– Почему бы вам не постучать в калитку, незнакомый господин? – насмешливо донеслось до него откуда-то из-за стены. – Вы ведь не карета… и не конная свита!

– Потому что я пообещал его светлости постучать именно в ворота, – сварливо отозвался незнакомец.

В Яшмовом Кабинете Подгорного Владыки было пусто. Стопкой возлежали на краю огромного розовой яшмы каменного стола яшмовые же таблички, густо изрезанные гномскими рунами. Но Якш не почтил своим вниманием Яшмовый Кабинет, и его яшмовые проблемы остались нерешенными. Пусто было и в Золотом Кабинете. И в Алмазном. Даже в Хрустальном и Изумрудном Кабинетах никого не было. Какой-нибудь несведущий гном, не вхожий во дворец, решил бы, что Владыка и вовсе не занят сегодня неотложными государственными делами. И он бы ошибся. Просто у Якша был еще один кабинет. Тайный. Известный немногим. Шестой Кабинет Владыки был из Дерева. Да-да, именно из дерева. И это нисколько не унижало гордость самого главного гнома. Напротив. Камня, хоть бы и драгоценного, под землей сколько угодно, да и золота тоже. А вот дерево под землей не растет. А если еще и редких пород дерево… Кроме того, дерево теплее. Под старость Якш начал ощущать ломоту в костях, так что это имело значение. Именно в этом кабинете и находился Владыка со своим Главным Советником.

– Старейшина Цукеркопф недоволен, – отрываясь от рун очередного отчета, поведал Главный Советник Подгорного Владыки самому Якшу.

– И чем же он недоволен на сей раз? – скривился Якш.

– Говорит, много хорошего камня людям продаем, – ответил советник. – И дешево. Говорит, нам это ничего не дает, а людям…

– Дешево, значит… – с отвращением протянул Якш. – Дешево ему… А то, что этот камень на нас давит так, что хребет трещит, это до него не доходит?! – яростно рявкнул Владыка. – То, что я и его дурную голову спасаю, не только свою! Дешево! Да я счастлив, что нам за этот проклятый камень вообще хоть что-то платят! Еще немного, и я бы начал его дарить… А тогда они догадались бы… Хитрюга Джеральд мигом бы все понял… Я и так опасаюсь, что он… – Якш резко оборвал речь и отвернулся.

– Старейшина Цукеркопф считает, что люди построят из этого камня укрепления, – осторожно заметил Главный Советник. – Он говорит, у нас не останется свободного выхода наверх. Негде будет развернуть шарт и начать правильную атаку. Он говорит, мы окажемся заперты.

– Старейшина Цукеркопф – идиот, – язвительно прокомментировал Якш. – Считает он, видите ли! Ох, просчитается… впрочем, уже просчитался. Кстати, люди начали строить эти самые стены?

– Начали, Владыка.

– Вот и хорошо.

– Хорошо?! – ошарашенно переспросил советник.

– Великолепно! – усмехнулся Якш. – Неужто не понял? Раз будут стены, значит, не будет конницы! На стенах ей делать нечего. Люди будут защищать стены, а значит, встретятся с нами пешими.

– Они будут стрелять со стен, – заметил советник.

– Разумеется, будут, – кивнул Владыка. – Не считаешь же ты их полными недоумками. Они лучше нас стреляют из луков, зато мы куем самые прочные в мире щиты и доспехи. Долго ли гному разнести стену, построенную человеком?

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, конницы там не будет. Шарт развернется на развалинах этих пресловутых укреплений. Если мы, конечно, успеем…

– Старейшина Цукеркопф собирался поднять вопрос насчет камня в Совете Мудрецов. Он уже говорил об этом со старейшиной Унтершенкелем и старейшиной Шенкенрехтом.

– У старейшины Унтершенкеля третий внук все еще не женат, – меланхолично заметил Якш. – А старейшина Виммер Шенкенрехт золото любит больше своих убеждений…

– Я понял, Владыка, – кивнул Главный Советник.

– А старейшина Цукеркопф уже утомил меня… – Якш усмехнулся. – Я бы хотел отдохнуть от его мудрости.

– На какое время, Владыка?

– Навсегда, советник.

– Будет исполнено.

– Надеюсь.

Гулко ударил золотой колокол. Раз и еще раз. Срочная весть. В открывшуюся каменную дверь, тяжко ступая, вошел с ног до головы закованный в лучшую подгорную броню командир личной охраны Якша.

