вот они столкнулись в лязге стали, щит в щит, сверкающие, как молнии, мечи, тяжелые молоты, вышибающие искры из драконьих шлемов.

Кипел жестокий бой, и не было передышки усталым драконам. Враг бросал в пролом все новые и новые силы.

Что касается дракониров, то им тоже приходилось несладко. Особенно много беспокойства доставляли бесы. Двое мальчишек уже погибли. Гиф, сражавшийся с Кефскилой из Эубиноса, получил удар мечом в живот. А Солли, напарник могучего Ролда, пал с раздробленной великанским молотом ногой. Погиб и один дракон, Крезун с озера Гана в Голубых Горах. Подсеченный бесом, он был добит тяжелыми молотами мирмидонов.

Моно был легко ранен в бедро и в голову, но все еще оставался в строю.

Свейн получил крепкий удар мечом по шлему и рану в колено, но и он не вышел из боя. Томас Черный Глаз попытался прикрыться щитом от удара великана. Ему безумно повезло. Скользящий удар смял щит, как гармошку, но сам юноша отделался на удивление легко. Ни одной сломанной кости, вот только руки у него дрожали так, что он едва мог держать меч. Релкину тоже досталось. По левой руке юноши, там, где его зацепил когтями смертельно раненный бес, ручейком текла кровь.

Сильные и отлично натренированные, бесы без труда прикончили бы мальчишек и потом занялись бы драконами. Но дракониры сражались не одни. Им помогали опытные легионеры Восьмого полка.

Вскоре весь пролом был усеян трупами людей и кусками разрубленных глиняных великанов. Наступила краткая передышка. На минутку отступив, враг готовил силы для новой атаки.

Но Стодевятый и Шестьдесятшестой уже могли об этом не думать. Пропели трубы, и измученные драконы отошли в тыл, предоставив своим собратьям из других полков занять их место в первой линии обороны.

Донельзя вымотанные драконы едва доковыляли до своего убежища и тут же без сил повалились на постели. Они устроились отдыхать, а усталым драконирам еще предстояло как следует потрудиться. Достав корзинки и сундучки, мальчишки принялись осматривать своих подопечных — проверять, целы ли кости, обрабатывать раны, чинить поврежденные доспехи. Скоро снова в бой, и к тому времени все должно быть готово.

А за стенами вновь загремели барабаны — враг начал новый штурм. Снова в проломе засвистели мечи. И выглянувшая из-за туч луна мертвенным, зловещим светом озаряла поле кровавой битвы.

Это очень простой план, командир, но без вас он рухнет.

Капитан Рокинсек хотел вселить уверенность в Портеуса Глэйвса. Он очень боялся, что у его союзника в последний момент сдадут нервы.

— Надеюсь, он сработает, — раздраженно буркнул Глэйвс.

Как его и просили, он надел полную форму командира полка, а сверху накинул летний плащ. За его спиной мрачной тенью маячил Дэндрекс.

— Нет, вы только послушайте! — воскликнул один из людей Рокинсека.

Он имел в виду шум битвы, кипевшей на развалинах крепостной башни.

Свистели драконьи мечи, с хрустом рассекая вражеские доспехи. Словно похоронный звон плыл над Императорским Городом, перекрывая даже рев и крики сражающихся.

Глэйвс содрогнулся.

— Это только вопрос времени, — заметил мрачный тип с черной повязкой на одном глазу. — Они сдержат их на пару часов, но что будет, когда все драконы выбьются из сил?

Судя по нашивкам на рукаве потрепанной формы, он принадлежал ко Второму кадейнскому полку Первого легиона — полк, заслуженно знаменитый своей доблестью на поле брани.

«Это только вопрос времени…» — Глэйвс никак не мог выбросить из головы эти слова.

— Другого выхода нет. Должен же кто-то принести весть о поражении.

Тип с черной повязкой фамильярно подтолкнул Глэйвса локтем в бок. В другое время командир непременно позаботился бы, чтобы этому нахалу всыпали двадцать горяченьких.

Глэйвс услышал, как хихикнул у него за спиной Дэндрекс. В последнее время его слуга стал откровенно непочтительным. «Вот вернемся в Марнери, — подумал Глэйвс, — и надо будет от него отделаться. Он и так слишком много знает».

— Мы не подписывались на это коллективное самоубийство, — скулил сержант Виллерс из Девятого кадейнского полка. — Мы должны были отправиться на отдых.

Это несправедливо.

— Заткнись, Виллерс, — прикрикнул на него Рокинсек. — Давай двигайся.

Они вышли на пирс. Тридцать готовых на все людей. Половина в повозке, с ног до головы в бинтах. Остальные, хотя и на ногах, но выглядят немногим лучше.

На конце пирса под охраной матросов стояли лодки с «Ореха». Глэйвс потянул из-за пояса свиток.

— Доставьте этих раненых на корабль, — приказал он. — У меня приказ от генерала Пэксона. Я должен передать его вашему капитану.

Это был решающий момент. Если моряки заподозрят неладное — все пропало. Но с тех пор как корабль бросил якорь в Урдхе, посыльные и раненые отправлялись на «Орех» чуть ли не каждый час.

«Раненые» Рокинсека заняли места в шлюпках, моряки налегли на весла, и Глэйвс облегченно вздохнул.

А в ночи по-прежнему ясно и звонко разносились звуки кипящего в проломе боя.

Глэйвс не сомневался, что с корабля их сейчас внимательно рассматривают в подзорные трубы. Но, разглядев в ночной мгле в лодках тяжелораненых, вахтенные не должны почуять подвоха.

С борта «Ореха» опустили тали, и носилки с «ранеными» легионерами одна за другой поднимались на палубу корабля.

Наверху Глэйвса встретила широкоплечая женщина в коричневой униформе и в кожаной шляпе.

— Капитан Пик?

— Нет. Я помощник капитана. Дум. Капитан Пик спит.

— Ну так проведите меня к нему. И немедленно. Мне надо передать ему очень важный приказ.

— И кто вы, желающий разбудить капитана Пика? Портеус Глэйвс расправил плечи и, как только мог важно, объявил:

— Я командир Глэйвс из Второго марнерийского легиона. Личный посол командующего аргонатскими войсками в Урдхе генерала Пэксона.

Женщина едва заметно улыбнулась. Она уже достаточно повидала на своем веку подобных спесивых военных. Ничего, капитан Пик живо поставит его на место — Вы уверены, что хотите разбудить капитана? Может, вы могли бы передать приказ мне?

— Женщина, мы бьемся не на жизнь, а на смерть. Ты что, не слышишь? Сейчас нужно объединить усилия Генерал Пэксон послал меня к капитану Пику. Большего я не могу тебе сказать. Приказы, которые я привез, может прочесть только ваш капитан. И никто другой.

— Ну раз так, то идите за мной. Но не говорит; потом, что я вас не предупреждала. Капитан очень не любит, когда его будят по пустякам.

Кивнув, Глэйвс велел Дэндрексу и Рокинсеку следовать за ним. Втроем, вслед за Дум, они прошли к капитанской каюте.