Предварительно сверив часы, оба джентльмена одновременно появились в коридоре в назначенный час. И обезвреживание постовых прошло без ненужных эксцессов.

Постовые уже настолько привыкли к тому, что оба джентльмена ходят друг к другу в гости, что не обратили внимание на очередное их появление, да ещё за полночь.

Сгрузить их связанных и с заткнутыми ртами в каюте Сесила, уже было делом минуты. Когда уже выдвигались, Сеслил вытащил из под своей кровати заранее упакованный объёмный заплечный мешок. Кстати, тот самый, с которым он прошёл всю злосчастную экспедицию.

— Генри! Зачем вам тащить с собой хлам? — удивился майор.

— Это не хлам. — отрезал Сесил. — Всё, что необходимо для плавания я погрузил до этого. Сейчас спасаю записи экспедиции.

— А иначе нельзя? Нельзя их здесь оставить на попечение команды?

— Сэр! Вы сами очень точно подметили, что скоро тут будет драка и мор. Им будет не до «каких-то бумажек». Даже если им прямо сказать, что в этих бумагах жизнь и смерть Британии! Они тут просто сгинут. К тому же, это — наше оправдание, когда мы вернёмся. Иначе — все жертвы впустую.

Томсон скрипнул зубами. Крыть было нечем. Поэтому он молча достал свой пистолет и зашагал к трапу. Единственный оставшийся в его подчинении солдат, также молча последовал за ним.

— Вы уверены, что шлюпка не перевернётся при спуске на воду? Ведь крейсер на полном ходу. — спросил Генри тихо, когда они были уже почти наверху.

Майор прислушался к стуку двигателя корабля.

— Нет, не перевернёмся. И ход у нашей посудины не самый полный.

Генри пожал плечами, хотя всё мероприятие ему чем дальше, тем меньше нравилось. Правда, сзади его подгонял страх. Страх перед паникой, свидетелем которой он уже был однажды, и которую едва пережил. У него были веские основания думать, что второй раз он такое не переживёт. Столько везения подряд не бывает. Так что, сжав челюсти, он взял себя в руки и пристроился за спиной многоопытного майора.

— Генри! — тихо сказал Томсон. — Оружие возьми наизготовку. На палубе, кажется, посты выставлены. Возле шлюпок.

Генри чертыхнулся. Но исправно вытянул своё оружие и прислонился боком к переборке ожидая дальнейших действий майора. Солдату вытягивать было нечего, так что он просто расслабился и пристроился в хвост процессии полностью полагаясь на своё начальство.

Томсон аккуратно приоткрыл дверь и одним глазом выглянул наружу. Потом ещё приоткрыл и всунул голову. Оглядев палубу он тихо, чтобы не нашуметь, приоткрыл дверь и протиснулся в образовавшуюся щель. То же самое сделал за ним и Сесил. Когда же протаскивал сквозь дверь свой объёмистый мешок, дверь таки скрипнула. Оба присели.

Томсон метнулся в сторону. И глянул в сторону шлюпок. Там действительно маячила какая-то фигура. Оглянувшись ещё раз, он накинул на голову капюшон плаща и зашагал деловой походкой в сторону постового. Потом остановился и спрятался в густой тени. Дождался когда постовой отвернётся, скользнул ему за спину и хлопнул рукояткой пистолета по голове.

Подхватил выпавший карабин и тихо опустил тело на палубу. Дальше был черёд Генри. Тот быстро прошмыгнул до заветной шлюпки и бодренько снял с неё брезент. Брезент памятуя, что всё пригодится, просто спихнул на дно шлюпки. На дне, меж тем обозначились припасы, что натаскал Генри перед тем, как их посадили под домашний арест.

Упор, как и наставлял его майор, он сделал на запасы воды.

— Садись в лодку. И ты тоже, — бросил Томсон Генри и своему солдату, когда шлюпка на талях вывесилась за борт.

— А вы? — задал глупый вопрос Генри.

— А кто лодку на воду спустит?!

Сесил заткнулся и быстро шмыгнул в шлюпку. Майор освободил стопор и шлюпка мягко плюхнулась на воду.

И тут всё чуть не испортил мичман. Зачем он вылез заполночь на палубу, уже никто не узнает. Но вот приспичило дураку. Мичман был позёр и это его сгубило. Он не стал поднимать тревогу, а издевательским тоном поинтересовался, чем это майор тут занимается.

