Над долиной рассеялись последние клочки тумана, и стал виден город Харперс-Ферри, притулившийся у слияния рек. Слава этого места почему-то убедила Старбака, что город окажется большим, почти как Ричмонд, но на самом деле местечко было махоньким. Должно быть, когда-то это была милая тенистая деревенька, построенная на отроге холма, резко обрывающегося к берегам Потомака и Шенандоа, хотя теперь многие здания превратились в обугленные головешки, из которых торчали мрачные кирпичные трубы очагов. Над неповрежденной церковью развевался флаг, и когда Старбак одолжил у канониров бинокль, он увидел, что этот флаг британский.

- А я-то думал, что эти мерзавцы на нашей стороне, - сказал он офицеру-артиллеристу.

- Да кому какое дело? Все равно прихлопнем, - рассмеялся тот, наслаждаясь, что рассеявшийся туман предоставил такой богатый выбор мишеней.. На окраине города находились земляные укрепления федералистов, и выставленные напоказ батареи так и напрашивались, чтобы их накрыли залпом. обрамляли промышленные здания, когда-то там находился арсенал и фабрика винтовок, но сейчас от них остались только обугленные стены без крыш, а массивный мост, по которому раньше Потомак пересекала железная дорога Балтимор-Огайо, теперь превратился в вереницу каменных столбов, похожих на на мостки для великана. Единственной переправой через широкий Потомак остался понтонный мост, сооруженный инженерами северян, но Старбак увидел, что рядом с мостом вздыбился фонтан воды, и бревна в мосту задергались на своих цепях. Несколькими секундами спустя раздалось рявканье пушки мятежников, пустившей снаряд с дальних холмов.

Джексон выглядел удивленным, потому что он еще не велел сигнальщикам передавать приказ о начале бомбардировки, но кто-то в рядах мятежников на северной стороне Потомака устал от ожидания, и внезапно все пушки на холмах вокруг города откатились на лафетах и изрыгнули дым и снаряды в сторону попавшего в ловушку гарнизона. Наблюдающая за ними пехота разразилась приветственными возгласами, когда тонкие дымовые следы от горящих в снарядах запальников прочертили в воздухе дуги, вниз к полуразрушенному городу, где ждали янки.

И где теперь они умирали. Канониры мятежников работали как дьяволы, засовывая в стволы банники, перезаряжая и забивая заряды, снаряд за снарядом с воем летел с холмов, разрываясь фонтаном дыма, пламени и грязи. Земляные укрепления янки за городом, казалось, исчезли в клубах дыма, а когда он рассеялся, наблюдавшие мятежники увидели, как враги отступают к руинам зданий. Немногочисленные орудия янки пытались отвечать на разрушительный обстрел, но артиллерия мятежников незамедлительно принудила замолчать батареи северян. На глазах у стоящих на холмах зрителей речной городок превращался в преисподнюю. Орудийные передки были объяты пламенем, густо валил дым, а огромные деревья дрожали, как молодая поросль, когда разрывы снарядов сдували с них листву. По лицам и голым торсам артиллеристов ручьем лился пот. После каждой отдачи орудия яростно отскакивали, вспахивая глубокие борозды в земле. Мокрые банники, удалявшие следы раскаленного пороха, остававшегося в стволе после каждого выстрела, шипели и пускали пар, когда их проталкивали в жерло пушки, а затем, в то же мгновение, когда банник погружали в ведро с грязной водой, заряжающий закладывал в ствол очередной заряд и с силой его забивал, пока остальной расчет закатывал орудие обратно на огневой рубеж.

- Товсь! - кричал канонир, и расчет пригибался в сторонке, зажав уши руками, когда раздавалась команда стрелять. Канонир дергал вытяжной шнур, терка фрикционного запала скользила по запальной трубке, и спустя мгновение пушка с грохотом и в облаке дыма откатывалась назад, а очередной снаряд с дымящимся запалом с воем несся к городу.

- Однажды мне довелось там побывать, - признался Старбаку Билли Блайз.

- Правда?

- Лицезрел повешение мистера Брауна, - довольно хмыкнул Блайз. - Напыщенный сукин сын.

- А чем вы там занимались?

- Покупал лошадей, - ответил Блайз. - Это, видите ли, моя профессия. И время от времени мы наведывались на север, подобрать пару кляч. Останавливались в отеле Вейджера.

Он посмотрел на городок и покачал головой.

