– Почему бы вам не постучать в калитку, незнакомый господин? – насмешливо донеслось до него откуда-то из-за стены. – Вы ведь не карета… и не конная свита!
– Потому что я пообещал его светлости постучать именно в ворота, – сварливо отозвался незнакомец.
Шут
В Яшмовом Кабинете Подгорного Владыки было пусто. Стопкой возлежали на краю огромного розовой яшмы каменного стола яшмовые же таблички, густо изрезанные гномскими рунами. Но Якш не почтил своим вниманием Яшмовый Кабинет, и его яшмовые проблемы остались нерешенными. Пусто было и в Золотом Кабинете. И в Алмазном. Даже в Хрустальном и Изумрудном Кабинетах никого не было. Какой-нибудь несведущий гном, не вхожий во дворец, решил бы, что Владыка и вовсе не занят сегодня неотложными государственными делами. И он бы ошибся. Просто у Якша был еще один кабинет. Тайный. Известный немногим. Шестой Кабинет Владыки был из Дерева. Да-да, именно из дерева. И это нисколько не унижало гордость самого главного гнома. Напротив. Камня, хоть бы и драгоценного, под землей сколько угодно, да и золота тоже. А вот дерево под землей не растет. А если еще и редких пород дерево… Кроме того, дерево теплее. Под старость Якш начал ощущать ломоту в костях, так что это имело значение. Именно в этом кабинете и находился Владыка со своим Главным Советником.
– Старейшина Цукеркопф недоволен, – отрываясь от рун очередного отчета, поведал Главный Советник Подгорного Владыки самому Якшу.
– И чем же он недоволен на сей раз? – скривился Якш.
– Говорит, много хорошего камня людям продаем, – ответил советник. – И дешево. Говорит, нам это ничего не дает, а людям…
– Дешево, значит… – с отвращением протянул Якш. – Дешево ему… А то, что этот камень на нас давит так, что хребет трещит, это до него не доходит?! – яростно рявкнул Владыка. – То, что я и его дурную голову спасаю, не только свою! Дешево! Да я счастлив, что нам за этот проклятый камень вообще хоть что-то платят! Еще немного, и я бы начал его дарить… А тогда они догадались бы… Хитрюга Джеральд мигом бы все понял… Я и так опасаюсь, что он… – Якш резко оборвал речь и отвернулся.
– Старейшина Цукеркопф считает, что люди построят из этого камня укрепления, – осторожно заметил Главный Советник. – Он говорит, у нас не останется свободного выхода наверх. Негде будет развернуть шарт и начать правильную атаку. Он говорит, мы окажемся заперты.
– Старейшина Цукеркопф – идиот, – язвительно прокомментировал Якш. – Считает он, видите ли! Ох, просчитается… впрочем, уже просчитался. Кстати, люди начали строить эти самые стены?
– Начали, Владыка.
– Вот и хорошо.
– Хорошо?! – ошарашенно переспросил советник.
– Великолепно! – усмехнулся Якш. – Неужто не понял? Раз будут стены, значит, не будет конницы! На стенах ей делать нечего. Люди будут защищать стены, а значит, встретятся с нами пешими.
– Они будут стрелять со стен, – заметил советник.
– Разумеется, будут, – кивнул Владыка. – Не считаешь же ты их полными недоумками. Они лучше нас стреляют из луков, зато мы куем самые прочные в мире щиты и доспехи. Долго ли гному разнести стену, построенную человеком?
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, конницы там не будет. Шарт развернется на развалинах этих пресловутых укреплений. Если мы, конечно, успеем…
– Старейшина Цукеркопф собирался поднять вопрос насчет камня в Совете Мудрецов. Он уже говорил об этом со старейшиной Унтершенкелем и старейшиной Шенкенрехтом.
– У старейшины Унтершенкеля третий внук все еще не женат, – меланхолично заметил Якш. – А старейшина Виммер Шенкенрехт золото любит больше своих убеждений…
– Я понял, Владыка, – кивнул Главный Советник.
– А старейшина Цукеркопф уже утомил меня… – Якш усмехнулся. – Я бы хотел отдохнуть от его мудрости.
– На какое время, Владыка?
– Навсегда, советник.
– Будет исполнено.
– Надеюсь.
Гулко ударил золотой колокол. Раз и еще раз. Срочная весть. В открывшуюся каменную дверь, тяжко ступая, вошел с ног до головы закованный в лучшую подгорную броню командир личной охраны Якша.