Майор же не долго думая, просто двинул тому рукояткой пистолета в лоб. После откатил тело под брезент что-то там укрывающий, и лихо скользнул в шлюпку.

Шлюпку мотало на волнах. И Генри, полумёртвый от страха уже не знал чего больше бояться — тревоги наверху, на корабле, или перспективы перевернуться и утонуть.

— Рубим концы. — отдал приказ майор, уже окончательно забравший командование в их маленьком отряде. Через минуту они наблюдали, как мимо проскользнула корма броненосца, и шлюпка закачалась на бурунах.

— Всё. Первый этап нашего выживания закончен. Теперь приступим ко второму. Грести будем попеременно. Два гребут, один отдыхает и рулит.

Покрутив головой, посмотрев на звёзды, майор изрёк.

— Гребём туда.

И указал пальцем во тьму.

— Если что я поправлю. Сейчас вы гребёте, а я выставлю направление.

Пропажу узников и их вещей обнаружили лишь через час, когда очухался оглушённый мичман. Он, естественно, немедленно поднял тревогу. Но уже вскоре пришлось трубить отбой.

Капитан, прикинув сколько корабль уже прошёл, что искать придётся во тьме, и приказал следовать прежним курсом. Как он выразился, «одной головной болью меньше». Правда, соответствующую запись в вахтенном журнале сделал.

Насчёт головной боли он тут изрядно поторопился. Потому, что наутро у него самого начались головные боли. И не из-за сбежавших останков экспедиции. И не от дел праведных. Да и неправедных тоже, если водились.

Капитан понял, что и сам не уберёгся. Это уже было начало конца. Послав проклятие в адрес Сесила и Томсона, он, тем не менее, приступил к исполнению своих прямых обязанностей.

Точнее дел, по спасению корабля. Гибнувшего от невидимого убийцы, прокравшегося на борт. И забирающего членов команды, одного за другим.

Следовало решить и срочно, пока окончательно не свалился, что делать в ближайшие несколько суток. Ведь ещё совсем немного, и на горизонте замаячат берега родины.

На шлюпке, под утро, назначив вахтенным солдата, майор и руководитель экспедиции решили слегка вздремнуть. Проснулись, когда вылезшее из-за горизонта солнце слегка пригрело.

Продрав глаза, Сесил первое что отметил, так это полный штиль. Океан, от края до края лыбился в глаза неудачливому путешественнику зеркальной гладью. Нигде не омрачаемой даже малейшим намёком на рябь. С одной стороны — хорошо. Нет ветра — нет волн. Нет волн, меньше шансов перекинуться. Чего он изрядно боялся. Причём постоянно.

С другой — парус не поставишь.

С третьей… продравший глаза майор, милостиво разрешивший спать своему единственному солдату пристально осмотрел горизонт.

Горизонт везде был чист, за исключением, одной мелкой детали. На юге. Он подобрался. Но быстро сообразил, что если их и будут искать, то подберутся либо с севера, либо, с северо-запада. Оттуда, куда уплыл их несчастный крейсер. Осталось помолиться и выспросить у бога последнюю подачку в виде удачи — чтобы это не были какие-нибудь пройдохи и бандиты. Например, арабы.

Им повезло. Их подобрал португальский китобой. Вдвойне повезло, так как не нужно было больше испытывать судьбу и плыть куда-то на шлюпке, в сторону то ли Африки, то ли Гибралтара, то ли может быть, и Португалии. Не понадобились и припасы.

Правда, и условия на китобое были не ахти. Не пассажирский и не крейсер. Впрочем, все трое были готовы поспать хоть неделю в гамаках, и пропитаться насквозь рыбной вонью.

Главное — целы.

И живы.

Надолго ли?

А вот это уже как удача дальше повернётся.

Хорошо если лицом.

А если своей широкой кормой?…

Майор Келл сидел в своём кабинете и разбирал бумаги. И думал что ещё можно предпринять в связи с угрозами, складывающимися прямо сейчас. Угрозами идущими из Африки.

Он почему-то совершенно не сомневался, что написанное этим пройдохой Руматой Эсторским — правда.

Особенно после донесения из далёкой снежной и дикой России.