Местные жители рассказывали исследователям, что порой без всяких причин в Зоне глохнут двигатели колхозных тракторов. А иногда эти места просто не отпускают от себя людей. Причем таким испытаниям подвергались и опытные охотники.

Как тут не вспомнить присказку: "В трех соснах заблудился"… Иногда неделями блуждали они по крохотному пятачку (всего семь на семь километров) и не могли выйти из него, хотя кольцом эту местность охватывает река Сылва.

Естественно, что после таких фантастических рассказов в Зону хлынули журналисты, ученые, занимающиеся изучением аномальных явлений, просто любопытные. Инициативные молодые люди даже организовали туристический маршрут "Сталкер" и продажу путевок для желающих посетить место, которое облюбовали пришельцы. В Пермском треугольнике стало тесно. Возможно, именно невероятный наплыв людей, а может и другие веские причины, спугнули ведроголовых великанов. Но больше они на народе не появлялись. Впрочем, несмотря ни на что, далеко не все чудеса исчезли.

Среди прочих посетил Зону и собственный корреспондент "Труда" по Свердловской области А. Джапаков, которого я знаю как весьма здравомыслящего человека. Он прибыл на Сылву с редактором Свердловского телевидения Н. Порсевым и с двумя учеными-физиками, кандидатами физ. мат. наук А. Диченко и В. Громовым. (7).

Настроенные скептически, они тем не менее в первую же ночь столкнулись с феноменами Пермского треугольника.

Уставшие после перехода, они устроили ночлег и сразу же заснули. Все, кроме одного. Утром он все помалкивал, на вопросы отвечал невпопад, а потом все же решился и сказал: "Будете, наверное, смеяться, но я видел на стенке палатки кино".

Сначала ему явились две голубые звезды, которые затем стали небольшим (вроде как у телевизора "Юность") прямоугольным экраном. Цвет его ни с чем не сравним, в том числе и с цветом экрана. Появилась улица. А потом он увидел одно за другим четыре лица. Три смотрели на него доброжелательно, четвертое было перекошено от ярости.

Смеяться никто не стал еще и потому, что А. Диченко тут же сообщил, что видел то же самое в краткий миг между бодрствованием и сном.

"Это от усталости, решили мы, — вспоминает А. Джапаков. — Пришли к выводу, что обоим "показалось".

За неделю, проведенную на берегу Сылвы, в их разговорах слова "от усталости" или "от сырости" повторялись чаще всего. И только вернувшись в Свердловск, они задались вопросом: а не слишком ли часто что-то казалось и мерещилось? До этой недели ни у кого из них никогда не было галлюцинаций.

"Расскажу только о том, что мы видели и переживали сами. Только о том, что посчитали фактами после тщательного и критического разбора своих впечатлений, говорит Джапаков. — И не буду упоминать о многом, что явилось нам неясно или явилось лишь одному, ведь каждый из нас по отдельности мог и обмануться в своих ощущениях.

Столкнулись же мы вот с чем. "Патрулируя" ночами по лесу и полям, мы не раз видели яркие, размером с пятак и побольше, светящиеся пятна. Приближаясь и удаляясь, они вычерчивали на темном фоне лесной гряды замысловатые кривые. Нам всякий раз хотелось подойти к ним поближе, но они убегали от нас или исчезали вообще.

Потом, снова увидев пятно, мы замирали, и оно подходило ближе… Затем удалялось и опять подходило, словно манило за собой. Но стоило кому-нибудь шевельнуться, как оно отпрыгивало в сторону и мерцало оттуда. За такое поведение мы назвали эти пятна "кокетками", и название это быстро распространилось по Зоне.

Однажды мы увидели крупное желтовато-оранжевое пятно на пашне, чуть ли не под ногами. Оно лежало на земле, медленно видоизменяясь — то вытягиваясь в овал, и тогда его перечеркивала черная полоса, то принимало прежнюю конфигурацию.

С нами было двое рижан. Один из них двинулся вперед, но пятно погасло. Вернувшись, он рассказал нам, что, перешагивая границу пятна, ощутил удар, похожий на удар электрического тока.