- Похоже, что он выгорел дотла. Жаль. Я надеялся возобновить свое знакомство с тамошней девицей. Она была сладка как мед, только намного дешевле, - расхохотался он. - Черт, мы с ней наблюдали из окна спальни, как вешали этого напыщенного ублюдка. Вздернули повыше небес. Он дергался как мул, и всё это время я заставлял маленькую милашку стонать от удовольствия.

Старбак почувствовал порыв отвращения к своему заместителю.

- Я встречался с Джоном Брауном, - вымолвил он.

- Неужели?

- Он прибыл в Бостон просить средства, - пояснил Старбак, - но ничего от нас не получил.

В то время Старбака озадачил отказ его отца помочь знаменитому аболиционисту, но теперь, оглядываясь назад, он гадал, а не завидовал ли преподобный Элиял Старбак суровому Брауну со свирепым лицом. Оба были во многом схожи. Опасался ли его отец столь грозного противника по аболиционистскому движению? Но теперь Браун мертв, а из-за его безнадежного восстания страну охватила эпидемия смертей.

- Он сказал мне, что я стану борцом против рабства, - Старбак вспомнил встречу в приемной отца, - полагаю, на этот счет он ошибся.

- Так вы сражаетесь за сохранение рабства? - спросил Блайз.

- Проклятье, да нет же. Я сражаюсь, потому что ничего лучшего под руку не подвернулось.

- Рабов все равно не освободят, - уверено изрек Блайз.

- Не освободят?

- Только не в этой жизни, и если у Господа есть хоть крупица здравого смысла, и в той тоже. Черт побери, да кто будет платить деньги этим ленивым сучьим выродкам?

- Может, они ленивы из-за того, что им их не платят, - предположил Старбак.

- Говорите совсем как ваш папаша, майор.

Старбак сдержал порыв гнева. Он был озадачен внезапно возникшими по отношению к Билли Тамлину подозрениями и гадал, не был ли к нему несправедлив, но нутром чуял, что за подвешенным языком Тамлина скрывалась коварная душонка мошенника. Билли Тамлин врал слишком легко, и Старбак в этом убедился, когда Билли беседовал с Джексоном, и теперь размышлял, сколько лжи Тамлин уже наплел. В Тамлине проскальзывала фальшь, и Старбак пытался понять, почему человек, якобы сбежавший из тюрьмы янки, был так упитан и чудесным образом снаряжен поясом с деньгами.

- Я собираюсь раздобыть в Харперс-Ферри карту, - сказал он после того, как ближнее орудие скользнуло назад по лафету.

- Карту? - удивился Блайз.

- Хочу посмотреть, где этот Юнион в Массачусетсе. Вы слегка пробудили мое любопытство. Я полагал, что знаю в Массачусетсе добрую половину городов, принимая во внимание, что сопровождал отца, когда он проповедовал в глуши, но чертовски уверен, что не припоминаю никакого Юниона. Рядом с чем он расположен?

- Дьявол, да нет там ничего поблизости! - внезапно ощетинился Блайз. - Не забывайте, это была тюрьма. Может, янки сами придумали название?

- Может, и так, - согласился Старбак, довольный, что вывел своего заместителя из равновесия, но как только Тамлин отправился на поиски более приятной компании, Старбак задумался о том, сколько врагов он может себе позволить завести в Специальном батальоне. Кейз прикончит его при первой же возможности, и Старбак подозревал, что Деннисон сделает то же самое, если только ему удастся собраться с духом. Он не мог полагаться на Картрайта или Липпинкотта, которые исполняли свой долг, но с очевидным недостатком энтузиазма. Поттер был его другом, как и Кейтон Ротвел, но врагов у него было гораздо больше. В Легионе была та же ситуация, и Старбак, раздумывая над причинами этого раскола, опасался, что он возник из-за его личных качеств. Он завидовал людям вроде полковника Илайи Хадсона из Северной Каролины, чей батальон сражался рядом с Легионом у Манассаса, которого, казалось, любили все солдаты. Или Дятлу Бёрду, который сейчас еще поправлялся от ран, а пока командовал Легионом, вызывал только преданность. Потом Старбак заметил, как Старина Безумный Джек расхаживает вверх и вниз около пушек. Генерал как обычно держал левую руку в воздухе, словно давал присягу именем Господа, хотя на самом деле он поднимал руку в это странное положение лишь потому что в противном случае, как он считал, кровь прильет к его старой ране. Старбак смотрел на генерала и думал о том, что этот человек легко заводит как друзей, так и врагов.