– Прибыл гонец, Владыка, – промолвил он. – Обвал в Западном Секторе.
– Опять в Западном, – обреченно прошептал Якш. – Опять…
– Зови, – приказал он своим обычным повелительным тоном.
– Тысяча сто тридцатая шахта Западного Сектора, Седьмого Глубинного яруса, Владыка… – доложил запыхавшийся гонец.
– Рухнула? – обреченно поинтересовался Якш.
– Полностью, Владыка, – в глазах гонца мерцала скорбь.
– Сколько? – одними губами прошептал Якш.
– Что – сколько, Владыка? – не понял гонец.
– Сколько погибло, тупица?!! – рявкнул Подгорный Владыка.
– Два ремонтных отряда… и еще спасателей завалило.
– Каких еще спасателей?! Кто посылал?!
– Смотритель Западного Сектора отправился с отрядом из десяти гномов разобрать завал, – испуганно отозвался гонец. – Вот только их самих завалило.
– Кто отправился?! – взвыл Якш.
– Смотритель Западного Сектора, – недоуменно ответил гонец.
– Смотритель Западного Сектора?! Сам?! – в голосе Якша зазвенел откровенный ужас.
Гонец кивнул, испуганный пуще прежнего.
– Его тоже завалило? Да?! Нет?! Говори же… ну!!
– Завалило… – выдавил из себя гонец.
Якш замер. Замолчал, уставясь в никуда. Созерцая нечто, видимое лишь ему одному.
– Значит… он тоже?! – наконец спросил Подгорный Владыка, мучительно подбирая слова. Но гонец его понял. А чего тут было не понять?
– Он… да, Владыка… он тоже…
Якш любил повторять, что у него нет и не может быть друзей. Какие друзья из подданных? Но в обществе Смотрителя Западного Сектора он позволял себе смеяться. И разве нужны еще какие-то слова, какие-то объяснения? Все ясно и так. Будь на месте Якша кто другой, и гонец обнял бы его, похлопал по спине, сказал что-нибудь утешительное. Тут ведь главное – суметь заплакать, а дальше легче, дальше уже ничего. Вот только перед ним стоял сам Якш. Подгорный Владыка. И ничего нельзя было сделать. Ничего. Слишком велика пропасть между обычным гномом и Властелином Глубин.
– Дальше… – выдохнул Якш.
– А дальше – все, Владыка, – промолвил гонец. – Там теперь камень так поет, что никто уж больше подойти не отважится. Тысяча сто тридцатой шахты больше нет, Владыка.
– Иди, – выдохнул Якш, глядя на гонца почти с ненавистью.
Ненароком поймав взгляд своего Владыки, гонец вздрогнул и, кланяясь, вылетел за дверь.
Дрожащая рука Якша нашарила в складках одеяния склянку с бесценным эликсиром. Якш зубами рванул пробку, и «Слеза Гор» побежала по его жилам.
Сразу отпустило. Чернота в голове сменилась прозрачной ясностью горного хрусталя. Отчаяние – равнодушием.
Прав был отец. В ремонтные и спасательные отряды назначают врагов и дураков. И тех и других у государя обычно достаточно. Научиться бы еще запрещать друзьям… не пускать друзей… А как их не пустишь? Впрочем, теперь это уже не проблема. Кажется, в этой несчастной шахте погиб последний, с кем он мог бы запросто выпить пива и посплетничать о склоках в Совете Мудрецов и сварах Мудрых Старух, проделках Невест и неблаговидном поведении достойных гномов. А теперь все. Его больше нет. Он погребен навечно, и обезумевший камень поет ему свою погребальную песню.
«А я даже заплакать не могу. Владыки не плачут. Не спят, не едят, не трахаются, а только денно и нощно заботятся о благе своих падких на заговоры подданных…»
Якш медленно выдохнул и повернулся к своему Главному Советнику.
– Ну что скажешь? – спокойным, бесцветным голосом спросил Владыка.
– Мои соболезнования, Владыка, – мгновенно отозвался тот.
Якш улыбнулся, как белая подгорная гадюка.
– О да… – прошипел властелин всех гномов Петрии. – Конечно, Владыка скорбит… он скорбит о каждом погибшем гноме. Но ты, знаешь ли, можешь засунуть себе в задницу все свои соболезнования! Ты не для того здесь сидишь. Понимаешь ли ты, что означает обвал именно этой шахты?!