– Прибыл гонец, Владыка, – промолвил он. – Обвал в Западном Секторе.

– Опять в Западном, – обреченно прошептал Якш. – Опять…

– Зови, – приказал он своим обычным повелительным тоном.

– Тысяча сто тридцатая шахта Западного Сектора, Седьмого Глубинного яруса, Владыка… – доложил запыхавшийся гонец.

– Рухнула? – обреченно поинтересовался Якш.

– Полностью, Владыка, – в глазах гонца мерцала скорбь.

– Сколько? – одними губами прошептал Якш.

– Что – сколько, Владыка? – не понял гонец.

– Сколько погибло, тупица?!! – рявкнул Подгорный Владыка.

– Два ремонтных отряда… и еще спасателей завалило.

– Каких еще спасателей?! Кто посылал?!

– Смотритель Западного Сектора отправился с отрядом из десяти гномов разобрать завал, – испуганно отозвался гонец. – Вот только их самих завалило.

– Кто отправился?! – взвыл Якш.

– Смотритель Западного Сектора, – недоуменно ответил гонец.

– Смотритель Западного Сектора?! Сам?! – в голосе Якша зазвенел откровенный ужас.

Гонец кивнул, испуганный пуще прежнего.

– Его тоже завалило? Да?! Нет?! Говори же… ну!!

– Завалило… – выдавил из себя гонец.

Якш замер. Замолчал, уставясь в никуда. Созерцая нечто, видимое лишь ему одному.

– Значит… он тоже?! – наконец спросил Подгорный Владыка, мучительно подбирая слова. Но гонец его понял. А чего тут было не понять?

– Он… да, Владыка… он тоже…

Якш любил повторять, что у него нет и не может быть друзей. Какие друзья из подданных? Но в обществе Смотрителя Западного Сектора он позволял себе смеяться. И разве нужны еще какие-то слова, какие-то объяснения? Все ясно и так. Будь на месте Якша кто другой, и гонец обнял бы его, похлопал по спине, сказал что-нибудь утешительное. Тут ведь главное – суметь заплакать, а дальше легче, дальше уже ничего. Вот только перед ним стоял сам Якш. Подгорный Владыка. И ничего нельзя было сделать. Ничего. Слишком велика пропасть между обычным гномом и Властелином Глубин.

– Дальше… – выдохнул Якш.

– А дальше – все, Владыка, – промолвил гонец. – Там теперь камень так поет, что никто уж больше подойти не отважится. Тысяча сто тридцатой шахты больше нет, Владыка.

– Иди, – выдохнул Якш, глядя на гонца почти с ненавистью.

Ненароком поймав взгляд своего Владыки, гонец вздрогнул и, кланяясь, вылетел за дверь.

Дрожащая рука Якша нашарила в складках одеяния склянку с бесценным эликсиром. Якш зубами рванул пробку, и «Слеза Гор» побежала по его жилам.

Сразу отпустило. Чернота в голове сменилась прозрачной ясностью горного хрусталя. Отчаяние – равнодушием.

Прав был отец. В ремонтные и спасательные отряды назначают врагов и дураков. И тех и других у государя обычно достаточно. Научиться бы еще запрещать друзьям… не пускать друзей… А как их не пустишь? Впрочем, теперь это уже не проблема. Кажется, в этой несчастной шахте погиб последний, с кем он мог бы запросто выпить пива и посплетничать о склоках в Совете Мудрецов и сварах Мудрых Старух, проделках Невест и неблаговидном поведении достойных гномов. А теперь все. Его больше нет. Он погребен навечно, и обезумевший камень поет ему свою погребальную песню.

«А я даже заплакать не могу. Владыки не плачут. Не спят, не едят, не трахаются, а только денно и нощно заботятся о благе своих падких на заговоры подданных…»

Якш медленно выдохнул и повернулся к своему Главному Советнику.

– Ну что скажешь? – спокойным, бесцветным голосом спросил Владыка.

– Мои соболезнования, Владыка, – мгновенно отозвался тот.

Якш улыбнулся, как белая подгорная гадюка.

– О да… – прошипел властелин всех гномов Петрии. – Конечно, Владыка скорбит… он скорбит о каждом погибшем гноме. Но ты, знаешь ли, можешь засунуть себе в задницу все свои соболезнования! Ты не для того здесь сидишь. Понимаешь ли ты, что означает обвал именно этой шахты?!