Все это было невероятно. И все же мы, пятеро, прекрасно рассмотрели это пятно и описали его друг другу совершенно одинаково. Ошарашенные, мы вернулись к костру.

И почти тут же увидели в небе нечто похожее на луч прожектора. Отдельные его участки то загорались ярче, то притухали, и тогда загорался соседний отрезок.

Лучей становилось несколько, и все, набегая волнами, пульсировали…

Возможно, мы наблюдали обычное северное сияние. В этих широтах оно бывает.

Однажды мы, придя к рижанам, стоящим неподалеку лагерем, застали их разбитыми головной болью. В своих скитаниях по Зоне они наткнулись на место, где боль ударила их одновременно. "Хлопнуло по голове", — так описали они нам свое состояние. Через несколько часов боль прошла. Мы сходили на то место, но ровным счетом ничего не почувствовали.

Уже в конце нашего пребывания в Зоне мы отправились погулять по ней втроем. С нами был С. Казанцев, ответственный секретарь журнала "Уральский следопыт".

Дело происходило днем. Вдруг Сергей почувствовал отчетливый удар снизу по пальцам правой ноги. Он подумал, что наступил на камушек, но под ногами ничего не было.

Сергей остановился на этом месте, достал блокнот, стал записывать в него свои ощущения, проговаривая их вслух, чтобы и мы слышали. "Немеет ступня, голень, говорил он. — Кисть руки, до локтя. Сильно болят суставы. Онемение дошло до плеча…" Он описывал свои ощущения до того момента, когда боль в суставах стала непереносимой. Сергей, не сгибая ног, сошел с этой проклятой точки и кое-как побрел к костру.

Мы по очереди постояли в том месте на дороге. У одного онемела рука до локтя, второй ничего не почувствовал. Сергей, после того как боль у него прошла, вернулся. У него все повторилось, но слабее.

Сергей уже много лет страдает болезнью Бехтерева, время от времени переживает тяжелые приступы. Видимо, его суставы особенно чувствительны к энергии, разлитой в Зоне неравномерно. Она как бы сконцентрирована в определенных точках, которые обладают, повидимому, способностью к перемещению. Сойдя с этих точек, Сергей сразу чувствовал облегчение.

Описывать все то, с чем мы там столкнулись, слишком долго. Ограничусь перечислением без подробностей: пару раз видели светящиеся столбы, будто внизу под деревьями спрятан источник света, направляющий луч вверх. Свечение это неяркое, едва отличимое от фона.

Иной раз вокруг нас проскакивали какие-то яркокрасные искры. Один из нас постоянно говорил о какомто оранжевом свечении. Боковым зрением он видел лицо идущего рядом товарища, освещенное оранжевым светом, источник которого был где-то за спиной. Оборачивался — сзади глухая чернота осенней ненастной ночи.

Второй не видел этого свечения, зато одновременно с первым его наблюдал все тот же С. Казанцев.

"Кино" во второй раз посмотрел А. Диченко. Теперь он увидел себя.

Зона — настоящий заповедник загадок. И среди прочих стоит упомянуть и о вывале в лесу. На небольшой круглой площадке (метров 30–40 в диаметре) — необычный бурелом. Вершины высоченных, толстых осин, обломанных где-то на высоте человеческого роста, а то и трех-четырех ростов, упали в одну сторону. Впечатление такое, что был удар сверху и чуть сбоку. Ураган проломил бы в лесу целую полосу, а тут аккуратная площадка, "пятачок". И все деревья сломаны в одну сторону. Ни одна из выдвинутых нами и другими обитателями Зоны версия не выдержала критического анализа. Ни один из входящих в нашу группу опытных туристов ничего подобного никогда не видел.

П. Мухортов писал в "Советской молодежи", что в их экспедиции беспрестанно ломались фотоаппараты, фотовспышки, радиоприемники, останавливались электронные часы и опаздывали механические. Мы постоянно сверяли наши часы, они шли превосходно.

Однажды у нас отказала фотовспышка. Это произошло в момент, когда мы пытались сфотографировать "кокетку". Мы отошли назад — вспышка заработала, но несинхронно с аппаратом. Мы вернулись к костру, вспышка сработала нормально. На следующее утро она отказалась работать, и мы решили, что отсырели батарейки.